Отставая от принцессы строго на полкорпуса, ехал лорд Артур – алый всадник на белом тонконогом коне, в гриву которого были вплетены серебряные нити. Лицо Артура озаряла лучезарная улыбка. Взгляды всех женщин, вышедших полюбоваться процессией, обращались к нему.

Принцессу и Великого Лорда сопровождали лорды Королевского Совета; затем – придворные дамы и кавалеры, нарядные, смеющиеся; второй отряд латников; толпа замковой прислуги, получившей разрешение посмотреть на праздник.

Замок возвышался над городом, и поначалу всадники могли видеть лишь черепичные крыши, утопавшие в зелени. В синеве неба парили флюгера, и когда они под порывом ветра разом поворачивались, над городом плыл протяжный, скрипучий звук, создавая вместе с колокольным звоном ни с чем не сравнимую мелодию. Крутые мощеные улочки вились меж разноцветных домов; яркие фасады в честь празднества украсились флагами, ставни были распахнуты, и в окнах мелькали любопытные физиономии горожан, желавших поглазеть на праздничное шествие.

Процессия въехала на Ратушную площадь, где к ней присоединились почтенные господа из городского Совета; задержалась у собора – к алтарю в такой день обычно возлагали богатые дары – и направилась к городским воротам.

Поле, отведенное для состязаний, уже с восхода пестрело праздничными одеяниями горожан. Для принцессы и ее свиты отводились места на увитом цветами помосте; зрители попроще устраивались прямо на траве.

Леди Амелия, улучив минуту, присела перед Великим Лордом в глубоком реверансе.

– Милорд усердно служит своей госпоже. Можно подумать, им движет не долг, а чувство.

– Сегодня вечером постараюсь убедить вас в обратном, – с готовностью откликнулся Артур. – Жаль, что уже не могу принять участие в поединках. Каждый удар «Грифона» я посвятил бы вам…

Он поднялся на помост и занял место по левую рку от принцессы. По правую – расположился осанистый белобородый старик в темно-синем, расшитом золотом одеянии.

– Лорд Гаральд, – обратился к вельможе Артур, – думаю, состязания лучников нас порадуют.

Лорд Гаральд величественно пожал плечами.

– Как говорится, юность надеется… Я не ожидаю ничего нового. Не трудно угадать победителя, если знаешь, что в состязании участвует Гирсель.

– Спору нет, ваш лучник хорош, но чтобы выиграть, ему придется превзойти самого себя.

– Вот как? – усмехнулся лорд Гаральд. – Кого же вы прочите ему в соперники? Уж не королевского ли Томелла, которого мой лучник побивал дважды? Или, возможно, доблестный лорд Бертрам опять возьмется за лук и не станет ссылаться на негодную тетиву, как в прошлый раз?

– О намерениях лорда Бертрама мне ничего не известно, – откликнулся Артур, бросая взгляд на скамью, где сидел упомянутый лорд, пунцовый от гнева – он прекрасно все слышал. – Я сам выставлю лучника, против которого Гирсель-южанин окажется слабоват.

– Как, лорд Артур, – вмешалась в беседу принцесса, – вы изменяете своим пристрастиям? До сих пор ваше сердце принадлежало мечникам.

– Я был сражен искусством этого лучника, – признался Артур.

Лорд Гаральд презрительно рассмеялся.

– Чтобы победить Гирселя, ваш лучник должен творить чудеса.

– Предлагаю любой залог, какой вам угодно будет принять.

– Хорошо, – разгорячился лорд Гаральд. – Ваш конь – против моего.

– Согласен.

– Милорд, – обратилась к Артуру принцесса, заинтересованная разговором. – Я знаю, как вы дорожите своим Турмом. Неужели настолько уверены…

– В своем лучнике? Да, – Артур лукаво улыбнулся. – Надеюсь, он понравится и вам.

Аннабел говорила с Артуром, но смотрела не на него, а на поле, куда выезжали закованные в броню противники.

– Где же вы его отыскали?

– Совсем близко. В лесу.

Принцесса внимательно посмотрела на Артура. Но теперь он улыбался самым невинным образом, и Аннабел вновь обратила взгляд к ристалищу. Артур подал знак герольдам, запели трубы, и двое рыцарей на великолепных боевых конях понеслись навстречу друг другу.

…Сшибались всадники, ломались копья, разбивались на куски щиты, падали на землю поверженные противники, летел над толпой приветственный рев, и следующая пара выезжала на взрытое копытами поле.

Девять пар сошлись в поединке, девять раз герольды выкрикивали имена победителей, девять рыцарей выслушали похвальные речи принцессы, девятерых раненых унесли с поля боя.

Артур искоса наблюдал за принцессой. Она не забывала рукоплескать и одаривать улыбками победителей, но было видно, что турнир ей безразличен, ничья победа не радует, ничье поражение не огорчает. Конечно, могла ли она искренне наслаждаться зрелищем, помня о болезни отца? И все же к переживаниям за отца примешивалось волнение иного рода. Артур подметил несколько взглядов, брошенных Аннабел в ту сторону, где дожидались своей очереди лучники.

Добрую сотню лучников окружала толпа зевак. Здесь пытались угадать победителя, заключали пари, вспоминали прошлогодние состязания: как удачен был выстрел такого-то, или как всех удивил такой-то – известный своей меткостью стрелок – промазавший с пятидесяти ярдов по мишени, размером с воинский щит. И, конечно, повсюду звучало имя Гирселя-южанина.

Сами лучники делали вид, будто не слышат обидных или, напротив, лестных замечаний, но ловили каждое слово. Невольно поворачивались в сторону худощавого темнолицего паренька, одетого в синее с белым – цвета дома Гаральда, сохранявшего на лице выражение полнейшего безразличия. В руках он держал дальнобойный лук со спущенной тетивой, из колчана выглядывали стрелы, приметные: древки выкрашены в белый цвет, перья – в синий.

Драйм, проталкивавшийся сквозь толпу в поисках Стрелка, наградил сине-белого лучника оценивающим взглядом, ответа на который не последовало. Паренек оставался по-прежнему бесстрастен.

В толпе лучников Драйм Стрелка не нашел и отправился к раскинутым в отдалении шатрам, предназначенным для отдыха принцессы и ее свиты. Над одним из них реял стяг с алыми маками. Подле шатра дожидался Стрелок. Он был не один. Рядом стоял высокий темноволосый человек в видавшем виды дорожном плаще. Завидев Драйма, Стрелок приветственно взмахнул рукой, его спутник обернулся и поклонился.

– Лорд Артур просил встретить вас, известить, что залог внесен, и предложить помощь, какая только в моих силах, – обратился Драйм к Стрелку.

– Благодарю, – откликнулся тот, – но лук и стрелы при мне, а больше ничего и не требуется.

– Смотрю, вы отдали предпочтение оружию мастера Обри? Если хотите оценить на снаряжение остальных, можем подойти поближе…

– Увижу во время состязания.

– Гирсель-южанин уже здесь, а погода, как на грех, портится.

Все трое подняли глаза к небу, исполосованному белыми перьями облаков.

– Ветер крепчает.

Драйм хмуро взглянул на Стрелка.

– Нелегко вам придется.

– Плох лучник, которому ветер помехой, – беспечно отозвался тот.

Приятель Стрелка хлопнул его по плечу.

– Выдюжишь. Встретимся в «Золотом олене».

Он с небрежным изяществом поклонился Драйму и зашагал прочь – легкой походкой человека, проведшего жизнь в дороге.

– Кто это? – спросил Драйм, глядя уходящему в спину.

– Бродячий певец.

Драйм очень удивился.

– В замке я на придворных певцов насмотрелся, он на них ничуть не похож. Решил по повадке – он воин.

Драйм разочарованно покачал головой. «Жонглировать словами, что за занятие для мужчины?» Обратился к Стрелку:

– Если желаете отдохнуть, шатер Его Светлости к вашим услугам.

– Мне бы хотелось подойти к помосту.

– Сейчас туда не протиснуться, – возразил Драйм.

Увитый цветами помост окружало людское море. С того места, где стояли Драйм со Стрелком, можно было рассмотреть фигуры сидевших людей, но не лица. Толпа дружно взревела. Драйм увидел, как Артур вскочил в увлечении, но что происходило на ристалище, разглядеть не мог.

– Вас еще подведут к помосту, – успокоил Стрелка Драйм. – Как победителя.

– Уже известно, что я победитель? – заинтересовался Стрелок. – К чему же тогда состязания?