Лариска училась слабее Зайнап, вообще, если бы они сидели на разных партах, ей бы не у кого было списывать домашнее задание и диктанты. А на контрольных Зайнап сначала делала задание для нее, по ее варианту, а потом успевала сделать все для себя.

Зато Лариска была доброй, всегда делилась с подружкой завтраками, ей мать бутерброды с сыром и колбасой делала. А иногда или ленточку, или заколку дарила. И иногда не смеялась, что Зайнап в обносках ходит. Дружба у них была хорошая, независтливая – с самого первого класса.

Лариска влетела в калитку, увидела подружку и ее маму и застрекотала:

– Здравствуйте, тетя Галя, вам мама привет передавала и спасибо за гостинцы. Как вы вкусно брынзочку делаете, никто так не умеет. Мама на базаре покупает, она мокрая и вонючая, папа ее не ест, и мне не нравится. А вашу мы за два дня съели, спасибо, тетя Галя!

И потащила Зайнап за калитку, и нашептывать стала, что видела тех лейтенантов, они с какими-то взрослыми девушками были. Но когда вдруг увидели Лариску, подошли к ней и стали спрашивать, где это мы пропадаем?

– Мой меня под руку взял, а твой все спрашивал, где ты? Я пообещала, что мы в субботу к началу танцев придем, они нас будут ждать.

– А эти взрослые девушки? Они красивые? А какие у них платья? А серьги какие?

– Да было мне время их рассматривать! Главное, что наши парни будут нас ждать! Давай придумывай что-нибудь, чтоб мать тебя отпустила!

– Лариса, Зайнап, идите сюда, девочки, где вы там спрятались? – голос матери прервал разговор.

– Ой, тетя Галя, у нас в воскресенье будут гости, мама просила, чтобы вы свежую брынзочку сделали, а Зайнап в субботу привезет. Мама деньги заплатит.

– А чего ж до субботы ждать. Бери сегодня, я как раз свежую сделала, она спокойно два дня пролежит, а денег никаких не нужно. Погоди, я сейчас из погреба достану.

– Нет-нет, тетя Галя! У нас такие важные гости будут! Нужно все свежее, еще и кролика мама просила забить, – девочка врала так истово и так прямо смотрела в глаза, что не поверить ей было нельзя.

– Хорошо, – согласилась мама Зайнап, – я перед субботой собью свежую брынзу и кролика приготовлю, пусть твоя мама гостей с почетом принимает.

Лариска от восторга наступила своей сандалией на босую ножку Зайнап, та от боли взвыла, но тут же все простила своей подруге, и они вместе захохотали и закружились, взявшись за руки.

Исполнилось желание, Зайнап мчалась в городок, укорачивая путь – прямо по горячему песку, босиком. Когда ножка наступала на кустик чудом проросшей травки, ощущение прохлады приятно щекотало ее ступни, которые, несмотря на беготню босиком, оставались нежными и розовыми.

Очень Катя удивилась щедрому и неожиданному подарку, деньги Зайнап по маминому велению никак не стала брать. Подумала Катя и придумала: что-нибудь надо из нарядов Лариски подарить Зайнап. Стали примерять, все ей подходило, во всех платьицах она была как цветочек – то полевой тюльпанчик, то звонкий колокольчик, то скромная незабудка.

Лариске, глядя на нарядную подружку, вдруг стало жалко отдавать свои красивые вещи, она загрустила, опустила голову и вышла в другую комнату, а Зайнап, стягивая с себя яркий штапельный сарафанчик, устыдившись желания получить подарок, застенчиво сказала:

– Не нужно мне, тетя Катя, мне мама обещала купить.

Стыд за свои старенькие, отстиранные почти до бесцветности платьица и за скудность своей одежды, за то, что ей приходится принимать подарки-подачки, пунцовым цветом залил и лицо, и шею, и все тело ее запылало.

Позже Лариска пришла в себя, стала просить, умолять подружку взять хотя бы этот сарафанчик, дело даже до слез дошло.

– Мне мама не разрешит надеть чужую вещь. Скоро Соня приедет, тоже какую-нибудь обновку привезет. Спасибо, тетя Катя, спасибо, Лариса, – тихо, но очень твердо произнесла Зайнап.

Ладно, помирились, поцеловались. Нужно же было выполнять намеченное, идти на встречу с лейтенантами. И тут Лариска не растерялась:

– Мамочка, тогда мы пойдем погуляем, на качелях покатаемся, мороженого поедим, а то Зайнап такая печальная!

Ах, качели, вы качели! Так высоко они взлетали, что дух захватывало! Легонькие платьица то наполнялись ветром и казались маленькими парашютиками, то плотно облепляли стройные фигурки.

Вдруг снизу, с земли, раздался резкий заливистый свист, девчонки стали высматривать, кто же это их освистывает, и обнаружили своих золотопогонных знакомых.

Качели уже не раскачивались так сильно, а вот и совсем остановились. Галантные кавалеры подали девочкам руки, помогая выйти из «лодочек», удивив их тем, что они как бы перепутали девочек.

Так на самом деле и было, Петр уговорил друга уступить ему Зайнап, на что были две причины: во-первых, она ему понравилась, он все время вспоминал ее серо-зеленые распахнутые глаза, пухлые губы и ее застенчивость. Во-вторых, он очень хорошо понимал, что связываться с Лариской, дочкой старшего офицера, опасно, не только погоны папаша снимет, а башку оторвет, ежели что. А Виктор никаких крамольных мыслей не имел, он сопровождал своего приятеля. Ему черненькая тоже понравилась, но на что ему эта малолетка, если только потанцевать. А танцевать все равно с кем.

Начались танцы. Петр уверенно взял за руку Зайнап, кивком указал приятелю на Лариску, и они все вместе вышли на «круг». Петр крепкой рукой обвил талию девочки, прижал ее к себе и заговорил: «Славненькая ты и, видно, совсем не испорченная, да не бойся ты, не дрожи, не съем я тебя», – и еще крепче прижимал девчушку к своему крепкому мускулистому телу.

Страшно стало Зайнап, страх переходил в ужас, и не дотерпев до окончания танца, она вырвалась из рук мужчины, подскочила к Лариске, потянула с танцплощадки, в панике оглядываясь, не догоняет ли ее Петр.

Лариска хотела потанцевать, но ей было очень обидно, что кавалеры их поменяли, не спросив их самих, она разозлилась на Петра, потому что уже считала его «своим» – он ведь в прошлый раз так к себе прижимал, так на нее смотрел! А Виктор просто двигался в такт музыке, даже не разговаривал ни о чем, просто никакого внимания к ней не проявлял. И покрасивее Петр был, и повыше – очень он Лариске понравился!

Домой девчонки шли молча: Зайнап от испуга, Лариска от обиды на Петра, которая плавно переходила на Зайнап-разлучницу.

Попили чаю, улеглись, Помолчали-помолчали, потом Зайнап зашептала:

– Он меня так сильно к себе прижимал, по-взрослому, как в кино. И дрожал. Мне отчего-то страшно стало.

– Он и меня в прошлый раз прижимал. А чего тебе было страшно? Что он мог с тобою сделать на танцплощадке? Там опасно, если знакомые увидят и родителям расскажут, а так что может случиться? Но уж гулять с ним вечером точно не стоит! И чего это он меня бросил, на тебя поменял? Ты что, красивее меня?

– Ну что ты, Ларисочка, конечно, нет, и одета ты лучше, и беленькая вон какая. А я уже загорела, мама говорит, скоро на негру буду похожа. Ты, конечно, красивее. Да я вообще больше на эти танцы не пойду, не нравится мне это. Я теперь не скоро к тебе приеду, лучше ты ко мне, мама твоя пусть на базар едет, а мы с тобой и попляшем, и попоем.

Чуть свет Зайнап вскочила, чмокнула подружку и тихонько выскользнула за порог. Она припустилась домой, зная, как много дел ей предстоит переделать, бойко шлепая босыми ножками по еще прохладному песку.

Зайнап успешно сдала все экзамены, ее зачислили в училище, теперь она выучится и станет учительницей начальных классов. Она все время проводила дома, радуя свою маму безотказностью, добротой и заботой – сильно стали у матери руки болеть и спина, да на сердце она стала чаще класть левую руку, будто уговаривала его биться ровнее и не болеть. Соня все обещала, но так пока и не приехала, а мать очень нуждалась и в помощи ее, и в советах.

Так случилось, что Зайнап решила на весь день отогнать коз к самому арыку – и наедятся, и травы она впрок нарвет, и накупается. Рано-рано утром, еще только зорька занялась, она привязала коз на веревку и, пока еще город не проснулся, повела свое стадо на дальний выпас, на сочную травку возле самого арыка. Там и кустики росли, и деревца невысокие, тень от них была хоть и не густая, а все же солнце не так пекло.