* * *

– Его Предемоничество первожрец Щеридар!

Зейенгольц взглянул в зеркало. Так, улыбнуться. Доброжелательней. Еще доброжелательней. В конце концов после того, как Гамишен превратился в хнычущую, пускающую слюни развалину, похожий на мумию Шеридар оставался его единственным надежным сторонником среди первожрецов. Но до чего же неприятным! Все в нем раздражало Зейенгольца, каждый жест, каждая фраза. Но самым раздражающим было то, что Зейенгольц совершенно не понимал мотивов его поведения.

– Аа, здравствуй! Рад тебя видеть! – Удерживать улыбку, глядя на Шеридара, было сложно, но Зейенгольц старался. – Прошу, прошу. Какие новости?

– Мы засекли его. – Шеридар, не здороваясь, подошел к столу, сел.

– Кого? – Зейенгольц решил, что дальше можно уже не улыбаться.

– Фон Штаха. Он обращался к Некротосу, и мы его засекли.

– Да? – На этот раз губы Зейенгольца сами расползлись в улыбке, без всяких усилий. – Наконецто! Прекрасно! Мы знаем, где он, значит, можем его вернуть.

Шеридар молчал.

– В чем дело? Чтото не так?

Шеридар выложил на стол листок бумаги, подтолкнул Зейенгольцу

– Посмотри.

Зейенгольц взял листок, пробежал взглядом покрывавшие его расчеты, глянул на результат.

– Здесь ошибка. Твои демоньяки с порядками напутали.

– Нет. – Шеридар покачал головой. – Не напутали. Я сам проверял. Расчеты весьма приблизительные, мы не знаем коэффициент глушения, но порядки верны. Потомуто мы его и засекли.

Зейенгольц снова посмотрел на цифры:

– Но этого не может быть! Человек просто не может пропустить через себя столько.

– Оказывается, может. Причем учти, это колдун, а не жрец. Он отдавал, а не брал. – Обтянутые пергаментной кожей пальцы Шеридара, словно пауки, метнулись по столу. – Знаешь, я уже не уверен, что попрежнему хочу его вернуть.

Зейенгольц почувствовал, что и его пробирает нервная дрожь. Таким количеством, наверное, можно даже Демона Высшего Круга на короткое время подчинить.

– А что он делал?

– А?

– Что он делал? Что ему надо было от Некротоса?

– Вампиров инициализировал.

– Я вижу, таланты наших колдунов весьма разносторонни. И сколько же он их создал?

– Не знаю. Говорю же, все это очень приблизительно. – Шеридар повернул листок с расчетами к себе, пожевал губами. – Думаю, от тридцати до пятидесяти.

– Сколько?! О Высший Круг! Повисло молчание.

– Все равно, – наконец проговорил Зейенголъц. – Нам деваться некуда По моим данным, армейцы затеяли переговоры с федератами Если они договорятся… По крайней мере, посмотрим, что там. Может, чтонибудь придумаем. – Зейенгольц поднял взгляд на Шеридара, и холодок пробежал по спине. Уж слишком улыбка Шеридара напоминала оскалившийся череп.

Часть II. ЦЕПИ ВЕЛИЧИЯ

Третьего числа месяца Травостоя 1214 года Нового Исчисления сорокатысячная оперативная группировка войск Кифта под командованием гене ралсублейстера Бали ТледиУгу, усиленная семью тысячами всадников Белого Братства, пересекла Пограничный Рубеж и вошла на территории, отведенные Конвенцией 1157 года для проживания орков. На четырнадцатый день, встречая лишь слабое сопротивление орков, передовые части группировки вышли к реке Оориго, определенной секретным соглашением с Девяткой как граница экспансии Кифта. Двадцать первого числа генералсублейстер Бали ТледиУгу был назначен военным комендантом провинции Новый Кифт.

* * *

Харег лежал, напряженно вглядываясь в темноту. Он не сильно рассчитывал, что сумеет заметить того, кого ждал, пока тот сам не решит показаться. По крайней мере, до сих пор у него это ни разу не получилось. И тем не менее продолжал смотреть. Это стало для него своеобразной игрой, проверкой способностей, и каждая новая неудача только еще больше раззадоривала его. Ну не может же быть, чтобы это существо совершенно невозможно было заметить. Гунга Крайт это мог, значит, и у него когданибудь получится.

Кроме того, настороженное ожидание помогало скоротать время, не поддаться сладкой усталости. А как было бы хорошо только прикрыть глаза… Нет. Харег потряс головой, разгоняя дремоту. Нет. Спать ему пока нельзя. Конечно, он устал, ужасно устал, ну и что? За этот месяц все устали, просто с ног валятся. Но держатся же. А ему уж тем более надо держаться.

Харег потянулся, осторожно изменил позу. Прошел всего месяц, а как давно, казалось, это было! Сигнальный дым, еле говорящий от долгого бега дозорный, рассказавший об огромном количестве кифтян, перешедших Пограничный Рубеж, не верящие ему вожди, разругавшиеся и передравшиеся потом на Совете. Первые беженцы, рассказывающие истории одна ужасней другой. Сумбурные приказы Кена, отказавшегося подчиняться Совету вождей. Его тогда чуть не казнили.

А потом неизвестно откуда появился неизвестно где пропадавший Гунга Крайт, злой и страшный. Очень страшный. В такой ярости Харег его еще никогда не видел. Но он не испугался. Наоборот, он обрадовался, потому что знал, что теперь все наладится. И все действительно наладилось.

Харег улыбнулся, вспомнив лица вождей, когда Ингидир и Оройен, особенно разошедшиеся и не сумевшие вовремя замолчать, вдруг вспыхнули и опали на землю легким пеплом. И все. Больше в праве Гунги Крайта распоряжаться никто не сомневался.

И Гунга Крайт знал, что делать. Харег был уверен, что его приказы не бессмысленны и имеют одну общую цель, хотя и не понимал, какую. Например, ему совершенно не было понятно, что они тут делают. Ну хорошо, они и еще множество таких же отрядов перебрались через Ооринго и теперь беспокоят кифтян, нападая на обозы и уничтожая провизию. Но разве так побеждают врага? В душе Харег, наверное, был согласен с Кеном, который предлагал один раз сразиться с кифтянами и выкинуть их за Пограничный Рубеж. И не нужны были бы эти ночные бдения, марши по болотам и буреломам. Но Крайт тогда только посмотрел на Кена, и Кен словно язык проглотил. Ну а он сам… Что он? Раз надо, значит надо.

Харег снова осторожно перекатился, поглядел по сторонам. Ну где этот ночной друг? Пора бы ему уже появиться.

Харег потер глаза. Ничего, немного осталось. Насколько он знал, эта ночь последняя. Завтра они возвращаются, а на смену им придет ктото другой. А для них – месяц отдыха. Харег представил, как он пойдет по селению, опытный ветеран, проведший свой отряд сквозь огонь и воду, и девушки будут смотреть ему вслед с восхищением, а парни – с завистью. И ничего, что за этот месяц он сам столько раз завидовал Фрину, оставшемуся командовать новонабранными Малышами, – ведь об этом никто не знает, правда? Он отправится к дому Каи, и они пойдут гулять, а потом, позже, может быть, пойдут в лес, и…

– Спишь?

Харег вздрогнул и обернулся.

– Что у тебя за манера – подкрадываться? А если б я в тебя сейчас молнией влепил?

Натуанин оскалился, ясно показывай, что он думает о способности Харега влепить в него молнией.

– Не веришь? А вот как сейчас… – Харег поднял руку вверх.

Натуанин вдруг както поднырнул, словно растворяясь, зашипел уже возле самого уха Харега, стальной хваткой удерживая руки, заламывая голову. В лунном свете блеснули тонкие белые клыки.

– Э, э, ты чего? Пошутил же я, эй! Хватка разом исчезла, натуанин опять стоял там, где Харег его увидел.

– Не ори, весь лес разбудишь.

– Ты что – того? Пошутил же я. – Харег с трудом заговорил тише.

– Я тоже. – Натуанин то ли улыбался, то ли, угрожая, скалил зубы. – Не бойся. Мастер вас охранять приказал. Даже ценой жизни. – Последняя фраза прозвучала словно издевательство.

Харег вдохнул и медленно выдохнул, как учили на занятиях, чтобы успокоиться. Нет, не нравились ему натуане, никогда не нравились. А уж после того, что с ними Гунга Крайт сделал, так и вообще. Совершенно жуткие стали. Хоть и знаешь, что свои, а все равно холодом пробирает.

– Ладно. – Харег постарался придать голосу твердости. – Говори, что должен. Мне еще выспаться надо.