— Катя! — Один из волчат подбежал к Бидж. Хорват, прячась за мать, опасливо наблюдал за сестренкой.
Бидж осмотрела всех трех волчат — сначала Катю, потом ее брата Григора; когда подошла очередь Хорвата, в голосе Гредии впервые прозвучала нежность:
— Теперь ты, малыш.
Хорват лег на пол, отвернулся и притворился, что не слышит.
— Хорват?
Волчонок не двинулся с места.
— Стеснительный пациент, — весело сказала Бидж, схватила его за шкирку и притянула к себе, почти оторвав от пола. Поставив малыша на стол, она начала тщательно его осматривать.
Сначала она ректально измерила ему температуру, хотя и не имела представления о том, какая температура является нормальной для оборотня; однако эта процедура показывала также, все ли в порядке с задним проходом. Профессор, читавший курс терапии мелких животных, чью эрудицию (в отличие от самого профессора) Бидж уважала, рекомендовал ректальное измерение температуры для выявления заращения заднего прохода. Бидж не думала, что такие маленькие щенки могут этим страдать, но решила все же удостовериться: ведь если желудочно-кишечный тракт перекрыт, животное обречено.
Вынув термометр, она посмотрела его показания, вытерла инструмент и отложила в сторону. Потом она тщательно ощупала задние лапы и бедра волчонка, сгибая их в суставах. Врожденного вывиха бедра нет, однако…
— Его задние лапы немного выворачиваются наружу. Это нормально для ваших малышей?
— Это ты мне скажи, — ответила Гредия, хмурясь. Бидж поморщилась. Один из преподавателей колледжа, тощий как жердь бывший игрок в баскетбол, никогда не снимавший поношенную футболку с эмблемой «Лейкерс», имел манеру именно так — «Это ты мне скажи» — отвечать на все робкие вопросы первокурсников. Она по очереди поднимала каждую лапу, сгибая во все стороны, как будто занималась с Хорватом аэробикой.
— Возможно, это просто индивидуальная особенность. Понаблюдай за ним — не возникнут ли затруднения, когда он ложится или встает.
Потом Бидж принялась прощупывать тощий живот волчонка, прислушиваясь, не заскулит ли тот. Однако тут ей пришлось сдаться: с вир никогда нельзя было знать наверняка, здоровы ли они или просто проявляют стоицизм. Около пупка она что-то нащупала.
— Пупочная грыжа, — сказала она с облегчением, обнаружив возможность поставить хоть какой-то диагноз. Проводить осмотр под взглядом оборотня было не легче, чем сообщать свое мнение профессору на обходе.
— Что это? — Гредия встревоженно наклонилась к сыну, и Бидж почувствовала угрызения совести за собственную радость по поводу того, что так обеспокоило ее клиентку.
Она перекатила Хорвата на бок:
— Грыжа. Видишь эту выпуклость? Это должно быть внутри щенка… прости, внутри у ребенка. Произошло выпячивание. Все, что нужно сделать, — это вправить грыжу.
— Вправить… — Гредия с подозрением смотрела на Бидж.
— Это технический термин, обозначающий возвращение околопупочной ткани на место нажатием пальцев. — Бидж нажала на выпуклость. Хорват взвизгнул, больше от неожиданности, чем от боли. Пупочная грыжа вправилась на место. — Потом мне, конечно, нужно будет осматривать его еще. Может быть, когда-нибудь возникнет необходимость в операции.
Гредия кивнула. Действия Бидж явно произвели на нее впечатление. Бидж подумала, что было бы хорошо всегда с такой легкостью завоевывать доверие клиента.
Больше никаких отклонений обнаружено не было. Бидж ощупала череп Хорвата в поисках родничков, мягких мест, наличие которых говорило бы об отсутствии должного смыкания костей черепа. Костные пластины оказались развиты очень хорошо, может быть, потому, что однажды Хорвату предстояло превратиться в человеческого ребенка.
Бидж осмотрела пасть волчонка на предмет расщелины неба и проверила прикус, предложив Хорвату поиграть с листом бумаги, вырванным из записной книжки. Нижняя челюсть у него казалась несколько больше обычного выступающей вперед, но не настолько, чтобы это могло вызвать тревогу.
Два других щенка, заинтересованные действиями Бидж, подошли поближе и тыкались носами в ее ноги. Та осторожно их погладила, искоса поглядывая на Гредию. Вроде бы волки очень ревниво охраняют свой молодняк?..
— С ним все в порядке. За некоторыми вещами нужно будет понаблюдать, и я не удивлюсь, если он навсегда останется меньше других. Стая поможет тебе вырастить его, если ты все объяснишь?
Гредия чуть не рассмеялась в лицо Бидж:
— Стая? Не теперь. Они сражаются. Все сражаются.
— А не мог бы ваш вожак…
— Вожака нет. — Гредия пожала плечами, все ее тело вздрогнуло, как у животного, отряхивающегося от воды. — Вот они и сражаются.
— Борьба за доминирование. — Бидж однажды видела такую схватку в фильме, видела и снимки взрослых волков-самцов со шрамами на морде и даже на горле. Значит, сейчас среди вир нет волка альфа, и бои будут продолжаться, пока один из них не займет это место. Единственное отличие — на них, из-за их способности к трансформации, не останется шрамов. Гредия показала на дрожащего детеныша:
— Он останется у тебя.
Бидж раскрыла рот от удивления:
— Ты хочешь сказать — чтобы я его вырастила? Нет, я не могу. Боже мой, не могу! — Это ведь был не волчонок — Гредия отдавала ей своего ребенка.
— Сможешь. — Гредия безжалостно добавила: — Или он умрет. Пожалуйста, мне больше не к кому обратиться.
Хорват заскулил, переводя взгляд с матери на Бидж. Как ни мало Бидж имела дело с вир, она прекрасно представляла себе, что случится со слабым и боязливым детенышем и как быстро это случится.
— Хорошо. — Она погладила спину Хорвата, поразившись тому, как мягок его мех. — Ты же замечательный малыш, верно? Просто замечательный. — Гредии она сказала: — Я позабочусь о нем. Обещаю.
Хорват вывернулся у Бидж из-под руки и с жалобным визгом кинулся к Гредии. Катя и Григор тоже заскулили, тычась носами в ноги матери и отталкивая малыша.
— Они голодные, — пробормотала вир.
— Хорвата я могу кормить молоком с витаминными добавками, — задумчиво проговорила Бидж, — но остальным лучше остаться на их обычной диете. — Она обхватила волчонка и оттащила от матери, но, увидев лицо Гредии, отпустила. — Впрочем, еще один раз не причинит вреда.
