Сильвия неистово кричит, а секира светится. Так же, как и на первом дежурстве, Мати использовала заклинание разделения Тьмы и Света в человеке. Она не отказалась от желания спасти тётю...

   Женщину будто что-то раздирает изнутри. Секира исчезает вместе с огромным потоком какой-то энергии. Вокруг Сильвии ярким пламенем пляшет её же сущность. Без сил она падает на колени, как только всё растворяется в воздухе.

   - Мати...- зовёт Сильвия, смотря на то, как палаш растворяется из тела племянницы, и она опускается на колени. На Марусиных губах не перестаёт играть улыбка - у неё получилось.- Прости меня...Это...

   Девушка кивает. Последние силы вытекают вместе с кровью из раны, которую она безуспешно пытается заткнуть рукой. И тут почти закрывшиеся глаза снова резко расширяются - что-то идёт не так... Сильвия растворяется?

   Храм гудит, будто вторя боли химеры. Проход, в который ломилась ГБР, медленно открывается...

   - Слишком поздно, Маруся...- женщина мягко улыбается. Её душа уже Обратилась ко Тьме. Это невозможно изменить - та часть, которую пыталась спасти Бета, слишком слаба.- Спасибо...

   Мати тянется к тетё, но сил больше нет. Она не способна даже схватить её рукой, что уж говорить об исцелении? А Сильвия исчезает, заставляя Бету в который раз испытывать боль от потери.

   - НЕТ!- но ничего не меняется. Женщина исчезает, оставляя после себя только лёгкий дымок. Даже её тело обращается в чистую энергию...

   Мати не верит своим глазам. Как так? За что?

   - НЕЕЕЕТ!- истошный вопль разносится по всему залу.

   - Мати!- к падающей без чувств Бете бегут Антон и Кенси.

   Они видели, что произошло с Сильвией, но сейчас их волновало больше состояние девушки.

   - Сигма, сюда, скорее!

   ***

   - Она слишком слаба!

   - Хватит, ты её погубишь!

   Голоса слышатся как сквозь вату. От боли слезятся глаза. Хочется выгнуться, поменять положение тела, но её кто-то крепко держит. Мысли путаются, и она больше не понимает, что с ней делают. Картинки плывут и меняются как в калейдоскопе. Лица, голоса, звуки, боль и это странное ощущение непонимания отходят на второй план. А потом наступает темнота...

   ***

   - Как можно быть такой дурой?!

   Она чувствует, как рядом с головой резко прогибается подушка. Скорее всего, это удар кулака... А судя по звону металла, кулака с сюко.

   - Как можно заставлять нас так волноваться...- голос срывается и дрожит. Говорящий плачет...- Почему ты каждый раз берёшь всё на себя?

   На щёку капает влага. Неприятно, и от чего-то сжимается сердце. Что это?

   - Если ты так нас защищаешь, то почему сейчас не с нами?!

   Кто это "нас"? И чей это голос? Глаза совсем не хотят открываться, и она не может увидеть... Но она слышит. Где-то здесь, рядом, хлопает дверь и говоривший уходит, а на его место приходит кто-то ещё. На руке чувствуется чужое тепло, а обоняние улавливает родной запах. Но где это "здесь"? И кто эти люди? Вопросы застывают в голове, а сознание медленно начинает уплывать. Последнее, что она слышит, это тихий голос.

   - Приходи уже в себя, девушка из снегопада. Я устал ждать...

   ***

   Темнота отступает неожиданно, позволяя снова чувствовать, думать и слышать. Ладонь сжимает чужая рука, а сердце болезненно колет что-то... Она не может даже шелохнуться, что уж говорить о том, чтобы увидеть, кто это. Ужасное ощущение. Она ничего не может, ничего не помнит... Но так всё равно лучше. Там, в той темноте, страшнее... А ещё, так есть шансы хоть что-то понять. Ну же, кто она? Нужно думать... Нужно вспоминать...

   - Не спишь?- совсем рядом слышится женский голос.- Я говорила с Настасьей...

   Руку кто-то отпускает, и рядом чувствуется шевеление.

   - Только не ври... Так только хуже,- голос уставший и измученный... и как же он знаком ей.

   - Она потеряла почти всю энергию. Человеческий организм не приспособлен к таким затратам,- после недолгой паузы ему отвечают.

   Они говорят... о ней?

   - Она справится...

   - Она больше не необычная. Даже, если нам удастся вернуть её к жизни...

   - Она справится, Эли. Это всё?

   Голоса затихают. В комнату заходит ещё кто-то, а потом по руке будто разносится огонь. Удерживать сознание становится сложнее, а затем оно и вовсе уплывает... Она снова проваливается в ненавистную темноту.

   ***

   Она чувствует знакомый запах и чужое дыхание на губах. Ладонь всё так же кто-то сжимает, но на этот раз прикосновение ощущается как-то по-другому. Он... слишком близко. Лёгкое касание губ, и какое-то непонятное тепло. Она чувствует, что если бы могла, то точно бы улыбалась... Но кто он? Кто она? Что опять происходит? Ей так хочется придвинуться ближе, не отпускать, но она не может даже шелохнуться, а тот, кто только что вытащил её из этого ужасного состояния, отстраняется. Если бы она только могла хоть что-то сказать... Как же ей не хочется опять проваливаться в никуда, но сознание опять плывёт. Когда же это закончится?

   ***

   - Мати, очнись! Просыпайся, хватит!

   Её хватают за плечи, и неаккуратно дёргают. Движение отдаётся острой болью где-то в области рёбер и, похоже, смещением иглы в вене. Ей что-то колют?

   - Идиот, ты убить её решил!- взвизг сопровождается шумом, и тело отпускают.- Башкой своей подумай кретинской, она в коме!

   Она слышит звук пощёчины, а потом всё затихает. Здесь точно больше народу, чем обычно... Но где это здесь? В этот раз её мысли стали более ясными, а значит, стоит опять попробовать хоть что-то вспомнить. Так, как её там называли?

   - Я уведу его... Посиди с миледи...

   "Мы не в Средневековье!"- автоматически выдаёт ответ подсознание. Погодите... Это прозвище... Алиса!

   Её будто откуда-то выкидывает, и мозаика из кусочных воспоминаний складывается в одно. И Храм, и смерти, и Сильвия, и ГБР, и даже то, что она уже должна была... умереть? Так почему же она ещё может?... Стоп. Этот голос?! Алиса жива!

   - Хорошо...

   Судя по шагам, они куда-то уходят... Нет, она не может так лежать! Если это действительно Гамма... Если она ещё здесь, то это значит, что у неё получилось хоть что-то! Она обязана убедиться! Сейчас, пожалуйста, ну же!

   Настолько сильный всплеск эмоций действительно творит чудеса, и девушка вспоминает, как это - открыть глаза. Она снова может управлять своим телом...

   В дверном проёме действительно стоит Алиса. Живая Гамма, выталкивающая Кенси куда-то из комнаты. Да, это определённо точно её комната, но сейчас Мати это не интересно. Она заметила и Эми, стоящую рядом с ней, и Тошку, отвернувшегося к окну, и даже спящих Джули и Хела на подоконнике, но мысли сейчас были далеко не о них... Она смогла! На глаза навернулись слёзы. Тошка здоров, Алиса жива, значит не всё так плохо. Но тут услужливая память опять подкинула то, о чём лучше было бы не вспоминать... Взгляд помутнел, а радость угасла. Больше не хотелось ни говорить, ни слышать... Да что уж там, она даже признаков того, что очнулась, не подавала... Будто так оно и надо, будто не она сейчас, несколько секунд назад, всё бы отдала только для того, чтобы убедиться в правдивости услышанного.

   - Мати?!- Антон обернулся, чтобы, наверное, что-то сказать Эми, и нечаянно мазнул взглядом по лицу девушки. Алиса и Кенси замерли в дверях, оборачиваясь на голос.

   Альфа подлетел к Бете, которая совершенно осмысленно посмотрела ему в глаза.

   - Почему?...- Мати запнулась, не узнав собственного голоса. Хриплый и севший настолько, что можно было считать, что у неё ангина в самом её разгаре.- Почему я ещё жива?...

   Отмерла Эмили и бросилась за лекарствами и Настасьей, которая как раз должна была приехать.

   - Глупая, что ты говоришь?!- Антон встал на колени перед кроватью. Видимо, её было очень плохо слышно.- Так надо, Мати... Так правильно, понимаешь?