Но Зейенгольц об этом не знал. Он видел лишь цифры, и цифры впечатляли. Цифры говорили, что Федерация обречена. Двойное превосходство в живой силе, полуторное – в магическом потенциале. Мир еще не видел подобной армии, и ему, только ему принадлежит заслуга ее создания!

Зейенгольц отдал приказ начать наступление.

* * *

– Господа! – Фон Киц встал, слегка поклонился. – В первую очередь, на правах хозяина, позвольте поблагодарить всех вас за то, что вы откликнулись на мое приглашение и прибыли сюда. Надеюсь, это означает, что вам не безразлична судьба нашего государства.

Фон Киц снова поклонился, постоял, глядя на бывших канцлера фон Кайзека и казначея Френхеля.

– Я знаю, не всегда в прошлом мы разделяли взгляды друг друга. – Барон усмехнулся, – Но цель у нас была общей – благополучие Империи И я думаю, что сейчас ни один из нас не может относиться спокойно к тому, что происходит, к тому, что творит этот жрец. Потому что для страны это наступление – настоящее самоубийство. И мы не можем просто стоять в стороне и смотреть, как разрушают все то, чему мы посвятили свою жизнь!

Френхель неожиданно хихикнул.

– Господин Френхель, я сказал чтото смешное?

– Нетнет, прошу прощения. – Бывший казначей утер глаза. – Я просто вспомнил это относительно разногласий в прошлом. Вы, дорогой барон, оказывается, умеете быть не только грубым неотесанным воякой, но, при необходимости, вполне учтивым и обходительным Зря вы закапываете этот талант в землю.

– Господин Френхель, не думаю, что сейчас подходящее время веселиться. Фон Киц тяжело облокотился на стол.

– Я просто вспоминаю, какой погром был учинен, когда господину барону отказали в дополнительном финансировании на какието исследования наведенного рассеивания, что ли…

– Не надо, Брин, – мягко перебил Френхеля фон Кайзек. – Сейчас действительно не время считаться, оставим прошлое в прошлом. Господин барон. Фон Кайзек повернулся к фон Кицу, – Мы благодарны за приглашение и вполне понимаем вашу озабоченность происходящим. Нас оно тоже волнует. Нет, это слабо сказано – нас оно ужасает Но для того чтобы избежать недоразумений, я предлагаю определиться с терминами, так сказать, расставить точки над «и». Что вы понимаете под «самоубийством»? Ведь, насколько я знаю, наступление развивается достаточно успешно.

– Успешно? – Барон фыркнул, распушил усы. – За такой успех головы надо рубить. Господа, назначенные Зейенгольцем командовать армиями, представления не имеют ни о тактике, ни о стратегии. Да что там, они и слов таких, наверное, не знают. Тупо гонят солдат на укрепления федератов, не считаясь ни с какими потерями Да, они прорвали три оборонительные линии, но впереди еще пять. Еще пара таких успешных штурмов, и у нас просто не останется солдат. Демоны, я столько сил потратил, я… – Фон Киц нервно подергал ус. – Лучшие части бездарно губятся! Да я бы коекого своими руками!.. – Барон сжал кулаки так, что побелели костяшки. – Это настоящее преступление! Их надо остановить, пока не поздно!

Фон Киц посидел какоето время, злобно глядя в угол, повернулся к фон Кайзеку:

– Кроме того, они, похоже, даже и не догадываются, что армия – это не только солдаты. Сказать, что снабжение налажено из рук вон плохо. – сделать им комплимент. Его просто нет. Так что через месяц армия перестанет существовать даже без участия федератов. Это будет толпа ни на что не годных оборванцев и дезертиров. Вот это все я и понимаю под словом «самоубийство». Надеюсь, мое толкование не слишком отличается от вашего?

– В принципе нет, хотя я вижу проблему несколько с другой точки зрения. Фон Кайзек задумчиво покачал головой. – В частности, относительно снабжения армии я бы сказал, что его не существует потому, что просто нечем снабжать. Все системы воспроизводства ресурсов разрушены. Но в целом, думаю, наши взгляды лишь дополняют друг друга. Хорошо. – Бывший канцлер потер подбородок. – В таком случае давайте перейдем сразу к делу. Зная вас, могу предположить, что пригласили вы нас не для того, чтобы просто жаловаться и причитать. Итак, что вы хотите предложить?

– Надо спасать то, что еще можно спасти. – Фон Киц встал, прошелся по кабинету. – Еще не все потеряно, еще можно чтото сделать. Но для этого надо вернуть управление в руки тех, кто знает, как это делать. Дать под зад господам жрецам и отправить их заниматься своим делом. Вам я предлагаю снова стать канцлером и казначеем.

– Весьма лестно, – улыбнулся фон Кайзек. – Но не совсем понятно, как вы хотите это сделать. Вряд ли господа жрецы уйдут добровольно.

– Естественно. – Фон Киц стоял, заложив руки за спину. – Но я на это и не рассчитываю. Мои люди готовы сделать это силой. Мало кто в армии доволен новыми порядками, большая часть офицеров поддержит нас. Но мы должны оказаться в нужное время в нужном месте, а оружие, лошади, поездки – все стоит денег. Дайте мне денег, пусть даже в долг, и я гарантирую успех. Уверен, они у вас есть. Не может не быть. Через ваши руки проходило столько казенных средств, чтонибудь да прилипло.

– Господин барон, попрошу вас! – Френхель вскочил. – Мне эти ваши обвинения надоели уже давнымдавно! Ваша грубость!.. – Бывший казначей облизал губы, не находя слов. – Могли бы хотя бы сейчас воздержаться!

Фон Киц минуту мрачно смотрел на Френеля и вдруг упер руки в бока и оглушительно захохотал.

– Как в старые добрые времена Прошу прошения, – вздохнул барон. – Если долго носить маску, она прилипает Не обижайтесь, это я так, по старой памяти. Ну так что? Дадите? Ну же, соглашайтесь, внесите свой вклад в спасение Империи!

– Господин барон. – Фон Кайзек побарабанил пальцами по столешнице. – В этом деле меня смущает один момент. То, что вы предлагаете, – фактически вооруженный переворот. Нас могут обвинить в измене. Не сделаем ли мы еще хуже, не расколем ли Империю на два лагеря?

– Это не измена. – Фон Киц сел, спокойно взглянул на фон Кайзека. – Мы присягали Императору, а не Зейенгольцу. Думаю, у вас не возникает сомнения в том, что сам фон Штах к происходящему не имеет никакого отношения.

– У менято нет, но далеко не все так проницательны, это вопервых. А вовторых, вы говорите – офицеры нас поддержат. Но вы лучше меня знаете, что армия должна не рассуждать, а выполнять приказ независимо от того, нравится он ей или нет. И если Император объявит, что мы – изменники, офицеры подчинятся, даже если слова принадлежат Зейенгольцу.

– Я это прекрасно понимаю, – кивнул фон Киц, – и поэтому не собираюсь оставлять фон Штаха в руках жреца. В первую очередь мы освободим Императора.

– Позвольте, в таком случае, узнать, как вы собираетесь это сделать. Насколько я знаю, Зейенгольц никуда не выпускает Императора из дворца. Охрана дворца предана лично первожрецу. Не собираетесь же вы брать дворец штурмом? Сомневаюсь, что у вас хватит на это сил, не говоря уж о времени, которое на это потребуется.

– Конечно нет. Моих людей проведут мимо охраны.

– Кто? Вы собираетесь довериться жрецу? Фон Киц молчал.

– Господин барон. – Фон Кайзек поморщил лоб. – Прошу простить за любопытство, но, поверьте, оно не излишне. Вы же понимаете: согласившись, мы рискуем не только деньгами. И я хочу точно знать, в какую петлю сую голову.

– Дадно, – кивнул фон Киц. – Моих людей во дворец проведет сам начальник охраны.

– Гринхельд?! – Глаза у фон Кайзека округлились. – Этот предатель?

– Да, этот предатель. Большая часть ваших денег, если вы согласитесь, пойдет именно ему. Повисло молчание.

– Послушайте, – наконец заговорил фон Кайзек, – это же провокация. Зейенгольц будет счастлив окончательно покончить с нами, и это для него прекрасная возможность.

– Нет. Я говорил с Гринхельдом, и я ему верю.

– Я согласен, – неожиданно сказал Френхель.

– Брин, ты в своем уме? – Бывший канцлер от удивления закашлялся. – Ты понимаешь, что ты делаешь?

– Понимаю, – кивнул Френхель. – До сих пор ты думал и говорил за нас двоих, а я только считал. Но сейчас я скажу. Я согласен!