– Недостатки на лице написаны, а достоинства еще следует поискать, – ехидно заметила она.

– Тем не менее, я совершенно не представляю, кто ты. Полагаю, я имею право кое-что о тебе узнать. Уверен, ты не разочаруешь.

– Вчера ты не хотел меня слушать. Что же произошло, раз ты так изменился? – прищурилась Катрин. – Тебе захотелось поиграть?

– Во что? – выпрямился Краснов.

– Вдруг ты затеял свою игру, – предположила Катрин. – Придумал свои правила. Или ты ведешь двойную игру? Вдруг ты не тот, за кого себя выдаешь? – гнула она свою линию. – Притворяешься тихоней, а сам готовишь мне ловушку. Хочешь, чтобы я попала в западню. Ты хороший актер? Признавайся, на кого ты работаешь?

Краснов не был готов к подобным вопросам. Стараясь не паниковать, он чертыхнулся и упрекнул себя за слишком прямой расспрос. Надо было действовать незаметнее, мягче, например, попытаться напоить ее, усыпить бдительность – тогда она и расколется. Но девочка не промах, как ее напоить? Бессмысленное предприятие.

– Ни за кого я себя не выдаю, – оправдывался он. – Разве я похож на сотрудника спецслужб? По-моему, ни капли. Мне противопоказана любая должность в органах. Я крови боюсь, нервничаю по пустякам. Даже из министерства пришлось уйти, чтобы в один прекрасный момент не получить инфаркта и в институт Склифосовского не попасть.

– Меньше жульничать будешь, тогда не попадешь. Осведомлена я о твоих махинациях с гражданством и лоббированием, – раскусила его Катрин.

Краснов нервно ухмыльнулся:

– Это Салов тебе доложил?

– В том числе.

– Сволочь! – он гневно стукнул по столу. – Имей после этого с ним дела! Теперь он не в команде, так и передай ему. Думает, он такой чистенький, не придерешься? Напрасно: я на него такой компромат найду, будь здоров. Мы со Стоцким в два счета спихнем его с насиженного места, он еще прощения просить будет, помяни мое слово.

– Какие мы грозные, аж дух захватывает! – от души веселилась Катрин. – Ты не тихоня, в пороховницах и порох найдется. Умеешь позлиться, пригрозить, надавить. Берегись, братва – идет Андрюха Краснов! Ух ты, какой петушок! За Сан Саныча даже страшно стало. Экий ты грозный!

– Прекрати! – остудил ее пыл Андрей. – Если тебе на всех наплевать, то мне нет, я за свой бизнес отвечаю головой. Если он сдаст меня, то, значит, и Стоцкого, и десяток полезных ребят, а в конце концов и себя. Нет в нашем осином гнезде белых и пушистых, каждый под себя гребет, иначе не проживешь.

– Ох, и ломаешь ты комедию! – прослезилась от смеха Катрин. – Нет мне до вас никакого дела, своих проблем хватает.

– В отличие от некоторых я не перекладываю их на здоровую голову, – заметил Андрей. – Я готов тебе помочь, но только объясни, как следует, что у тебя произошло? Что за Соловьи-разбойники за тобой гоняются?

Что ей остается? Придется открыться. Ей и самой этого безумно хочется. Никто не выслушивал ее, никто не поддерживал. Невозможно держать это в себе, и Катрин это прекрасно осознавала.

– С чего начать? У меня проблемы с выражением мыслей. Соберись, Катенька, соберись!

– Катенька?

– Мое настоящее имя, – смущенно пояснила она.

– Зачем ты придумала себе псевдоним?

– Это мое второе имя. Во Франции меня так величали, и я не возражала. Катрин, Катерина – в сущности, одинаково. Я за неделю привыкла.

– Выходит, история про Францию не выдумка? – констатировал Краснов, потирая заросший подбородок. – Там ты познакомилась с Саловым?

– Логично. Но поверь, твой ненаглядный Салов к моей судьбе не имеет особого отношения. Он подвернулся под руку, не более.

– Что ты там делала?

– Жила в предместье Парижа с потенциальным мужем.

– Вот как? – протянул Андрей, прищурившись. – Предположу, что тот убитый бугай и есть твой муженек, верно?

Катерина надменно и презрительно усмехнулась:

– Не угадал. По-твоему, у меня настолько дурной вкус, что этот мавр мог быть моим мужем? Как же!

Несмотря на молодой возраст, Катерина разбиралась в мужчинах и выбирала их по внешности и достатку, для нее привлекательная внешность, крепкая фигура и тугой кошелек затмевали собой все остальные качества. Она редко угадывала с характером мужчин, почти всегда закрывая глаза на их богатый и довольно часто опасный внутренний мир. За что обычно расплачивалась – иногда чуть-чуть, иногда по-крупному. А последний раз чуть не поплатилась жизнью.

Андрей оставил бороду в покое и положил руки на колени:

– Тогда покойник и любовником твоим не был. Кто же он? Наверняка официальный представитель твоего мужа.

– Почти. Мужа, но не того, – хитрила Катерина.

– Другого? – запутался Андрей.

– Представь себе.

Подобных ребусов ему разгадывать не приходилось. Он не разбирался в семейных коллизиях, родословном древе и прочей, как он считал, лабуде. Но здесь приходилось работать извилинами, которые напряглись и выдали возможную версию:

– То есть первый муж не виноват, а был другой, кто и затеял эту заварушку? Теперь я начинаю разбираться. У вас там целая мыльная опера! Пора экранизировать ваши похождения и показать на «Первом канале» – высокие рейтинги обеспечены.

– Снова не угадал. Мужа два: один как бы официальный, а другой нет. За второго я, мягко выражаясь, не очень желала выходить. Мои мужья связаны между собой и очень хорошо знают друг друга, общаются время от времени, у них общие интересы. Как тебе это?

– Сложно, – почесал за ухом Андрей. – Запутанный клубок.

– Не хочешь попытаться распутать?

– Нет! – отказался Андрей. – Оставлю это тебе.

– Я так и думала, – вздохнула Катерина. – Никто, кроме меня, это не распутает. Я пытаюсь, а получается только хуже. Клубок становится все больше и запутаннее, а я в нем как в паутине, и за мной гонятся безжалостные пауки-убийцы.

– От одного ты блестяще избавилась, – возразил Андрей. – Иногда меня напрягает твой метафорический стиль, не понимаю, что ты пытаешься до меня донести. Чем ты так насолила своим мужьям, что они охотятся за тобой? Ты попросила при разводе лишнего совместно нажитого имущества?

– Никто и не собирается давать мне развод! И замужем я не была, не получилось. Больно надо! Я девушка гордая, как-нибудь себя прокормлю. Не уродина, не дура, не слишком стара – есть чем привлечь внимание.

– Тогда за что тебя убивать?

– Есть известный фильм: «Человек, который слишком много знал», – многозначительно изрекла Катерина. – Так и я несу это бремя.

– Понятно, – кивнул Андрей. – Муженьки не честны с законом. А если учесть, что живут они не в России, значит, их опасения не напрасны. Я их понимаю, на их месте и я бы забеспокоился.

– Ты по любому поводу готов рыдать, – заметила Катя. – Тебе бы их проблемы!

– Не буду спорить, – согласился Андрей. – Так чем занимаются твои мужья, если они такие крутые?

– Тебе о чем-нибудь говорит название Elf Aquitaine?

– Нет, – сказал Андрей после паузы.

– А Banque Nationale De Paris?

– Вроде это крупнейший французский банк, – осторожно предположил он.

– Тут ты не промахнулся. А Elf Aquitaine – крупнейшая нефтяная компания. Нефтепровод Марсель – Страсбург – Карлсруэ, слышал о таком?

– Я не занимаюсь нефтяным бизнесом, но про банк слышал, с ним Центробанк сделки проводит. Парижский клуб выдавал в девяностые кредиты при его непосредственном участии, наше министерство выход на него имеет. При чем здесь нефтяная компания и известный банк?

– А при том, что мой муженек имеет к этим структурам кое-какое отношение.

– Типа парижский олигарх, – заключил Андрей. – Да, не завидую. Поймала беднягу, а теперь не знаешь, как от него избавиться. Где ты его подцепила, не в Париже ли?

– Зачем так далеко? – возмутилась Катя. – Здесь у нас. Просто рыбные места знаю. В «Дягилеве» и встретила свое счастье. Отличный клуб, жаль, что сгорел. Подъезжаю туда поностальгировать, проверить, что да как, вспомнить бесшабашные годы, а там одни развалины и пепелище. Я чуть жвачкой не поперхнулась, смотрю и не верю. Угнетающее зрелище: ни людей, ни машин, только промоутеры бродят и истошно смеются над пропавшим проектом. «Дягилев» был не в новинку, но приносил прибыль. Не везет. Ты был там?