К* Мой друг, напрасное старанье! Скрывал ли я свои мечты? Обыкновенный звук, названье, Вот все, чего не знаешь ты. Пусть в этом имени хранится, Быть может, целый мир любви… Но мне ль надеждами делиться? Надежды… о! они мои, Мои – они святое царство Души задумчивой моей… Ни страх, ни ласки, ни коварство, Ни горький смех, ни плач людей, Дай мне сокровища вселенной, Уж никогда не долетят В тот угол сердца отдаленный, Куда запрятал я мой клад. Как помню, счастье прежде жило И слезы крылись в месте том: Но счастье скоро изменило, А слезы вытекли потом. Беречь сокровища святые Теперь я выучен судьбой; Не встретят их глаза чужие, Они умрут во мне, со мной!.. К*
Печаль в моих песнях, но что за нужда? Тебе не внимать им, мой друг, никогда. Они не прогонят улыбку святую С тех уст, для которых живу и тоскую. К тебе не домчится ни слово, ни звук, Отзыв беспокойный неведомых мук. Певца твоя ласка утешить не может, Зачем же он сердце твое потревожит? О нет! одна мысль, что слеза омрачит Тот взор несравненный, где счастье горит, Безумные б звуки в груди подавила, Хоть прежде за них лишь певца ты любила. Два великана В шапке золота литого Старый русский великан Поджидал к себе другого Из далеких чуждых стран. За горами, за долами Уж гремел об нем рассказ, И помериться главами Захотелось им хоть раз. И пришел с грозой военной Трехнедельный удалец, И рукою дерзновенной Хвать за вражеский венец. Но улыбкой роковою Русский витязь отвечал: Посмотрел – тряхнул главою… Ахнул дерзкий – и упал! Но упал он в дальнем море На неведомый гранит, Там, где буря на просторе Над пучиною шумит. К* 1 Прости! – мы не встретимся боле, Друг другу руки не пожмем; Прости! – твое сердце на воле… Но счастья не сыщет в другом. Я знаю: с порывом страданья Опять затрепещет оно, Когда ты услышишь названье Того, кто погиб так давно! 2 Есть звуки – значенье ничтожно И презрено гордой толпой — Но их позабыть невозможно: Как жизнь, они слиты с душой; Как в гробе, зарыто былое На дне этих звуков святых; И в мире поймут их лишь двое, И двое лишь вздрогнут от них! 3 Мгновение вместе мы были, Но вечность – ничто перед ним; Все чувства мы вдруг истощили, Сожгли поцелуем одним; Прости! – не жалей безрассудно, О краткой любви не жалей: Расстаться казалось нам трудно, Но встретиться было б трудней! «Безумец я! Вы правы, правы!..» Безумец я! вы правы, правы! Смешно бессмертье на земли. Как смел желать я громкой славы, Когда вы счастливы в пыли? Как мог я цепь предубеждений Умом свободным потрясать И пламень тайных угрызений За жар поэзии принять? Нет, не похож я на поэта! Я обманулся, вижу сам; Пускай, как он, я чужд для света, Но чужд зато и небесам! Мои слова печальны: знаю; Но смысла их вам не понять. Я их от сердца отрываю, Чтоб муки с ними оторвать! Нет… мне ли властвовать умами, Всю жизнь на то употребя? Пускай возвышусь я над вами, Но удалюсь ли от себя? И позабуду ль самовластно Мою погибшую любовь, Все то, чему я верил страстно, Чему не смею верить вновь? Парус Белеет парус одинокой В тумане моря голубом!.. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?.. Играют волны – ветер свищет, И мачта гнется и скрыпит… Увы! он счастия не ищет И не от счастия бежит! Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой… А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой! Тростник Сидел рыбак веселый На берегу реки; И перед ним по ветру Качались тростники. Сухой тростник он срезал И скважины проткнул; Один конец зажал он, В другой конец подул. И будто оживленный, Тростник заговорил — То голос человека И голос ветра был. И пел тростник печально: «Оставь, оставь меня; Рыбак, рыбак прекрасный, Терзаешь ты меня! И я была девицей, Красавица была, У мачехи в темнице Я некогда цвела. И много слез горючих Невинно я лила; И раннюю могилу Безбожно я звала. И был сынок любимец У мачехи моей, Обманывал красавиц, Пугал честных людей. И раз пошли под вечер Мы на берег крутой, Смотреть на сини волны, На запад золотой. Моей любви просил он… Любить я не могла, И деньги мне дарил он, — Я денег не брала; Несчастную сгубил он, Ударил в грудь ножом, И здесь мой труп зарыл он На берегу крутом; И над моей могилой Взошел тростник большой, И в нем живут печали Души моей младой. Рыбак, рыбак прекрасный, Оставь же свой тростник. Ты мне помочь не в силах, А плакать не привык». |