Танчик между тем не растерялась, а спокойно разъяснила парням, что если их что-то не устраивает, то пусть разбираются с физкультурником и директрисой, а они, девчонки, тут вообще ни при чем.

– Как это ни при чем?! – тут же вклинился большой и громкий Ваня Попов. – Все из-за вас! Вылезли, выпендрились! А мы че – крайние?!

И тут наконец-то пришла в себя Лиса:

– Мы ничего никому не доказываем! Мы просто играем в футбол. Потому что нам это нравится!

Ей показалось ужасно неприятным, что кто-то, пусть даже парень, который нравится, пытается указывать, что делать. Тем более таким неприятным сюсюкающим тоном, каким разговаривают с малышами и умственно отсталыми.

– Не смешите меня: они играют в футбол! Да у вас это не футбол, а пляски кисейных барышень с мячом! – тут же заявил Морозов.

А Ваня его поддержал:

– Мы все видели. Видели, как вы вокруг мяча квохчете, крутитесь, а пнуть боитесь!

– Ничего у вас не получается, – подтвердил Тимка.

– Как умеем – так и играем. И не ваше дело. Струсили против Руслана пойти – так не надо перед нами героев корчить, – заметила Танчик.

– Кто струсил?! Я струсил?! – взвился Попов.

– Струсил, струсил, – ехидно подтвердила Лиса: Ваня ей никогда не нравился.

– Ты скажи, что я еще струсил, – предложил Морозов.

Лиса снова растерялась: говорить ему что-то неприятное не хотелось. Ей опять мучительно захотелось побыть с ним рядом, поговорить о чем-нибудь личном, доверительно… Просто посмотреть на него… насмотреться…

– Какие к нам претензии, я не поняла? – спросила Танчик. – Мы захотели играть в футбол – мы в него играем. В чем проблема?

– И мы будем в него играть! – снова взяла себя в руки Лиса.

– А знаете что?.. – вдруг хитро прищурился Морозов.

Весь разговор он смотрел исключительно на нее, а на Танчика даже внимания не обращал. Лиса же старательно пыталась скрыть волнение, смущение и другие неизвестные чувства, нахлынувшие разом. Стояла и сжимала потными ладошками руль велосипеда.

– Что?

– Если вы такие крутые… футболистки, – он старательно выделил это слово, но произнес его с некоторым презрением, – то слабо с нами сыграть матч? Кто проиграет, тот и будет с Русланом отжиматься. А победители станут снова играть в футбол на физре.

Лиса уже ненавидела себя за свои чувства, которые, как ей казалось, поутихли, а тут вдруг снова полезли из нее непонятно к чему, за предательски бьющееся сердце. А потому смело посмотрела парню в глаза:

– Матч? Хорошо, через две недели, в воскресенье, на школьном стадионе.

– Мы вас порвем, как Тузик грелку, – пообещал Попов.

– А мы порвем и грелку, и Тузика, и вас.

– На британский флаг, – добавила Танчик.

Подружки гордо оседлали своих железных коней и двинулись прочь. Остановились, скрывшись от парней за углом Лискиной девятиэтажки. Переглянулись…

Лиса все еще плохо понимала, что произошло.

Танчик пожала плечами:

– Что в точности подумать, я не знаю;

Но вообще я в этом вижу знак

Каких-то странных смут для государства… [3]

Осознание произошедшего догнало Лису ближе к ночи: она поняла, на что она подписалась. Выиграть у парней! У парней, которые играют в футбол с колыбели, которые сильнее, ловчее, быстрее, просто потому, что они родились парнями. Опозориться. Оставить футбол. Вернуться к ненавистному Руслану, который будет издеваться над ними с утроенной силой…

Лиса вылезла «вКонтакте», удостоверилась, что и Танчик не спит, и застучала по клавишам. Написала подруге обо всех своих дурных предчувствиях. О том, что черт ее дернул согласиться на это глупое пари. И что единственное, что радует, это то, что Морозова она теперь не просто не любит – она его НЕНАВИДИТ.

«Спокойствие, только спокойствие», – откликнулась Танчик. Но вместо того, чтобы успокоить подругу, наоборот, еще больше взвинтила, спросив: «А ты уверена, что наши одноклассницы вообще согласятся играть с парнями? Мне кажется, мы не сможем опозориться просто потому, что никто не выйдет с нами на поле».

«Боже!» – Лиса схватилась за голову. Конечно, никто не выйдет с ними на поле. Никто не пойдет против парней. Они просто струсят. Все струсят. А выйдет, как будто и она, и Танчик – как будто они тоже струсили. А они не струсили!

И тут вдруг Лиса поняла, что она не струсила. Она готова выйти против парней на поле, получить в лоб мячом, опозориться и проиграть. Но, даже зная это, выйти. И тут же она почувствовала себя большой, сильной и смелой. Ей понравилось играть в футбол, и она не собирается отступать. Даже если противник сильнее и опытнее.

«А ты, ты готова выйти играть против парней?» – спросила она подругу и замерла, ожидая ответа.

«Да. Я готова, – откликнулась та. – Осталось только убедить остальных девчонок».

Легко написать «убедить остальных девчонок» – а как это сделать?

Лиса быстро перебрала в уме одноклассниц. Яна Филимонова и Инна Журба, понятное дело, отпадают. Троечница-пофигистка Света Селиванова? Неформалка с дредами Аня Кузнецова? Отличница Илона Мацур? Сестры-близняшки Лада и Злата Ивановы? Маленькая белобрысая Лариса Глущенко? Даша Михайлова? На кого можно было опереться? Кто готов пойти с Лисой до конца?

Их класс трудно было назвать дружным. Впрочем, он таким и не был, потому что часть ребят в него пришла из девятого «А», часть – из девятого «Б», а часть – вообще из соседней школы. К середине октября коллектив еще не сложился, все держались группами. Из Лискиного родного девятого «Б» были Танчик, Маша Прохорова, Аня Кузнецова и Илона Мацур. Их Лиса, по крайней мере, знала достаточно хорошо. И даже среди них она была уверена только в Танчике и в Маше Прохоровой, в том, что они будут готовы выйти на поле против парней. Аня же Кузнецова занималась в музыкальной школе, пропадала на рок-концертах, и музыка была для нее во сто крат важнее футбола. Илона Мацур вообще «вещь в себе». Она вроде бы тоже, как и Кузнецова, занималась в музыкальной школе, девчонки даже дружили, но Мацур предпочитала на переменах сидеть, уткнувшись в учебник, чем с кем-нибудь общаться.

«Ашки» в классе держались отдельно. Филимонова с Журбой, с ними же Света Селиванова, которой все было пофиг, о чем она постоянно заявляла, и Лариса Глущенко, о которой Лиса вообще ничего не могла сказать внятного. Сестры-близняшки же и вовсе пришли из другой школы, и, к своему стыду, Лиса до сих пор не могла понять, кто из них Злата, а кто из них – Лада. И вот как в такой ситуации можно было всех собрать в кучу и воодушевить выйти на поле против парней? А главное, собрать в кучу и воодушевить всех предстояло ей, Ире Лисицыной, которая ни в мурманской школе, ни в этой, новой, ни в одной из спортивных секций, где она занималась, никогда не была лидером. Лиса и не стремилась к этому, и не знала, как это – быть лидером. Или лидершей?.. ЧТО ДЕЛАТЬ?

Когда Лиса не знала, что делать, она предпочитала не пороть горячку, а хорошенько подумать. Ей показалось, что разумнее всего будет сначала поговорить с девчонками, с каждой по отдельности, узнать их получше. Бесспорно, за последний месяц футбол их сблизил, но не настолько, чтобы они стали все подругами. «Может быть, мне организовать дома вечеринку? – мучительно размышляла Лиса, ворочаясь ночью в постели. – Или лучше приглашать каждую в дом по очереди?» Но, в конце концов, ее сморил сон, и она не успела прийти к какому-то конкретному решению.

Утром в школе решила посоветоваться с Танчиком.

– Танчик, а как быть лидером? Кто такой – лидер? – спросила она на перемене.

– Самое главное в лидере – уверенность в себе. Он знает, чего он хочет, и верит в победу. Он умеет влиять на людей. Вот он сказал: «Идем направо», – и все идут. Потому что онтак это сказал. Все верят, что так и надо, и никому просто на ум не приходит сомневаться и спорить.

– Ой, а я так не умею… наверное, – испугалась Лиса и тут же спросила с надеждой: – А как бы этому научиться? Как мне так сказать всем, что надо сыграть с парнями и выиграть, чтобы никто не начал сомневаться и спорить?