Ворота распахивают перед верблюдом Анну - и из ворот вырывается рваный и яркий свет живого огня.
На площадке перед воротами, под поднятой решёткой, освещённые пылающей в нескольких бочках смолой, нас встречают вооружённые люди. Их куда больше, чем я ожидал. Их лица, покрытые татуировкой, полунагие тела в крови и чёрном орнаменте клановых клейм - всё это похоже на массовку к историко-приключенческому фильму о земных дикарях, только фигуры уж слишком тонки и гибки для землян. Зушру подходит к верблюду Анну, убирая в ножны кривой меч с золочёной рукоятью. С ней - две наших волчицы; на опухшем юном лице одной - свежая наколка, но я почему-то её узнаю, видимо, по непреклонно-упрямому выражению мрачных глаз.
- Где они? - спрашивает Анну.
- В аду, - отвечает Зушру лаконично.
- Ох, нет! - вырывается у Эткуру. - Это же... наши! Братья...
- Мне они были не братья! - режет высокая плотная татуированная девица. - И ты выбери, Львёнок: либо тебе Анну брат, либо те, что во Дворце сидят, поджав хвост...
- Хватит болтовни! - приказывает Анну. - Вперёд!
Чангран - город большой. Стены возвышаются над нами в два яруса, второй нависает над мостовой, знойными днями создавая благословенную в здешнем климате тень; между вторыми этажами домов - узкая полоска звёздного неба. Едем, как в ущелье. Верблюды умещаются в лабиринт между стен по четыре в ряд. За армией с лязгом захлопываются ворота. Пешие - рабы и рабыни города - бегут за нами с факелами и мечами.
- Что это, Творец милостивый? - вопрошает чья-то голова, некстати высунувшаяся в окошечко калитки.
- Настоящий Лев, настоящий Творец! - рявкает наш волк в ответ. - Спи, брат, а то не уснуть бы тебе навеки!
Пеший ночной патруль сталкивается с нами на подлёте - в переулке двум отрядам не развернуться:
- Кто едет?! Велик Творец над нами!
- Вернулся Лев! - чеканит Шуху, как отзыв на пароль.
- Наш Лев - во Дворце! - в голосе волка слышится, скорее, страх, чем негодование.
- Тискает бесплотного военного советника перед сном! - неожиданно звонко и насмешливо выдаёт девичий голос.
- Какая сука это сказала?!
- Прочь с дороги, пёс - будущее идёт!
Грохает выстрел - и клинки вспыхивают отсветами факельного пламени. Трубно вопит раненый верблюд - и раненый человек выдыхает проклятие своему сопернику. Верблюды, посылаемые вперёд, сминают и топчут патрульных. Кто-то кричит: "Братья, да как же это!.." - и крик обрывается на вдохе. "Анну это, Анну! - раздаётся панический вопль. - Анну проклят Творцом!" - и высокий сильный голос женщины или бесплотного яростно возражает: "С нами Анну - с нами Лев!"
- Ой, псы!
- В сторону, мразь! Лев идёт!
Мой верблюд наступает на мягкое, фыркает и несётся дальше. Марина где-то впереди - а рядом со мной Ри-Ё и Кирри, их глаза горят. Элсу кричит под самым ухом: "В преисподнюю, в преисподнюю!", - секунду я вижу ярко освещённое нервное лицо Ви-Э и отблеск на её мече, потом мимо меня проносятся волчицы верхом. Мир сыплется на части - подозреваю, что качество записи - ни к чёрту.
Базарная площадь - благословенное свободное пространство. Здесь есть, куда отступить, есть, откуда стрелять, и есть, за чем укрываться - из хорошенького павильона из реечек и пёстрой ткани в нас палят из пистолетов. Татуированная девочка швыряет в павильон факел прежде, чем ей успевают приказать или запретить - сухое дерево и ткань вспыхивают тут же, сверху донизу.
Дикий вопль втыкается в душу.
- Анну, Анну, я за тебя! - кричит дворцовый волчонок и бросает пистолет.
Верблюды сносят лотки под навесами; в меня летит что-то круглое и тёмное, я шарахаюсь - но это не голова, а какой-то плод, который раскалывается на брызнувшие части. "Братья, братья - не надо!" Под ноги верблюдам кидаются обезумевшие куры из опрокинутого вольера. "Мама!"
- Смерть Анну! За Льва Львов!
- Анну - Лев! За будущее!
- Будь прокляты богоотступники!
Волки ломают двери лавки оружейника - и двери вдруг распахиваются. "Братья, возьмите всё - детей оставьте!" - оружейника отталкивают с дороги. Рыдает женщина, лязгает металл, что-то падает и сыплется.
Что-то горит. Вопли. Треск дерева.
- Будьте вы прокляты!
Я окончательно перестаю понимать, что происходит - стараюсь только не путаться у бойцов под ногами, но наши, кажется, всё понимают отлично. В их действиях чувствуется торопливая деловитость - я вижу, как Анну одним жестом посылает группу бойцов к горящему строению, как они выбивают двери и выламывают решётки на окнах. Люди вываливаются наружу, задыхаясь и кашляя - бог мой, женщины!
На них - дымящиеся лоскутья. Девчонка, выкашливая душу, падает на колени - косички шаоя рассыпались по голой спине. Крыша рушится с треском - если внутри кто-то остался, то они пропали.
Рядом со мной из темноты и общей неразберихи возникает неожиданная группа очень юных мальчишек с косами и тёмными мулатскими мордашками нори-оки - Кирри спрыгивает с верблюда, они окружают его, тормошат, расспрашивают - я не понимаю. Язык нори-оки, слишком примитивный, с незнакомыми корнями - им надо заниматься отдельно...
Город вздрагивает от пушечного выстрела. И - ещё раз. И ещё. И нори-оки зачарованно смотрят в небо, а волчица говорит у меня за спиной:
- Дворцовую стражу подняли по тревоге.
Чангран воняет гарью - сгоревшим деревом, мясом и тряпками.
К Анну подходит Марина. Её лицо вымазано копотью, она вкидывает церемониальный вассальский меч Кши-На в ножны, говорит:
- Дорогой Львёнок, вам необходимо взглянуть туда, - и показывает на крышу дома, почти вплотную прижавшегося к базарным рядам.
Анну смотрит и щурится.
- Там что-то движется?
Ах, ты! Мы с Мариной видим в темноте, как полагается инопланетным киборгам, а наш полководец - нет! А ему надо, надо посмотреть, она права: парочка диверсантов наблюдает за нами, прижавшись к выступам стены. На них, насколько я могу разобрать, капюшоны синих.
- Темно, как в кишках дракона! - фыркает Эткуру. - Не разберу, человек или кошка у отдушины!
- Синие, - говорит Марина.
- Плохо, - говорит Анну. - Плевать, - и поворачивается к своим людям. - Надо загородить въезд на базар со стороны Дворца любыми обломками - и тащите пушку с Сигнальной Башни!
- Ядер нет, - говорит Кору.
- Ядра были у ворот. Немного, но шум будет, - Анну усмехается. - Весело будет.
Наши строят баррикаду. Нори-оки под руководством Кирри им помогают - где-то они раздобылись оружием. Я передаю кому-то тяжеленные мешки - наверное, с мукой. Рядом со мной полуголая девчонка с косами, она таскает ящики, всё ещё кашляя. Волчицы с пистолетами и ружьями занимают удобные позиции за штабелями ящиков и тюков. По улицам Чанграна грохочут копыта боевых коней.
Олу, Шуху, Чикру и Лотхи-Гро катят пушку. Лотхи-Гро почти не хромает.
Отряд дворцовой стражи, поднятый по тревоге, осаживает коней у баррикады. В факельном свете они - как на ладони, и наши волчицы стреляют. Залп отбрасывает нападающих назад.
- Твари! - зычно орёт кто-то на той стороне. - Лев Львов приговорил Анну к смерти! И все, кто с Анну - вы все умрёте!
- Приди и убей! - кричит Зушру насмешливо. Волчицы звонко хохочут.
- Тебя освежуют живьём, шлюха! - уязвлённо отвечает волк из Дворца.
Наши хохочут и свистят. Кто-то стреляет поверх голов.
- Уезжай, если хочешь жить! - кричит Элсу. - Это я говорю, Маленький Львёнок, преданный Львом! Уезжай и скажи Льву - Анну вызывает его на бой! Мы с Эткуру не можем бросить вызов, потому что верим в Творца и не прольём родной крови, а Анну может!
Падает тишина.
- Как у него язык повернулся... - говорят по ту сторону баррикады - резко снизив тон.
- Во времена Линору-Завоевателя каждый воин львиной крови мог защитить честь в бою, - кричит Элсу. - Каждый мог вызвать хоть самого Линору, если считал себя правым! Лев предал нас всех - Анну хочет защитить честь всех униженных!
