Ладно, оставим внешний вид нашей дамочки целиком и полностью на ее совести и рассмотрим ее поведение. Углубимся, так сказать, в ее сущность.

Нет, не понравилась мне Света, вот как хотите, а что-то в ней меня настораживало. Помню, как-то давно моя соседка похоронила мужа, примерно в таком же возрасте, так она полгода практически из дома не выходила, все плакала, по своему благоверному убивалась. И долго одевалась во все черное и выглядела так, словно перенесла тяжелейшую операцию. Подруги теребили ее, стараясь возвратить женщину к жизни. Разумеется, не все способны так переживать личное горе, но вот Свету, к примеру, и теребить не надо, она и так выглядит, словно с курорта вчера приехала. А что это значит, Татьяна Александровна? А это значит, что мне придется Светочку разрабатывать, следить за ней, шерстить ее окружение. Вполне возможно, что моя заказчица права и эта дамочка заказала мужа – в счет будущего наследства. А что? Сейчас-то у нее открыт доступ к деньгам, она могла расплатиться с исполнителем именно теперь.

И еще, мне не понравилось обращение Светы с некой Ларисой, ворвавшейся в ее кабинет во время нашего разговора. Нехорошо Света обошлась с Ларой, накричала на нее, тыкала ей, хотя та старше Светланы лет на десять, думаю, даже больше, говорила хозяйке «вы».

Надо завтра прямо с утра поехать в кафе, найти там эту тетку и поговорить с ней. Женщина, кажется, сильно обижена на новую хозяйку, наверняка выложит в сердцах что-нибудь стоящее. А пока – позвоню-ка я моему другу, Мельникову, и поблагодарю за то, что он свел меня со следователем. Заодно и пожалуюсь ему, что не очень-то ценные сведения выдал мне старший лейтенант. Я потянулась за трубкой.

– Андрюша? Не спишь?

– Как видишь. Вернее, именно так и слышишь. Ну, что там у тебя?

– Хотела поблагодарить тебя за знакомство с господином Ложкиным.

– И как он тебе? – в голосе моего друга послышалась усмешка.

– Боюсь ошибиться, но, по-моему, он практически не занимается делом погибшего Говорова. Решил, что убили Никиту какие-то мистические хулиганы, хотя там явно не все так просто. А когда я спросила, ищет ли он этих хулиганов, твой Ложкин нехотя ответил: мол, разумеется, ищет, но при этом весь его вид говорил о том, что в этом деле он едва ли шевелит пальцем.

– Угадала, мать. Ложкин наш – обыкновенный сачок.

– А почему же он не торопится дело раскрывать?! – возмутилась я. – Ему по шапке не дадут за это?

– А оно ему надо? У него родной дядя в органах – высоко сидит, далеко глядит…

– Понятно, – вздохнула я обреченно, – значит, реальной помощи от него не жди.

– Ну, не все так страшно, – поспешил успокоить меня Андрюша. – Если хочешь получить от него хоть какую-то помощь, познакомься с ним поближе.

– Что?! – возмутилась я. – Поближе?! Это в каком же смысле, Мельников?

– Да ты чего кипятишься-то, Тань? Я ничего плохого не имел в виду…

– А ты знаешь, что твой Ложкин пытался затащить меня в какую-то дешевую гостиницу? А перед этим перекусил в кафе за мой счет! Ты что, прикажешь мне спать с этим уродом за какие-то сведения, причем еще неизвестно, получу ли я их от него или нет?

– Остынь, мать. Хочешь совет?

– Надеюсь, бесплатный, – съязвила я.

– Абсолютно. Намекни этому придурку, что тебе удалось кое-что раскопать и твои сведения для следствия очень ценны.

– Со временем так и будет, – уверила я моего друга, – сведения-то я накопаю, целый огород, можешь не сомневаться.

– Вот! Если он узнает, что ты кое-что нарыла такое, чего нет у него, он тоже начнет выдавать тебе ценную информацию. Ложкин страшно ленив, добывать данные ему ох как не хочется! Он любит прохлаждаться в кабинете…

– Как же он дела сдает? – удивилась я.

– Чаще всего за него работают другие… Да и потом, ему не делают выговоров, он же у нас – протеже высокой персоны, он здесь временно, ждет повышения.

– Небось побежит наверх по служебной лестнице семимильными шагами.

– Да, думаю, он уже и штаны себе крепкие прикупил, чтоб не порвались от бега. Это тем, кто работает, думать о повышении некогда: мы все в делах, а такие, как Ложкин… Говорят, дядя его – генерал у нас в органах, папа – известный адвокат, мама – нотариус или типа того… Старшей его сестры муж – крупный бизнесмен…

– Понятненько. Значит, ваш Ложкин родился с серебряной ложкой во рту, кажется, так про таких говорят.

– Этот, наверное, родился с золотой, – буркнул Мельников.

– Скорее всего… Ладно, Андрюша. Спасибо за ценный совет, я обязательно воспользуюсь им.

– А водить Вадика по кафешкам, боюсь, тебе все-таки придется: он это дело любит, при этом платить – никогда!

– Да уж, нечего сказать, повезло мне, – проворчала я.

– Это не повод, чтобы впадать в черную хандру, мать, помни о том, что Ложкин в твоей жизни – явление временное.

– И это успокаивает. Ладно, Андрюша, время позднее, а тебе, я знаю, рано вставать. Спокойной ночи!

– И тебе…

Я положила трубку и вернулась к своим мыслям. Так, что мне еще предстоит сделать, кроме беседы с Ларисой? Надо бы найти подруг Светы, возможно, расскажут о ней что-нибудь интересное. Подруги (по опыту знаю) – носители ценной информации. Кто мне в этом поможет? Ложкин? Вряд ли. Он-то Свету не подозревает, ему ее подруги на фиг сдались. А вот свекровь… Да, клиентка могла что-то о них знать. Позвоню-ка я ей завтра, расспрошу насчет подруг Светланы.

А теперь – спать, время действительно позднее, пора дать своим мозговым извилинам и организму в целом заслуженный отдых.

Утром я проснулась в половине девятого и ощутила, что отлично отдохнула за ночь и голова у меня свежая. Быстренько размявшись с гантелями, я приняла контрастный душ и отправилась в кухню. Намазывая масло на хлеб, я продолжала думать о новом деле. Интуиция подсказывала мне, что обязательно надо найти женщину из кафе по имени Лариса. Причем срочно, прямо с утра…

Через четверть часа я уже натягивала джинсы и майку, а еще через пять минут садилась в свою «девяточку», чтобы отправиться в кафе, где мы с Ложкиным вчера пили кофе. Вернее, пил его только Ложкин, но это, в общем-то, неважно. Не думаю, что новая хозяйка заявится на работу с утра пораньше, так что у меня есть шанс застать там ее работников одних. Эх, зря я не познакомилась с Ларисой еще вчера! Вдруг Светлана ее действительно уволила и она больше не придет на работу? Тогда мне предстоит ее разыскивать, а это, что ни говори, – потерянное время.

Но я напрасно волновалась: Лариса встретилась мне в дверях. Она пулей вылетела на крыльцо, короткие светлые волосы ее были растрепаны сильнее вчерашнего, мокрые глаза покраснели, а щеки рдели, как спелые помидоры. Мы столкнулись, она автоматически пробормотала: «Извините» и попыталась сбежать по ступеням вниз, но я окликнула ее по имени. Женщина повернулась и удивленно посмотрела на меня.

– Это мне?

– Да. Вас все-таки уволили?

– Уволили… Подождите, а вы откуда знаете? Вы кто?

– Я вчера была в кабинете Светланы, когда вы зашли к ней, а она вас выставила. Лариса… извините, не знаю вашего отчества…

– Сергеевна.

– Лариса Сергеевна, нам бы надо поговорить. Я – частный сыщик…

Я коротко объяснила ей, чем я занимаюсь.

– Слава богу, хоть кто-то расследует это дело! – сказала женщина, прерывисто вздохнув. – А то следователь, сопляк, кажется, только вчера школу окончил. Что уж он может расследовать?

– Ложкин?

– Не помню я его фамилии, молодой такой, говорит противно, слова растягивает… Одним словом, придурок.

– Ложкин… Лариса Сергеевна, где нам было бы удобно поговорить? Мне просто необходимо задать вам несколько вопросов. Кстати, вы не торопитесь?

– Теперь уже нет… Давайте пройдем вон туда, в скверик, народу там сейчас немного…

Мы сели на лавочку в тени раскидистой липы, Лариса сбросила туфли, поставила на них ноги, пробормотав: «Как жмут, заразы!», вынула из сумочки пачку сигарет. Я покосилась на нее. Ей было лет сорок пять, худощавая, одетая, как и вчера, в бежевый брючный костюм; минимум косметики на усталом лице, чуть тронутом первыми морщинками.