Напротив кровати, вплотную к стене стоял большой шкаф, совмещённый с полкой. На нём располагалась вся нехитрая кухня старика. Газовая горелка, чайник, кастрюлька, кофе (кстати редкость сейчас), несколько видов круп и яйца.

А слева от стола, в самом углу стояла печка-буржуйка, труба от которой была выведена через окон на улицу, сделано, кстати очень аккуратно, чувствовалось мастерство. Было явно, что старику кто-то помогает. Рядом с печкой стояла большая коробка, из-под стиральной машины, в которой были навалены книги, различной идеологической литературы. Это книги по типу «Памятка Рабочему», «История КПСС» и т.д. Оказывается с советских времён в подвалах и хранилищах библиотек оставались тонны подобного шлака, а старик молодец ,сумел приспособить.

- Сынок, достань, там у меня на шкафу в ватмане бутылочка коньяка запрятана, я хоть и старый, но в кофе добавить пару капель не прочь, - сказал он посмеиваясь, попутно включая горелку.

- А почему вы так солдат то не любите? – спросила я, без труда доставая коньяк со шкафа. – Да советский союз не очень жалуете?

- Ох, молодой я тогда был, это кроме шуток, - начал рассказывать он, присев на стул. – Тогда ещё Хрущёв был власти, хорошо его помню. А идеология мне не совсем тогда нравилась, но я никому об этом не говорил, не принято было, но ко мне и не лезли. Была у меня любимая девушка, всё серьёзно, жениться даже хотели, вот, однако за мои статейки о критики СССР в партию меня не взяли, продвигаться мешали, а тут ещё молодой офицер такой появилась. Красивый статный, это бесспорно, один новый мундир чего стоил. Однако был он тупой, как пробка, зато в товарища Сталина верил как в Бога, а мировую революцию считал делом времени. Ну а церковь православную какую-нибудь порушить или покрошить, так это вообще милое дело. Но у него перспективы, подполковник даже, не столь туманная перспектива. В общем выбрала она его, а у меня на всю жизнь, неприязнь к мундирам и коммунизму. Такая вот история. А у тебя то что? Ты ведь пришёл за чем-то? Что искал?

- Мне нужна литература на тему государственных институтов, основ разумеется, основ экономики и так далее, - сказал я.

- В общем тебе нужны книги о построение государства? – спросил он, сняв очки и потирая глаза.

- Да, а как вы…, - удивился я прозорливости пожилого библиотекаря.

- Уж не мудрено, поверь, во первых тематика книг, во вторых ты такой молодой, а уже полковник смотрю, - начал перечислять он. – Да и наш президент издал указ, что мол вы теперь национальные герои, чтить вас нужно, почитать и знать в лицо.

- Я тут не при чём, - успел заверить я его. – Но я хочу чтобы было всё хорошо, по настоящему, по совести, раз уж управлять новой страной, так управлять хорошо.

- Ага, подожди, сейчас я поищу для тебя что-нибудь, в запасниках, - ответил он и с завидной для пенсионера скоростью, ушёл в кладовую.

Вернулся он уже с целой стопкой толстенных томов. Библиотекарь с грохотом поставил их на стол, наверное добрых двести грамм пыли вылетело из книг, которых по видимому уже много лет никто не касался.

- Ты не смотри что они такие пыльные, - сказал он, похлопывая по обложке самой верхней книги, выбивая ещё больше клубов пыли. - Считай раритеты, я их никому не давал читать уже лет пятьдесят, они даже на учёте не стояли. Написали их ещё до революции, даже до первой, а напечатали уже в последние царские годы. В своё время императорская Россия рождала очень много умных людей. Большевики проигнорировали, может теперь тебе поможет.

Я забрал книги, сложил их в спортивную сумку, которая совершенно неожиданно обнаружилась под кроватью старика. Так же мною на стол регистратуры была выложены пятьсот рублей, на это можно было прожить, деньги это так себе благодарность, но хоть что-то.

Потом я отправился к себе домой. На улицы уже начинало темнеть, и мне пришлось задуматься над тем, как я буду читать всю эту литературу в темноте, поэтому, попутно я зашёл в магазин, если конечно это теперь можно было так назвать, и взял целую связку свечек, спички у меня были.

Зайдя в свой подъезд, первое что я увидел, так это расклеенные на стенах листочки, написанные от руки. Даже глубоко не вчитываясь в содержания, я понял что это дело Артёма, мой друг решил довести до сведения всего народа, содержание принятых им законов. Я вышел на улицу и глянул в стороны обеих концов улицы, с интервалом, наверное метров в пять, на стенных домов висели точно такие же листовки. Артём постарался на славу.

По лестнице я стал подниматься в подавленном настроении, видимо законы всё-таки какие-то были приняты, но вот по-видимому не те. Я прошёл несколько лестничных пролётов (моя квартира находилась на третьем этаже), остановился у двери, поставив сумку на пол. Вставил ключ в замок, однако от моих усилий, дверь немного приоткрылась, и меня это насторожило.

Рука скользнула на пояс, там где висела кобура с пистолетом. Аккуратно достав его из-за пояса, и практически бесшумно сняв пистолет с предохранителя я пошёл в глубь квартиры. Благо пространства там было мало, и долго искать не пришлось.

На кухне кто-то копошился, что-то кипело, бурлило, под потолкам стоял пар, а с самой кухни очень вкусно пахло. Неужели забравшиеся сюда преступники решили сварганить себе ужин? Вряд ли.

- Эй! – позвал я. – Кто в доме есть! Выходи в коридор с поднятыми руками!

- Я не могу, - послышался голос, и принадлежал он женщине. – За огнём нужно следить, вы заходите, не бойтесь.

Признаться честно, я несколько опешил от такой наглости. Человек, вломившийся в мою квартире, диктует мне правила. Мне было это явно не по нраву, однако никакой опасности не ощущалось. Поэтому моя нога ступила на кухню, только после того, как я занёс ценную сумку в квартиру и разделся. Однако пистолет я в кобуру не упрятал.

На кухне мои глаза застали по истине поразительную картину. Возле газовой горелки суетилась та самая беременная официантка, которой я оставил денег. Она не обратила ни на меня, ни на ствол моего пистолета ни малейшего внимания. Девушка была полностью увлечена готовкой.

- Да вы садитесь, скоро уже будет готово, сразу горячего и похлебаете, - бросила она через плечо, ничуть не смутившись стоящим позади неё вооружённым мужиком. – А руки уж извините не подниму, готовить, да и стоять уже тяжело, через месяца два рожать.

Я снова как заворожённый выполнил её просьбу. Сел на один из двух стульев стоявших на кухне и спрятал в кобуру пистолет. Решив не мешать девушке готовить, всё равно внятного объяснения от неё вряд ли добьёшься, я принялся ждать.

Дар речи у меня появился только после того, как девушка налила в глубокую алюминиевую тарелку супа, поставила передо мной, и с многозначным видом теребя кухонный фартук, мол чего сидишь, кушай, только после этого я решил заговорить.

- И как это понимать? – спросил я, понимаю, что без объяснения причины, мне кусок в горло не полезет.

- Ну как, это ведь вы оставили на столе тысячу рублей? Вот я и решила вам её вернуть, - ответила она, присев на соседний стул.

- о это ведь я вам эти деньги оставил, - удивился я. – Зачем их было обратно приносить? Или вам деньги не нужны?

- Нужны, - ответила она, после чего на глазах её навернулись слёзы. – Вот я и взяла оттуда сто рублей, но я за это вам в квартире убралась, и ужин приготовила.

- Спасибо конечно, - поблагодарил я девушку. – Но можно было просто деньги взять.

- Нет, - сказала она, встав с со стула, и начав снимать фартук. – Я так не могу, это не правильно. Я пожалуй пойду.

- Постойте, - остановил я её, кстати сказать, у выхода она оказалась на зависть быстро. – Вас хоть есть где жить?

- Нет, но вас это не касается, - начала было отвечать она, однако я её прервал.

- У меня к вам предложение.

- Какое?

- Я ведь всё равно сейчас буду большую часть времени проводить на работе, а сюда только ночевать приходить, - начал своё объяснение я. – Но за квартирой ведь должен кто-то следить. Давайте, вы здесь будете убираться, кушать готовить, а взамен жить здесь, ну и платить вам буду. Согласны?