- Потанцуем? - Спросил я Ганку.

- Что? В таком платье? - Возмутилась она.

- Нам надо вблизи присмотреться к тому господину, - сказал я вставая, поклонился Ганке и мы пошли танцевать.

Рыжая девушка сразу же узнала меня и заговорщицки подмигнула так, что этого не заметили ни господин с бородкой , ни тетка, пристально следившая за девушкой .

- Вы прекрасно танцуете, - сказала Ганка.

- Неужели? - Удивился я, хотя знал, что танцую хорошо.

- Вообще, при ближайшем знакомстве вы очень выигрываете, - продолжала Ганка. - А чем ближе я узнаю молодых, тем больше они теряют в моих глазах.

- Наверное, со мной это произошло из-за того, что я уже не такой и молодой ...

- Мне теперь жаль, что сначала я так плохо отнеслась к вам. О, если бы у вас была лучшая машина, мы могли бы поехать еще в Торунь . Но на этом старом шарабане стыдно ехать.

- Вам не нравится моя машина? - Спросил я, мгновенно вспыхивая гневом. Только кто-то начинал смеяться над моим «самом» , как я невероятно злился . Моя машина не заслужила, чтобы над ней все время смеялись .

- Но ваша машина некрасивая, - сказала Ганка.

- Уверяю вас, что она тоже выигрывает при ближайшем знакомстве.

Рыжая девушка снова заговорщицки моргнула мне. Но теперь это заметила Ганка.

- Какая наглая соплячка, цепляется к мужчинам в ресторане, - возмутилась она.

- Это моя знакомая. Когда я ехал сюда, то подвез ее на машине в Цехоцинк. Сначала она тоже смеялась над моей машиной, но скоро отказалась от этого.

- И долго продолжалось ваше знакомство?

- Нет, совсем не долго. Около семидесяти километров.

- И за такое небольшое расстояние эта девушка смогла оценить достоинства вашей машины?

- Я имел в виду только мою машину. Умный человек может оценить ее, проехав на ней хотя бы два километра.

- Иначе говоря , я дура?

Между нами разгорелся спор и я уже не мог следить за господином с бородкой. Я только убедился, что его внешность только издалека казалась изысканной. При ближайшем рассмотрении я заметил пятна на его костюме, рубашка была не слишком свежая, галстук свидетельствовал о плохом вкусе. Чуб у него совсем жидкий, черная подрезанная неровно бородка неприятно подчеркивала анемическую бледность лица.

Оркестр замолчал. Мы с Ганкой вернулись к своему столику. Кельнер принес Бородачу черного кофе, пирожных и мороженого.

- Они собрались здесь долго развлекаться, - сказала Ганка.

Наконец нам подали ужин. С тех пор, как я уехал из дома, я не имел во рту, честно говоря, ничего прилично сваренного, поэтому ужин полностью захватил меня. Только когда из тарелки исчез последний кусок мяса и остатки гарнира, я обратился к Ганке:

- Очень хорошо, что бородач знаком с девушкой, которую я подвозил на машине. От нее я смогу узнать что-нибудь о нем.

Ганка насмешливо улыбнулась:

- Скажите уже сразу, что хотите пофлиртовать с этой соплячкою. Может, я вам мешаю и уйду?

Я не успел ничего ответить, потому что рыжая девушка как раз подошла к нашему столику.

- Добрый день, господин. Тетя послала меня поблагодарить вас за то, что подвезли меня до Цехоцинка. А это ваша жена? - Бесцеремонно спросила она, глядя на мою спутницу.

- Нет. Это дама, которую я подвез на своей машине сюда.

- А- а, тоже девушка с автостопом, - улыбнулась Тереза.

- Нет, - язвительно ответила Ганка.

- Вам везет подвозить красивых девушек, - засмеялась Тереза. - Но вы этого заслуживаете. У вас лучший в мире автомобиль. Диво дивное, а не автомобиль .

- А эта дама, - показал я на Ганку, - смеется над ним. Рыжая девушка презрительно поморщилась.

- Она не разбирается в машинах. Видимо, вы из провинции? - Обратилась она к Ганке.

- Конечно. И что? - Остро ответила та.

Тетя от своего столика кивнула Терезе, чтобы та возвращалась на место. Поэтому я торопливо спросил:

- Что это за мужчина с бородкой сидит с вами? Жених? Дядя?

- У него отличная машина , - сказала рыжая девушка , как будто это объясняло их знакомство. - Когда я увидела ее в паркинге, то не могла удержаться, чтобы не покататься на ней. Так я познакомилась с ее владельцем.

- Кто же он? Чужестранец?

- Нет. Поляк, но машину купил у иностранца. Сам кажется работает дипломатом. В Цехоцинк приехал отдыхать. Его имя Гертель, живет в пансионате Орбис. А как обстоят дела у вас? Где вы остановились? - Застала меня вопросом Тереза.

- Я поставил свою палатку над Вислой, у городка Антонинов.

Тетя нервничала и уже с большим пылом показывала девушке жестами, чтобы та возвращалась на место. Бородач вероятно обиделся, потому что позвал официанта и попросил у него счет. Тереза кивнула нам головой, - это значило, что она прощается и снова села около Гертеля.

Между тем официант принес нам две порции торта и мы взялись их уминать.

- Мне кажется, что этот тип хочет исчезнуть, - заметила Ганка.

Заиграл оркестр, но бородач не собирался танцевать. Он поцеловал тете руку, кивнул девушке и встал.

- Прошу счет, - сказал я.

Кельнер подсчитывал очень долго. Господин с бородкой уже успел выйти из ресторана и к счастью, отошел недалеко. Он отправился к своей машине и еще некоторое время разговаривал с часовым. Когда он сел в черный лимузин, мы с Ганкой уже сидели в « саме».

- Не собираетесь ли вы следить за ним? - Насмешливо спросила Ганка. - Его машина может мчаться со скоростью по крайней мере сто пятьдесят километров в час, а ваша сдохнет на шестидесяти. Единственная надежда, что он поедет в пансионат.

Но эта надежда не оправдалась. Господин Гертель двинулся по шоссе в Торунь, потом свернул на дорогу к Антонинову. Уже смеркалось. У черного лимузина были замечательные фары и Гертель мог развить большую скорость и к тому же шоссе было почти пусто.

И действительно, черный лимузин мчался все быстрее, но расстояние между его красными огоньками и моим « самом » не уменьшалось ни на метр. Ганка с огромным удивлением следила за стрелкой спидометра и с восхищением смотрела то на меня, то на машину.

- Сто двадцать ... сто тридцать ... - бормотала она, а Маленький чертенок у руля поддакивали ей, кивая головкой и напоминая мне об осторожности.

На подъезде к городку Гертель уменьшил скорость, а я сразу переключил дальний свет на ближний, потому что не хотел, чтобы он увидел как кто-то гонится за ним от Цехоцинка.

Антонинов мы прошли.

- Я думала, что он направляется в наш лес, - сказала Ганка.

За городом черный лимузин поехал быстрее. Я дал ему уйти далеко и только тогда начал его догонять.

- Сто тридцать ... сто сорок ... - шептала Ганка.

Я убавил газ и выключил фары, оставив только подфарники. Я хотел, чтобы Гертель убедился, что машина, которая ехала за ним, не выдержала такого темпа и плетется далеко позади. Но вдруг Гертелева машина свернула на проселок.

- Я знаю, - прошептала Ганка, - этой дорогой можно доехать до леса ,но только с другой стороны.

Мы прошли небольшое село, дальше шли здания сахарного завода, а за ними начинался лес - высокий густой, раскидистый.

Это был тот самый лес, тянувшийся до Вислы, где стала лагерем антропологическая экспедиция.

Дорога через лес была со множеством крутых поворотов. Красные огоньки Гертелевои машины неоднократно исчезали с глаз , а я не мог ехать ближе, чтобы у Гертеля не возникло подозрение, что кто-то за ним гонится. Вдруг огоньки совсем исчезли и я их больше не увидел. Мы ехали, ехали, а красные огоньки не появлялись.

- Сбежал! Честное слово, сбежал! - Отчаянно сказала Ганка.

- Наверное, он заехал на боковую тропинку и выключил свет. А мы не заметив , проскочили его.

- Он сделал это нарочно?

Не знаю. Видимо, он все время видел в своем зеркальце свет наших фар и в конечном счете догадался, что за ним следят. В любом случае это свидетельствует, что у Гертеля нечистая совесть. Иначе чего беспокоиться, что за ним едет машина , правда?

Мы продвинулись еще с несколько десятков метров, и я вдруг узнал хорошо знакомое мне место. Дорога кончилась, дальше был песок и пологий съезд к Висле.