Сырой песок затруднял движения, и скоро девушка стала задыхаться. Перешла с бега на ходьбу, восстановила силы и засеменила трусцой. И вдруг широко открыла глаза от изумления: ее взору открылась необычайной красоты панорама. Чтобы полюбоваться простором, она влезла на ближайшую скалу и долго смотрела на бирюзовые гребешки, что тихо накатывались на ослепительно белый песок. Огромные дюны, сияющие на солнце, причудливые скалы из красного гранита — все напоминало фантастическую страну, которой не коснулась цивилизация. Это место, казалось, создано богом для поэтов, искавших здесь вдохновения, и беспокойных душ, которые стосковались о покое.

Погруженная в свои мысли и забыв о времени, Луиза сидела на скале. Наконец, тяжело вздохнув, поднялась и направилась к дому.

От свежего воздуха у нее разыгрался аппетит, запах жареного бекона так и манил на кухню. Услышав глухое ворчание Конроя, Луиза заколебалась: встреча с ним ранним утром не доставляла удовольствия, но избежать ее тоже было невозможно. Ну что ж, решила она, пусть это произойдет сейчас, и, собрав жалкие остатки мужества, сделала глубокий вдох и вошла на кухню.

— Доброе утро, миссис Тайд!

Экономка, повернувшись от плиты, улыбнулась.

— А я только что собиралась будить вас. Пейте, пожалуйста, апельсиновый сок, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Неуютно чувствуя себя под пристальным взглядом Конроя, Луиза налила молоко в миску с кукурузными хлопьями и села за стол напротив него. Вождь допил небольшими глотками кофе и, откинувшись назад, суховато заметил:

— Ты в спортивной форме, собираешься на разминку?

— Я уже вернулась, — неохотно ответила Лу, с досадой уловив ироническую нотку в его словах. — Я поднялась час назад, занималась зарядкой на берегу.

Это, похоже, произвело впечатление, Конрой одобрительно кивнул.

— Неплохо. Свежий морской воздух весьма полезен. Ну а как прошла ночь?

— Спала как убитая, — солгала Луиза.

— Ага. Понятно. Необычайная активность тебя весьма утомила.

Изобразив невинную улыбку, Вождь повысил голос, так чтобы слышала экономка.

— Луиза просто превзошла себя накануне, миссис Тайд. Хотя такое случилось с ней впервые, она очень быстро вошла в нужный ритм и, по-моему испытывала такое удовольствие, что могла бы заниматься этим всю ночь напролет.

Луиза поперхнулась и с ужасом посмотрела на него.

— Неужели? И что же она делала? — усомнилась экономка.

В голубых глазах мелькнул дьявольский блеск, а у Луизы замерло сердце. Неужели... Нет, он не смеет!

А Конрой, скосив глаза в ее сторону, фыркнул от смеха.

— Пошла танцевать кадриль. И как я ее ни отговаривал, она настояла на своем.

Очень забавно, подумала вконец разъяренная Луиза. Она задержала на нем взгляд и снова принялась за еду.

Конрой налил еще кофе и сказал:

— Насчет ланча не беспокойтесь, миссис Тайд. Мы будем обедать в отеле. Вернемся, вероятно, во второй половине дня. Я возьму «Ласточку», и мы отправимся в залив, где водятся лососи. — С усмешкой взглянул на Луизу. — Ты, надеюсь, не возражаешь против морской прогулки?

Как будто мое мнение что-то значит, подумала она с обидой. Отодвинув пустую тарелку, Лу холодно улыбнулась.

— Как скажешь, Конрой, если, конечно, я не помешаю тебе.

Он слегка улыбнулся.

— Конечно, не помешаешь, дорогая. Я даже настаиваю на том, чтобы ты отправилась со мной.

— Ну, в таком случае, дорогой, разве я могу отказаться?

Сарказма, прозвучавшего в словах Луизы, миссис Тайд не заметила, она только вздыхала, со счастливой улыбкой наблюдая за непринужденной беседой влюбленных.

Двумя часами позже они въехали в деревню и припарковались на территории порта. «Ласточка» оказалась первоклассным катером с закрытым кубриком. И, любуясь судном, Конрой восторженно описывал его достоинства.

Она слушала со сдержанной вежливостью, кивая головой, и наконец, перебила его:

— А где находится залив?

— Примерно в двадцати милях вниз по побережью.

Луиза бросила на него испепеляющий взгляд.

— И ты повезешь меня так далеко, чтобы посмотреть на рыбу?

— А почему бы нет?

— Ну, если честно, я не очень-то интересуюсь лососями.

Конрой недовольно нахмурил брови. Взгляд впился в девушку, он поучающе сказал:

— Это не делает тебе чести. Жена Вождя должна знать все о его владениях.

Итак, он продолжал игру. Она прикусила губу и, сохраняя спокойствие, сказала:

— Послушай, Конрой. Мы здесь одни, так что не будем притворяться, ладно? Ты не намерен жениться на мне, и незачем заниматься этой ерундой.

Конрой зло сжал губы, пальцами впился в плечи девушки и резко бросил, будто щелкнул хлыстом:

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, чего я в действительности хочу. Ты — просто дурочка! А женюсь я или нет, зависит только от тебя самой.

Зеленые глаза Лу смотрели на Вождя вызывающе.

— О да! Твоя жена, естественно, не может не соответствовать высокому положению Вождя. А я и забыла. Вот глупая! Мне же всегда казалось, что браки заключаются только по любви. Но тебя, похоже, это не интересует.

И хотя его пальцы несколько ослабили нажим, взгляд оставался холодным и пронзительным. Конрой снова прорычал:

— Пока ты слушалась, все шло гладко. А твоя обида опять может все испортить.

— По характеру я отнюдь не обидчива, — возразила Лу сердито. — По крайней мере, оставалась такой, пока не встретилась с тобой.

— Пока ты не встретила меня, — заметил он не без колкости, — ты и женщиной-то не была. Однако ты способная ученица и таланты раскрываешь быстро.

Она поняла, что удостоилась комплимента.

— Хорошо, — вздохнув, сказала Лу. — Давай навестим твоих любимых рыб.

— Не сейчас. — Конрой взглянул на часы. — Мне необходимо зайти в контору порта. Встретимся через час и пообедаем в отеле.

Лу посмотрела на него в полном отчаянии.

— А что мне делать целый час в одиночестве? Сидеть на пристани и томиться от безделья?

— Нет, — сказал Вождь недовольно. — Многие здесь теперь тебя знают и, естественно, попытаются познакомиться с тобой. Вот и постарайся убедить их, что интересуешься местными обычаями, или, по крайней мере, хотя бы сделай вид.

Она хотела было возразить, но Конрой уже решительно шагал к невысокому деревянному строению. Луиза постояла, сжимая от злости кулаки, затем, глубоко вздохнув, пошла к пристани, чувствуя полную безысходность. Что означает его последняя фраза? Обвинение в снобизме?

Но ведь ее всегда интересовали люди, одинаково ровно относилась она к разного рода национальным меньшинствам, хотя порой страдала от излишней доверчивости.

На углу главной улицы Луиза нерешительно остановилась, раздумывая, куда направиться дальше. Кафе она не обнаружила. Гостиничный бар встретил ее закрытыми дверями.

Бессмысленно улыбаясь прохожим, Луиза никак не решалась остановить кого-либо из них: все, казалось, спешили по неотложным делам и не намеревались заниматься болтовней. Как же ей завязать знакомство?

И вдруг придумала! Да навестить Бетти, которая живет в домике на склоне холма.

Робко постучав в дверь, Лу услышала знакомый веселый голос:

— Входи, Луиза!

Бетти уже наливала чай в стоящие на столе две кружки, и девушка опять почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Как... как вы узнали, что это я?

— Из сада увидела, что ты поднимаешься сюда по холму. Эти спортивные костюмы, наверное, очень удобные, — продолжала Бетти, оглядывая Лу. — А на мою фигуру можно подобрать что-нибудь подобное? — И, не дожидаясь ответа, залилась веселым смехом. — Да уж, ладно, обойдусь джемпером и старой твидовой юбкой.

Она помолчала, потом опять улыбнулась, удовлетворенно кивнув.

— Ты какая-то другая. Изменилась.

— Изменилась? — настороженно спросила Луиза. — И как же?

— Ну... скажем так, стала как бы взрослее. — Бетти понимающе хихикнула. — Ну, ну, не смущайся. Подобный блеск я видела в глазах других девушек не один раз. Они сами об этом не знают, а меня трудно обмануть.