А мёртвый, забытый всеми, находящийся в межвременье город слышал его крик, но не мог помочь. Город знал, о чём пытались сказать Карлу Мюнху деревянные скрипящие статуи, но сам не мог говорить, хотя и знал, что непонимание барона может обернуться для него гибелью, страшной и окончательной.
* * *
Карл очнулся и в первые секунды не понял, куда все исчезло, куда провалился безымянный мёртвый город, наполненный скрипящими статуями могущественных магов. Он сидел за рабочим столом, уронив обессилено голову на руки. Ярко светила настольная лампа под зелёным абажуром, освещая разложенные листы, испещренные мелким почерком, аккуратным и легко читаемым.
Перед тем как провалиться в древний город, Карл составлял отчёт для главы Департамента Тайных Дел о проведённом расследовании по делу о проворовавшемся генерал-губернаторе Заодольской губернии Александре Залесском, вот и уснул видать над бумагами.
Больше всего на свете, Карл ненавидел после исполненной миссии тщательно её конспектировать, потом ещё и составлять отдельную ведомость по потраченным средствам. Отчёты всегда выматывали его, неудивительно, что он заснул и увидел мёртвый город.
Стало быть всё что он видел было сном. И нет в реальности никакого разрушенного храма с забытыми древними богами и вольного покинутого живыми города с шепчущими и скрипящими статуями. Разум подсказывал Карлу, что так оно и есть, только вот в это отчаянно не верилось. Слишком уж реальным показался ему город, одухотворённым и пахнущим морем. И главное, что Карл не видел сон, а жил в нём. Такое с ним случалось, пожалуй, впервые.
Всё это требовалось серьёзно обдумать. Карл потянулся, зевнул, и решил, что недурно было бы выпить кружечку крепкого горячего кофе, привести мысли и чувства в порядок, да встряхнуться. Как никак отчёт нужно закончить, ведомость подытожить, ибо по утру с этими документами нужно было явиться пред светлые очи князя Мстислава Драгомысла. Карл боялся, что об отдыхе в эту ночь ему предстояло позабыть, а тут еще этот странный сон.
Карл встал из-за стола, подошёл к окну и выглянул на улицу. За окном царила чёрная владычица ночь, заявившаяся на торжественный городской бал в роскошном кружевном платье, обрамлённым гирляндой уличных фонарей.
Карл вновь зевнул и направился на кухню. Будить слуг и уж тем более друга и соратника Миконю, наставника, дядьку, приставленного старым бароном в юности к Карлу, и с тех пор верой и правдой служившего молодому барону, он совсем не желал. Если уж ему приключился недосон, то неслед и остальным мучиться.
Карлу принадлежал целый дом на Гороховой улице, доставшийся по магическому наследованию от старого барона Мюнха. В былые времена дом стоял наполовину пуст, окромя слуг здесь бывало никто годами не жил. Карл мотался по стране, выполняя поручения Тайного кабинета и Верховного Магистра ложи Белого Единорога. Ныне положение дел сильно изменилось. Карл всё так же мотался по стране, исполняя задания Департамента Тайных Дел и секретные поручения Верховной ложи Чёрного Дракона, только вот в доме теперь было кому жить. Помимо слуг и Микони Питерского, в родовом особняке Мюнхов на Гороховой улице проживала возлюбленная и жена Карла – Лора Ом, у неё были отдельные покои напротив его кабинета. В правом крыле дома жил вывезенный из Туманного Альбиона изобретатель и учёный Джон Кэмпбелл, прозванный Механикусом, здесь же находилась его Малая Лаборатория.
Сперва Механикус хотел поселиться отдельно, не осмеливался принять приглашение барона, но Карл настоял на своём. Его очень интересовали опыты и разработки почтенного Механикуса, к тому же свободное от службы время Карл полюбил проводить в Малой Лаборатории.
Поначалу Лоре не нравилось такое положение дел, она попробовала спорить, поворчать, переселить Механикусе хотя бы в пустующий дом напротив (месяц назад граф Белозеров похоронил супругу и удалился в имение, выставив дом на торги), но потом отступила. Так Карл в редкие минуты отдыха всегда находился рядом, а тут будет пропадать незнамо где. Хватит и регулярных совместных поездок в Большую Лабораторию, где был установлен телескоп, обошедшийся барону Мюнху в кругленькую сумму. Большая Лаборатория была оборудована в одном из освободившихся зданий Пулковской обсерватории.
Последним новым жителем дома на Гороховой улице был юный ученик Карла – Старх, мальчишка в одиночку добравшийся до Новой Александрии из глубокой сибирской деревеньки. Семья отказалась от него, деревенская община изгнала его, и он подался в Новую Александрию за мечтой. Правда по осени Старху предстояло поступление в Её Императорского Величества Академию Воздухоплавания. Карл не сомневался, что мальчишка поступит, ведь он теперь носил баронскую фамилию Мюнхов, и тогда ему предстояло на два года переехать в казармы под Гатчину. Пока же за ним присматривал Миконя и гувернёр месье Феоллини, выписанный по такому случаю из Италии.
Карл спустился на первый этаж и, стараясь не шуметь, прокрался в кухню. Нашёл кофейник, засыпал молотый кофе, залил его водой, развел на плите огонь и стал варить, помешивая напиток серебряной ложечкой. Когда кофе был готов, Карл вместе с кофейником и кружкой вернулся в свой кабинет. Ночь предстояла долгая и умственно напряжённая.
Налив себе первую кружку кофе, Карл достал из ящика стола трубку, набил её табаком и раскурил. Сделав две глубокие затяжки, он выпустил клубы дыма к потолку и задумчиво уставился на них, словно только что произвел гадание, а теперь пытался расшифровать результат.
Он пытался докопаться до сути, что это произошло с ним? Странный сон, наполненный символами, или он провалился в иную реальность, пытавшуюся о чём-то его предупредить. Чтобы это не было, одно Карл знал точно, сон (видение) имело глубокий смысл. И если он сумеет расшифровать символы и узнать значение этого смысла, то возможно сумеет предотвратить какую-то БЕДУ!!! Не даром часто в шёпоте слышалось именно это слово.
Карл допил кофе и отложил в сторону тлеющую трубку. Притянул к себе недописанный отчёт и стал листать его. Есть ли какая-то связь между тем делом, что он расследовал на Байкале, и пророческим сном (видением)? Строчки расплывались перед глазами, даже кофе не помогал сосредоточиться. Карл налил себе вторую кружку, отхлебнул и углубился в чтение, вспоминая события собственного расследования.
Генерал-губернатор Заодольской губернии Александр Залесский привлёк внимание Финансового Департамента неоправданным перерасходом средств и полной неразберихой в финансовой отчётности. Высланный с проверкой ревизор пропал, тогда этим делом и заинтересовался Департамент Тайных Дел и вовремя. Господин Залесский на поверку оказался весьма гниленьким субчиком, и дело было вовсе не в уворованных средствах, пущенных на свои нужды. Такими пустяками Тайный кабинет не занимался. Александр Нилыч Залесский оказался наделен магическими способностями, но при этом не состоял в руссийской магической ложе, не принадлежал он и к зарубежным ложам. Незарегистрированный маг, да к тому же ещё и самоучка, некому его направить в нужное русло, помочь развиться, вот и вышло как всегда. Залесский увлёкся чернокнижием, и удумал алхимическими способами создать новое психотропное оружие. Для этого он оборудовал у себя в имении лабораторию, нанял нескольких подручных из числа наименее морально чистоплотных, и стал заниматься синтезом нового оружия. А удумал он создать ручной снаряд, заряженный эманациями ужаса и боли. Для этого из каторжной тюрьмы Залесский выкрал для своих нужд нескольких каторжников, которых и запер у себя в подвалах. Там над каторжниками люди Залесского творили всевозможные пытки, а он словно изысканный парфюмер собирал получаемые эманации ужаса и боли в подходящие сосуды, чтобы потом запечатать их в ручных снарядах. Бросишь такой снаряд, или из пушки выстрелишь во вражеский полк, он от удара раскроется и вот уже целая армия без единого выстрела и жертв обращается в бегство. Очень гуманное оружие. А что для этого нужно запытать с пару сотен человек, так избрать для этого люд свирепый, грешный в невинном человеческом убиении, таких и не жалко, сами заслужили. И надо сказать генерал-губернатор Залесский очень даже преуспел в своих изысканиях, когда барон Карл Мюнх прикрыл его лавочку. Правда без жертв не обошлось. Пытаясь убить барона генерал-губернатор Залесский сам спалил себя вырвавшемся из-под контроля магическим огнём.
