Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Не хотите ли совершить прогулку по морю со мной и моим товарищем?

Судя по акценту, это был итальянец или сицилиец. Первое предположение, что это обычный кадреж на пляже, Модести отвергла, как только открыла глаза и увидела говорившего. В этом человеке было нечто, заставившее сработать ее систему безопасности. Модести поняла, что наконец-то к ней пожаловала долгожданная беда. Где-то в самом уголке сознания мелькнуло удивление: если это было то самое, что ее так интересовало, то подход осуществлялся как-то слишком грубо и даже угрожающе.

Модести приподнялась на локте, посмотрела на говорившего, затем на его приятеля, который устроился чуть поодаль, присев на согнутую ногу и держа в руках помятую шапочку. Этот тип был чуть повыше, но на нем лежала та же печать беды. У берега качался на волнах небольшой катерок с каютой на две полки. Один человек находился на катере, другой стоял по колено в воде и придерживал судно, не давая ему сесть на мель.

— Нет, — сказала Модести, — благодарю вас, но никакого желания кататься я не испытываю.

Но человек кивнул в сторону своего приятеля и сказал:

— Эмилио очень хочет прокатиться. Говорит, это необходимо.

Эмилио улыбнулся одними губами, но в глазах его стояла настороженность. Он чуть повел в сторону рукой, и Модести увидела, что за помятой шапочкой он прячет ствол с глушителем. Это был «смит-вессон» марки «сентенниал», короткоствольный бескурковый револьвер с отпиленным передом спусковой скобы. Палец Эмилио лежал на спуске.

Глядя на него в упор, Модести провела трехсекундный анализ ситуации. На ней сейчас купальник и легкие сандалии. На голове не было шиньона, в котором она порой хранила конго. Тюбик помады, он же газовый баллончик, находился далеко, на вилле. В ее сумочке, которая лежала в пляжной сумке вместе с шортами и рубашкой, не было никакого огнестрельного оружия. Там находились только пудреница, маникюрный наборчик, обычная губная помада, сигареты, зажигалка, деньги и два носовых платка.

Ее единственным оружием была большая деревянная нашлепка на застежке сумки: если отстегнуть кожаный чехол, эта деревяшка превращалась в конго.

Между тем первый сказал:

— Мы идем сейчас.

Он встал и попятился. Эмилио остался на месте, по-прежнему прикрывая шапочкой «смит-вессон». Модести встала на колени, стряхивая ладонями песок, прилипший к телу. При первом же движении ее руки револьвер Эмилио дернулся. Его приятель, с застывшей улыбкой на лице, сказал зловещим шепотом:

— Нет. Руки по швам… Двигаться медленно… Очень медленно. И все время лицом ко мне. Во избежание неприятностей.

У него был вид человека, который не бросает слов на ветер. Модести встала.

— Вещи взять можно?

Он оглянулся, подумал, потом сказал:

— Мы сами все заберем.

С этими словами он собрал коврик, взял сумку, потом кивком велел следовать за ним, а сам направился к катеру.

Модести знала, что Эмилио идет сзади, и его револьвер нацелен ей в спину. Чуть наклонив голову, Модести взглянула на его косую тень. Эмилио отставал от нее на расстояние двух вытянутых рук — это свидетельствовало о его хорошей профессиональной подготовке, затруднявшей все контрмеры.

Первый вошел в воду, подождал, когда она подойдет. Потом на всякий случай, для публики, он широко улыбнулся и подал ей руку. Когда она оказалась в катере, ей было жестом ведено сесть слева в середине. Эмилио расположился напротив. Теперь уже Модести видела револьвер вполне отчетливо, хотя Эмилио по-прежнему прикрывал его так, чтобы никто с пляжа не мог его углядеть. Затем в катер забрались и тот, кто проводил с ней все переговоры, и тот, кто держал нос судна. Модести посмотрела на своего недавнего собеседника и сказала по-итальянски, кивнув на державшего катер.

— Значит, это Форли, так, что ли?

Эмилио, не спуская глаз с Модести, спросил Форли:

— Ты с ней знаком?

— Встречался однажды, в Катании. Четыре года назад. Тогда я работал у Векки, а он с ней вел дела.

— Векки будет недоволен, — нарушила молчание Модести. — Он мой старый знакомый.

— У Векки сейчас свои проблемы, — сказал Эмилио, и его рот растянулся в крокодильей усмешке. — Векки помер.

Четвертый тип запустил двигатель, и катер стал удаляться от берега.

— Будьте добры, сигарету, — произнесла Модести, глядя на берег, до которого было примерно полмили, и пытаясь оценить свою позицию.

Форли опустил руку к карману, но Эмилио, грязно выругавшись, заставил его застыть.

— Не подходи к ней, кретин, — рявкнул он. — Ни в коем случае. Ни ты, ни кто-то еще.

Модести отправила на обработку еще один фрагмент информации. Тот, кто за всем этим стоял, неплохо разбирался в ситуации и знал, что от нее можно ждать неприятностей. Он послал четверых, чтобы доставить ее, и предупредил их, чтобы были начеку. Интересно…

Форли открыл ее пляжную сумку, потом сумочку и начал аккуратно просматривать содержимое.

Полчаса спустя катер оказался в укромной бухточке, и еще через пару минут его кранец стукнулся о деревянный причал. Модести высадилась на эту шаткую пристань, потом они поднялись по извилистой узкой тропинке, проходившей через заросли кустарника, и оказались на дороге, где их ожидала легковая машина. Уго — так звали человека, который окликнул ее на берегу, — велел ей сесть между водителем и Форли. Остальные трое забрались назад. Эмилио расположился в середине, и ствол его револьвера то и дело касался шеи Модести.

Десять минут спустя машина подъехала к довольно уродливой вилле, выкрашенной в розовый и голубой цвета. Вилла стояла на полянке, а вокруг росли зонтичные пихты. Возле дома стоял маленький красный фиат. По распоряжению Уго Модести вышла из машины, остальные последовали за ней. Машина проехала дальше по грунтовой дороге. Модести провели в заднюю часть дома, и она оказалась на широкой террасе.

В комнате, выходившей на террасу, сидели четверо. Они играли в кункен. Трое были одеты по-пляжному. Четвертый был в бежевом костюме, в кремовой рубашке и в бежевом галстуке. На диване лежала его кремовая поплиновая шляпа с узкими полями. Лицо у него было худое и смуглое.

46
{"b":"21064","o":1}