Дьявол! Дэлан пнул стул. Как ему надоели эти придурки вокруг! Гогочущие, тупые. С детства, с самого детства они преследовали его, издевались, дразнили. Задохлик ученый, крыса книжная… Ну ничего, он показал им крысу. По крайней мере, Баферу. Ах, какое это было удовольствие, стоять и смотреть на него, стонущего в овраге со сломанной ногой… Правда, потом был неприятный разговор с учителем. Этика использования магии… Чушь собачья! Зачем она тогда нужна, зачем обладать силой, если не можешь ею воспользоваться, не можешь себя защитить? Вот так бы взять, и… И еще этот источник, скользкий, словно маслом намазанный!

Накопившаяся злость сжалась в тугой комок, рванулась… Чтото хрустнуло, засвистело… Да! Сомнений не было, это была она, она! Барьер, отделявший его от источника, треснул, и сила, странная, отдающая разложением сила потекла в него. Струйка была слабенькой, тонкой, но это ничего, это ерунда, главное, он пробился, и теперь это только вопрос времени, он еще получит ее, получит ее всю!

Дэлан, осторожно удерживая силу, придвинул стул, сел. Так, хорошо. Теперь вопрос – что с ней можно сделать? Простейшее, огонек… Маг втянул силу, скрутил. Нет. Заклинание распалось, утекло, не вызвав никакого эффекта. Дэлан покусал губу. Что еще? Движение. Скажем, толкнуть эту чернильницу. Вложить в образ силу, увидеть перемещение… Опять ничего.

Маг тихо выругался. Так что же она может, для чего нужна? Ведь тот колдун ей… Дэлан хихикнул. Точно. Тот колдун ее использовал для вполне определенных целей.

Дэлан встал, тихо подошел к двери, приоткрыл, выглянул в общий зал. Сержант и трое солдат хлопают замасленными картами по грубому деревянному столу, еще двое – позади. Сержант чтото говорит, и почти каждое его слово вызывает громкий хохот. Смеются, они смеются. Над ним! Конечно, над ним, он был уверен в этом. Рассказывает, какой он пристукнутый, закопался в книги, стал таким шибко умным. Ну ничего, сейчас тебе уже не будет смешно, сейчас ты поймешь… Пятнышко, сначала маленькое красное пятнышко, оно набухает, наливается гноем, лопается, превращаясь в язву, отвратительную, расползающуюся язву…

– О, черт! – слова, такие отчетливые во вдруг наступившей тишине. – Ты! – сержант перевел полный ужаса взгляд с руки на стоящего в двери мага. – Это ты сделал?

Дэлан улыбнулся.

– Останови это! За что? Что я тебе сделал?!

Маг отступил на шаг, опустил щеколду.

– Ах ты, гад! – загремел опрокинутый стол. – А ну, открой! Открой, сволочь!! – дверь задрожала от ударов.

Тишина. Дэлан медленно открыл дверь, вышел в зал. Сморщился. Это ж надо так смердеть! Висевшее в комнате зловоние было почти осязаемым, от него перехватывало дыхание, щипало в глазах. На улицу, надо выйти на улицу, пока его не стошнило.

Маг зажал нос, двинулся к выходу, осторожно перешагивая лужи, стараясь не смотреть на разлагающиеся тела. Ну что он мог поделать? Разве он виноват? Они напали на него, он только защищался… Просто самооборона.

Вот и дверь. Дэлан выскочил на наружу, вдохнул морозный осенний воздух. Уф… Жаль, конечно, что так получилось, он не хотел никого убивать. Но это было… Это было восхитительно! Сила, поначалу такая скудная, ограниченная, вливалась в него все более широким потоком, словно прорывая плотину, и он просто не мог остановиться, закончить, обрубить это чудесное мгновение, о котором он так мечтал, когда, казалось, не было предела его мощи…

– Маг?

Дэлан вздрогнул, обернулся. Темная фигура на фоне сумеречного леса. Гоблин?

– Ты кто? – Дэлан судорожно закрутил защиту вокруг себя, замер, готовясь обороняться или атаковать.

– Не надо, – фигура предостерегающе помахала рукой. – Спокойно.

– Кто ты такой?

– Слуга твоего Господина.

– У меня нет господина.

– Теперь есть. Ты звал его, и он пришел. Он дал тебе силу.

Дэлан почувствовал, как по его коже побежали мурашки. Он узнал собеседника. Он не видел их раньше, но ошибиться было невозможно. Огромные, почти в поллица, глаза, хрупкие формы… Если этот – еще и один из тех, он обречен. Ни один маг не справлялся с ними в одиночку…

– Ты его еще не слышишь, – натуанин оскалился, демонстрируя длинные тонкие клыки. – Но это только пока. Ты его услышишь, и ты поймешь, сколь прекрасна песня ночи.

Дэлан стоял, напряженный, словно струна, почти не понимая того, что говорил натуанин. Натуанин говорил, разговаривал с ним! Почему? Почему он не нападает?

– Мы поможем тебе, мы научим обладать ею, использовать ее. Ты – первый, и, значит, ты будешь самым сильным, самым могущественным. Ты получишь невероятную власть, огромная непобедимая армия будет подчиняться тебе. Но это – потом. Коечто должно быть сделано, чтобы обратить это в реальность.

Дэлан молчал, медленно осознавая сказанное. Неужели это правда? Неужели он вдруг вытащил выигрышный билет? Новообретенная сила – уже это было поразительно, замечательно, чудесно, но, оказывается, это еще не все, впереди было больше, много больше… И ужасные натуане, кошмар ночей – его союзники. Такая удача! Нет, не удача, он добился этого, сам, он, наконец, получил то, чего был достоин. И, всетаки, так неожиданно, что кружилась голова…

– Что, – маг облизал губы. – Что вы хотите от меня?

– Холодно становится, – натуанин странно присвистнул.

– Что?

– Зима скоро. Спящий человек замерзнет.

Дэлан открыл рот, закрыл, непонимающе нахмурился.

– Спящий человек, он – путь для Господина в этот мир, – натуанин задумчиво, как показалось Дэлану, посмотрел вдаль. – Он не должен замерзнуть. Его надо перевезти.

– Ага, значит, так, – Джука солидно качнул головой, почесал живот. Значит, через три недели?

– Да, да, – сваты закивали.

– Прекрасно, – Джука поднялся. – Благодарю вас, господа. Расчет получите у секретаря.

– Спасибо, спасибо, добрый господин, – сваты закланялись, продвигаясь к выходу, – Большое спасибо.

Джука снова опустился в кресло, удовлетворенно улыбнулся. Ну что ж, можно поздравить себя с еще одним удачным приобретением. Эдакий последний штрих, придающий ему в глазах клиентов и партнеров вид надежный и представительный, окончательно закрепляющий его репутацию человека серьезного и основательного. Не какойто холостой вертихвост, нет, что вы! Серьезный женатый мужчина, не бросающий слов на ветер, каждый день возвращающийся к восьми домой, к ужину в кругу любящей жены и детишек.

Джука закинул руки за голову, почти утонув в обширном кресле, мечтательно закрыл глаза. Его будущая жена… Мила и симпатична, но он был бы не он, не сумев выжать из своей помолвки максимум выгоды. И даже не важно, что за нее давали очень даже неплохое приданое, он обошелся бы и без этих денег, хотя и они весьма кстати. А еще две мануфактуры, корабельная верфь… Да, но кроме этого – связи, влияние, которое не покупается ни за какие деньги, лишь дается от рождения, или… Или приобретается, как его приобрел он!

Джука хихикнул. Он становится членом одной из старейших и богатейших семей Сардига, своеобразной аристократии этой купеческой республики. Джука ойн Гаакен, каково? Кто бы мог подумать года эдак три назад, глядя на оборванного худенького контрабандиста, что это – будущий Гаакен? И, как он твердо надеялся, вскоре и заседатель Купеческой Палаты. Имя – последнее препятствие на его пути, и после женитьбы ничто уже не остановит его от вхождения в нее. И это надо отметить!

Джука взялся за подлокотники, энергично поднялся.

– Ах… – Джука плюхнулся обратно в кресло.

– Как спалось?

– Ап… Ап… – купец затравленно смотрел на стоящего напротив натуанина. Откуда он взялся? Как?… Так беззвучно… – Я ничего не знаю! Я не… Он не связывался больше!

– Не кричи, – натуанин, щурясь, подтянул к себе канделябр, дунул на свечи.

– Что вам надо?

– Одолжение. Небольшое одолжение.

– Да, конечно, – Джука крутил головой, пытаясь разглядеть в темноте натуанина. Где он, справа, слева? Неопределенность пугала еще больше, – Какое?

– Ты должен приютить друга. Он не может сам о себе позаботиться. О нем позаботишься ты.