Дэррик повернулся, к очухавшемуся великану, успев отметить повязку на его голове. Отразив его удар, оценивая соперника, Дэррик убедился, что враг обладает недюжинной силой.

Рослый пират самоуверенно ухмыльнулся.

Поднырнув под удар неприятеля, Дэррик шагнул в сторону и поддел носком ноги колено пирата. Что-то щелкнуло, но верзила каким-то образом устоял, снова замахнулся мечом и непременно снял бы голову Дэррика с плеч, если бы удар дошел до цели.

Двигаясь с быстротой атакующей гадюки, Дэррик пнул противника в пах, и когда тот согнулся от боли, Дэррик, извернувшись, угодил великану прямо по раненой стороне головы. Пират взвыл и попятился, оторвав руки от низа живота и схватившись за голову.

Тогда вперед шагнул человек в черной кольчуге с мечом наготове. Он не сказал ни слова, но по тому, как повернулся полыхнувший отсветами пожара меч, можно было судить об исключительном мастерстве противника.

— Я Райтен, капитан этого корабля. А ты не трудись представляться, все равно через секунду станешь мертвецом.

Неожиданно фехтование приняло серьезный, даже смертельно опасный оборот. Весьма умело владеющий мечом Дэррик едва сдерживал клинок капитана пиратов, ищущий его горло, глаза, пах. Для меча этого человека, казалось, не было недоступного. Убить, ослепить, лишить мужского достоинства — капитан Райтен собирался расправиться с противником любым способом.

Все еще подвывая от невыносимой боли, с палубы поднялся пират-великан и бросился на Дэррика. Шарф у него на голове почернел от свежей крови. Дэррик знал, что он не наносил новой раны, просто усугубил старую.

— Бык! — рявкнул Райтен. — Нет! Не подходи!

Разгневанный, избитый моряк не слышал капитана — или сделал вид, что не слышал. Он мчался на Дэррика, и впрямь напоминая бешеного быка, готовя совершенно лишенный изящества удар. Бык помешал атаке капитана, вынудив Райтена податься назад, чтобы его самого не снесли мимоходом.

Отступая от верзилы, Дэррик заметил, что Мэт уже усадил мальчика в грузовую сетку.

— Томас, тяни их!

— Дэррик! — позвал Мэт.

Дикие тени метались по палубе — фонари яростно мотались из стороны в сторону вместе со вздымающимся и падающим, повинуясь течению, кораблем. Экипажи двух других шхун битву проигрывали; пламени осталось гореть всего пару минут до полного триумфа. Жар уже накатывал на Дэррика; а Томас и его команда тянули канаты, поднимая на утес грузовую сеть.

— Дэррик! — Тревога в голосе Мэта усилилась.

— Оставайся с мальчиком, — приказал моряк. — Я хочу избавить его от всего этого.

Он увильнул от удара великана, кувырком прокатившись по палубе и успев вскочить до того, как Бык навис над ним.

Опасаясь, что грузовая сетка быстро поднимется и что команда соседнего судна все-таки добьется успеха, перекинув между кораблями дубовые сходни, Дэррик пробежал два шага, оценивая расстояние между собой и Быком. А потом он прыгнул, прижав подбородок к груди, сделав сальто вперед, увертываясь от уже размахнувшегося громилы.

На середине прыжка, вися в воздухе вверх тормашками, Дэррик увидел, как просвистел в дюйме от него широкий клинок Быка. Удар пирата заставил Дэррика дернуться и чуть отклониться в сторону. И все же матрос опустился точно на плечи великана — взмахнув руками, он вернул себе равновесие, вытянулся во весь рост и прыгнул вверх.

Сжимая в одной руке саблю, он вытянул другую как можно дальше, сосредоточившись на покачивающейся над головой грузовой сетке. Скрюченные пальцы, пытающиеся вцепиться в пеньковые ячейки, промахнулись буквально на дюйм.

Поймал друга Мэт, стиснув крепкой рукой его запястье, не давая упасть, невзирая на тянущую вниз упрямую силу тяжести.

— Я держу тебя, Дэррик.

Вися в таком беспомощном положении, Дэррик увидел движение Райтена. Что-то железное блеснуло в пальцах его отведенной для броска руки. Потом рука эта резко распрямилась, и Дэррик понял, что в него с безошибочной точностью метнули нож. Огненные сполохи дробились на остром как бритва лезвии. Не успев даже подумать, лишь осознавая, что уклониться невозможно, Дэррик вскинул саблю.

Сталь зазвенела — его клинок отбил на лету метательный нож. Дыхание Дэррика застряло где-то в горле.

— Проклятие, Дэррик, — задохнулся и Мэт. — Я никогда не видел ничего подобного.

— Твое счастье. — Дэррик смотрел вниз, на сердитое лицо капитана пиратов, бессильного теперь остановить их. Опьяневший от чертовской удачи, сохранившей ему жизнь, молодой человек отсалютовал Райтену поднятым оружием. — В другой раз!

Райтен отвернулся, выкрикивая приказы своему экипажу, наводя порядок в рядах.

Вращаясь вместе с продолжающей ехать вверх сетью, Дэррик увидел каменные ступени, на которых Малдрин встретил бегущего пирата. Короткой серией взмахов молота первый помощник очистил лестницу от противника, послав его искупаться в речной гавани.

Потом грузовую сеть ухватили руки и втащили ее на утес.

Дэррик повис на краю обрыва и подтянулся, а Мэт поспешно выбирался из сети, кромсая ее мечом, пока они с королевским племянником не выпали на потрескавшийся камень скалы.

Мальчик оттолкнулся от земли и поднялся на ноги. Из порезов на лбу, на носу и даже на ухе сочилась кровь — паренька задели осколки рассыпавшегося утеса. Он качнул головой и встретился взглядом с Дэрриком:

— Это сделал ты и твои люди?

— Нет, — ответил Дэррик, озирая развалины. Все, казалось, изменилось и переместилось. Здание, которое обжили пираты, исчезло под грудой булыжников.

Ребенок отстранился от Мэта, осматривавшего его, чтобы убедиться, что он не ранен серьезно. Холодный ветер слетел с Гряды Ястребиного Клюва, взъерошив мальчишке волосы.

— А что они могли сделать? — бесстрастно спросил Лекс. — Кабраксис всего лишь миф. Врата в Огненную Преисподнюю — тоже. — Он посмотрел на Дэррика. — Ведь правда?

Дэррик не ответил.

Рой адских насекомых вылетел из отверзшегося зева дьявольской двери навстречу Баярду Чолику.

Вскинув руки, перекрикивая чудовищное гудение миллионов крыльев, пытаясь не поддаться неистовой панике, едва не овладевшей им, старый жрец произносил слова защитного заклинания. Он не знал, возымеет ли оно действие на созданий тьмы, но то, что у него в его нынешнем состоянии нет надежды убежать, Чолик понимал вполне отчетливо.

А насекомые пролетали мимо жреца. Струящейся массой бирюзовых и бутылочно-зеленых щетинок и крыльев, блестевшей при свете факелов и фонарей, освещавших рабочее пространство, вливались они в неподвижный воздух пещеры. Добравшись до первого ряда рабов, насекомые стали впиваться в людей, точно стрелы: они вгрызались глубоко в тела жертв, разрывая одежду и добираясь до плоти.

Рабы кричали, но вопли агонии были едва слышны из-за жужжания множества крыльев.

С любопытством и смятением, надеясь, что рабов будет достаточно для жертвоприношения демону, Чолик наблюдал, как людей вытаскивают из их укрытий. Насекомые ворочались в телах рабов, словно дюжины живых опухолей и нарывов. Обезумевшие от боли и ужаса люди пытались бежать. Большинству не удавалось сделать и трех-четырех шагов — их тела лопались, и они валились на пол пещеры. Несколько факелов упало с ними, и по дороге к выходу занялись маленькие пожары.

В считанные секунды больше половины рабов, наемников и жрецов погибли, и адские насекомые обглодали их до костей, оставив окровавленные белые скелеты тускло поблескивать в свете факелов. Пока демонические твари обдирали плоть своих жертв, в воздухе стоял кровавый туман. Затем, оставив мертвецов, насекомые взмыли к потолку, найдя прибежище среди сталактитов. Их гудение немного утихло — теперь они превратились в пассивных наблюдателей.

Баярд Чолик вглядывался в темный провал открывшейся перед ним двери. Страх засел глубоко-глубоко в нем, но это не был страх перед тем, что лежит впереди. Скорее это был страх неизвестности. Но больше всего он боялся, что сила, которую он найдет с той стороны двери, окажется недостаточной для того, чтобы смыть с него следы безжалостного времени. Или что сила сочтет его непригодным и недостойным.