Завещание 1 Есть место: близ тропы глухой, В лесу пустынном средь поляны, Где вьются вечером туманы, Осеребренные луной… Мой друг! ты знаешь ту поляну; Там труп мой хладный ты зарой, Когда дышать я перестану! 2 Могиле той не откажи Ни в чем, последуя закону; Поставь над нею крест из клену И дикий камень положи; Когда гроза тот лес встревожит, Мой крест пришельца привлечет; И добрый человек, быть может, На диком камне отдохнет. К***
Всевышний произнес свой приговор, Его ничто не переменит; Меж нами руку мести он простер И беспристрастно все оценит. Он знает, и ему лишь можно знать, Как нежно, пламенно любил я, Как безответно все, что мог отдать, Тебе на жертву приносил я. Во зло употребила ты права, Приобретенные над мною, И мне, польстив любовию сперва, Ты изменила – Бог с тобою! О нет! я б не решился проклянуть! Все для меня в тебе святое: Волшебные глаза и эта грудь, Где бьется сердце молодое. Я помню, сорвал я обманом раз Цветок, хранивший яд страданья, — С невинных уст твоих в прощальный час Непринужденное лобзанье; Я знал: то не любовь – и перенес; Но отгадать не мог я тоже, Что всех моих надежд, и мук, и слез Веселый миг тебе дороже! Будь счастлива несчастием моим, И, услыхав, что я страдаю, Ты не томись раскаяньем пустым. Прости! – вот все, что я желаю… Чем заслужил я, чтоб твоих очей Затмился свежий блеск слезами? Ко смеху приучать себя нужней: Ведь жизнь смеется же над нами! Желание Зачем я не птица, не ворон степной, Пролетевший сейчас надо мной? Зачем не могу в небесах я парить И одну лишь свободу любить? На запад, на запад помчался бы я, Где цветут моих предков поля, Где в замке пустом, на туманных горах, Их забвенный покоится прах. На древней стене их наследственный щит И заржавленный меч их висит. Я стал бы летать над мечом и щитом И смахнул бы я пыль с них крылом; И арфы шотландской струну бы задел, И по сводам бы звук полетел; Внимаем одним, и одним пробужден, Как раздался, так смолкнул бы он. Но тщетны мечты, бесполезны мольбы Против строгих законов судьбы. Меж мной и холмами отчизны моей Расстилаются волны морей. Последний потомок отважных бойцов Увядает средь чуждых снегов; Я здесь был рожден, но нездешний душой… О! Зачем я не ворон степной?.. Св. елена Почтим приветом остров одинокой, Где часто, в думу погружен, На берегу о Франции далекой Воспоминал Наполеон! Сын моря, средь морей твоя могила! Вот мщение за муки стольких дней! Порочная страна не заслужила, Чтобы великий жизнь окончил в ней. Изгнанник мрачный, жертва вероломства — И рока прихоти слепой, Погиб, как жил – без предков и потомства Хоть побежденный, но герой! Родился он игрой судьбы случайной И пролетел, как буря, мимо нас; Он миру чужд был. Все в нем было тайной, День возвышенья – и паденья час! «Блистая пробегают облака…» Блистая пробегают облака По голубому небу. Холм крутой Осенним солнцем озарен. Река Бежит внизу по камням с быстротой. И на холме пришелец молодой, Завернут в плащ, недвижимо сидит Под старою березой. Он молчит, Но грудь его подъемлется порой; Но бледный лик меняет часто цвет; Чего он ищет здесь? – спокойствия? – о нет! Он смотрит вдаль: тут лес пестреет, там Поля и степи, там встречает взгляд Опять дубраву или по кустам Рассеянные сосны. Мир, как сад, Цветет, надев могильный свой наряд: Поблекнувшие листья; жалок мир! В нем каждый средь толпы забыт и сир; И люди все к ничтожеству спешат, — Но, хоть природа презирает их, Любимцы есть у ней, как у царей других. И тот, на ком лежит ее печать, Пускай не ропщет на судьбу свою, Чтобы никто, никто не смел сказать, Что у груди своей она змею Согрела. «О! когда б одно люблю Из уст прекрасной мог подслушать я, Тогда бы люди, даже жизнь моя В однообразном северном краю, Все б в новый блеск оделось!» – так мечтал Беспечный… но просить он неба не желал! Исповедь Я верю, обещаю верить, Хоть сам того не испытал, Что мог монах не лицемерить И жить, как клятвой обещал; Что поцелуи и улыбки Людей коварны не всегда, Что ближних малые ошибки Они прощают иногда, Что время лечит от страданья, Что мир для счастья сотворен, Что добродетель не названье И жизнь поболее, чем сон!.. Но вере теплой опыт хладный Противуречит каждый миг, И ум, как прежде безотрадный, Желанной цели не достиг; И сердце, полно сожалений, Хранит в себе глубокий след Умерших, но святых видений — И тени чувств, каких уж нет; Его ничто не испугает, И то, что было б яд другим, Его живит, его питает Огнем язвительным своим. |
