– Хорошо, – согласился Лев.

На этом разговор закончился. Виктор Петрович вновь сосредоточил все внимание на удочках, а Гуров свои, наоборот, смотал и сидел, просто глядя на воду и размышляя. Беседа с предпринимателем не дала ему никаких зацепок в расследовании. Если отношения в семье Шаталова, а также с его бывшей супругой были именно такими, как он их описал, там не могла таиться опасность. Стало быть, «шутника» следовало искать где-то в другом месте. Впрочем, на слова бизнесмена полностью полагаться не следовало. Гуров знал, что семейные отношения – сфера чрезвычайно тонкая, и человек может сильно ошибаться насчет своих домашних. Здесь следовало полагаться не на слова, а на собственные наблюдения.

Как и обещал Шаталов, спустя четверть часа он вынул удочки, смотал их, и они двинулись обратно в поселок. Вскоре бизнесмен открыл своим ключом калитку, и они вступили во двор усадьбы. Гуров уже видел раньше участок перед домом Шаталова, но теперь он находился на самом этом участке и вновь поразился, как здесь все ухожено.

– Красиво у вас тут! – сказал он, обводя взглядом живописный газон, стоявшие на нем ели и туи, заросли кизильника и рододендрона и особенно цветники. – Это ваша жена так старается?

– Нет, что вы! – воскликнул бизнесмен. – Ольга, конечно, тоже к этому руку прикладывает, но одна она не смогла бы поддерживать сад в таком порядке. Это все Алексей, наш садовник. Да вот и он сам.

В эту минуту из-за дома вышел человек не совсем обычной внешности. На вид ему было лет пятьдесят. Совершенно лысая голова, шишковатый череп, задумчивый, даже рассеянный взгляд делали его похожим на какого-то античного философа. Одет этот «философ» был в рабочую спецовку со множеством карманов. Из одного торчал секатор, из другого – маленькая лопаточка, в третьем виднелась какая-то баночка.

– Вы что, со слугами тоже будете разговаривать? – спросил Шаталов у Гурова.

– Да, мне необходимо поговорить со всеми, кто живет в доме, – подтвердил сыщик.

– В таком случае вот вам Алексей. Беседуйте, а я вас оставлю. Пойду отдам улов нашему повару Гене. Он такие блюда из рыбы готовит – вы никогда ничего подобного не пробовали. Кстати, если уж зашли к нам, надеюсь, вы у нас пообедаете?

– Ну, для обеда вроде пока рано, – заметил Гуров.

– Тогда хотя бы чаю попьете?

– Чаю попью с удовольствием.

– Я распоряжусь насчет чая, заодно и Ольгу предупрежу, – сказал Шаталов. Затем повернулся к садовнику и произнес тоном, не допускающим возражений: – Алексей, этот господин из полиции. Он задаст тебе несколько вопросов. Ты не пугайся и отвечай ему все точно, все, что знаешь. – После чего скрылся в доме, и Гуров остался с садовником Алексеем наедине.

– Значит, вас Алексеем зовут? – спросил он. – А по отчеству как?

– Федорович я, – ответил садовник, с недоверием глядя на сыщика.

– А фамилия?

– Петренко.

– А меня зовут Лев Иванович Гуров, я – полковник полиции. Хочу выяснить все, что связано с появлением здесь какого-то призрака, который пугает Виктора Петровича. И мои вопросы будут связаны в первую очередь с этим. Но после слов вашего хозяина у меня возник еще один вопрос. Объясните, почему он сказал «не пугайся»? Почему вы должны меня пугаться?

– Причина известная, – сказал Алексей, продолжая все так же неприветливо смотреть на сыщика. – Срок у меня был. Два года на зоне отбыл. Должен был еще два сидеть, да по УДО вышел.

– И за что был срок?

– За хищение собственности.

– Вообще-то на расхитителя вы не похожи, – заметил Гуров. – Если не секрет, что именно вы похитили?

– В обвинении значилось, что я в составе организованной группы похитил три миллиона рублей из кассы аграрного института, где я работал.

– Судя по тону вашего ответа, я заключаю, что вы с этим обвинением не согласны. Так?

– Как же мне быть согласным, если я этих денег в глаза не видел? В институте все знали, что наш директор приворовывает. А тут он хапнул куш побольше, а потом быстро уволился. Приехала следственная группа – и нас, троих ученых, обвинили в том, что это мы украли.

– И осудили?

– Да, ничего мы доказать не смогли. Так всех троих и осудили. А я, как самый старший, был определен в руководители этой группы и получил больше всех. Денег, правда, так и не нашли, но судей это не смутило.

– И теперь вам, ученому, приходится работать садовником у богатея?

– Да, это вы верно сформулировали, – согласился Алексей, – именно, что приходится. Хотя жаловаться грех, Виктор Петрович платит неплохо и всегда исправно – не то что у нас в институте.

– Хорошо, раз мы все выяснили о вас, давайте теперь поговорим о так называемом призраке. Скажите, вы о нем слышали?

– Слышал, конечно, – ответил садовник. – Виктор Петрович пришел тогда с рыбалки сам не свой… В доме только и разговоров было, что об этом призраке… Как тут не услышишь?

– Но сами вы его не видели?

– Нет, я же в лес не хожу.

– Совсем не ходите?

– Ну, иногда бываю… – признался Алексей. – Все-таки я биолог, лес мне не чужой… Хожу, воздухом дышу, флору здешнюю изучаю… Но глубоко не забираюсь. И на рыбалку не хожу.

– И что вы думаете об этом призраке?

– Даже не знаю… – пожал плечами Петренко. – Я, знаете, материалист, во всякую там эманацию духовной энергии не верю. Полагаю, что у Виктора Петровича нервы шалят, вот ему всякая чертовщина и является.

– А у него есть причины, чтобы нервы шалили?

– Не понимаю, что вы имеете в виду…

– Я имею в виду всякого рода неприятные ситуации, в частности в семье…

– Вы намекаете, не ссорятся ли они? – догадался садовник. – Если вы об этом, то зря – ничего такого нет, живут очень дружно.

– И молодая жена с пожилым мужем, и пасынок с мачехой – всегда дружно? – не поверил Гуров. – И никаких конфликтов, никаких «скелетов в шкафу»?

– Ну, полная гармония, как известно, существует только на кладбище, – усмехнулся Алексей. – Конечно, кое-какие шероховатости случаются… да и секреты у каждого свои есть… – Он на минуту задумался – как видно, в нем происходила какая-то внутренняя борьба, затем все-таки принял решение и твердо закончил: – Но никаких серьезных конфликтов нет. А в чужие секреты я стараюсь нос не совать.

– А про местную легенду о проклятии, что тяготеет над родом Шаталовых, вы слышали?

– Нет, не слышал, – покачал головой садовник. – Я, знаете, мало с кем здесь общаюсь.

– Я вас понял, – кивнул Лев. – Спасибо за информацию. Скажите, где хозяин пьет чай – в доме?

– Нет, чай они обычно пьют на веранде. Войдете в дом, пересечете гостиную, там будет вторая дверь – на веранду. Впрочем, вы в гостиной наверняка кого-нибудь встретите – или Руслана, или Елизавету Николаевну, или Настю. Они вам подскажут.

– А кто эти люди, которых вы только что перечислили?

– Руслан Магомедов – это охранник и водитель Виктора Петровича, – объяснил садовник. – А Елизавета Николаевна и Настя – горничные. Елизавета Николаевна – старшая, она вроде домоправительницы, а Настя – младшая.

Гуров вошел в дом и оказался в гостиной. Стены здесь были отделаны мореным дубом, над зеркалами висели оленьи рога. Он постоял, оглядываясь, и тут услышал женский голос:

– Вы Виктора Петровича ищете?

Лев обернулся и увидел женщину лет сорока, она была в фартуке и протирала пыль с подоконников.

– Да, меня Шаталов пригласил на чай, но я во дворе немного задержался, – объяснил Гуров. – Вот теперь ищу его. И его, и его жену.

– Виктора Петровича вы найдете на веранде, – ответила женщина. – И Костя там же. А вот Ольгу Григорьевну вам увидеть не удастся – она в Киржач уехала, за покупками.

– А мне Виктор Петрович говорил, что жена его дома… – сказал Лев, изображая сильную растерянность, которой вовсе не испытывал.

– Она с утра вроде не собиралась никуда, а потом выяснила, что фрукты кончились, соки тоже кончаются, и решила поехать.

– А вы, я полагаю, Елизавета Николаевна? – догадался Гуров. – Старшая горничная?