Я покачал головой.
– Ну вы только представьте: раз на целом этаже света нет, значит, в работе отеля что-то разладилось, так? Значит, либо техника подвела, либо с персоналом проблемы. А это означает одно: всех снова поставят на уши. Опять работа в выходные, муштра с утра до вечера, от начальства тычки по любому поводу… Господи, как уже все надоело… Только-только все успокоилось – и вот, пожалуйста.
– Да уж… – посочувствовал я.
– И вот я стою, представляю себе все это и злюсь. Злости даже больше, чем страха. И заодно думаю: надо хоть посмотреть, что происходит… Отступаю от лифта на пару шагов. Медленно так. И чувствую – что-то не то. Звук шагов не такой, как всегда. И хотя я на каблуках, замечаю сразу: пол под ногами непривычный какой-то. Нет ощущения, что по ковру, как обычно, ступаешь – слишком жестко подошвам… У меня чувствительность повышенная, я в таких деталях не ошибаюсь. Уж можете мне поверить… И еще – воздух вокруг очень странный. Едкий, точно газеты жгли. Совсем не такой, как обычно в отеле. В отеле чистота воздуха поддерживается кондиционерами. По всему зданию. За день просто ужас сколько воздуха перекачивается. И не просто перекачивается, а еще и обрабатывается специально. В обычных отелях воздух пересушивают, так что дышать трудно; а у нас поддерживается очень естественная атмосфера. О каких-то горелых газетах просто речи не может быть. А этот воздух, если просто сказать, очень затхлый. Как будто ему уже лет сто, не меньше. Я когда маленькая была, у деда в деревне однажды в погреб залезла… Вот так же точно и пахло. Как если бы много-много запахов от всякого старого хлама перемешались и кисли так, закупоренные, целый век… Тогда я решила лифт заново вызвать. На всякий случай. Только оглянулась – а кнопка уже исчезла. И экранчика с цифрами не видать. То есть вообще ничего не светится. Полный мрак, абсолютный… И вот тут уже я испугалась по-настоящему. Ничего себе шуточки… Стою совершенно одна, непонятно где, вокруг не видать ничего. Чуть не умираю от страха. И только в голове все равно вертится: не может быть, неувязка какая-то. Звуки исчезли совсем. Резкая, пронзительная тишина. Разве не странно? В огромном отеле вдруг выключается свет. Почему никто не бегает в панике по коридорам и лестницам? Отель битком набит проживающими – по идее, все здание должно ходить ходуном. А тут – ни скрипа, ни шороха. И я вообще уже ничего не понимаю…
Принесли наш заказ. Мы синхронно подняли стаканы и отпили по глотку. Она поправила пальчиком оправу очков. Я молча ждал продолжения.
– Ну как? – спросила она. – Пока еще не уловили в моих ощущениях ничего конкретного?
– Кое-что уловил, – сказал я. – Вы выходите из лифта на шестнадцатом этаже. Вокруг темно. Странно пахнет. Слишком тихо. Что-то не так.
Она глубоко вздохнула.
– Не хочу хвастаться, но… По природе я совсем не трусиха. По крайней мере, для женщины у меня довольно крепкие нервы. И только из-за того, что вдруг свет погас, не стану, как большинство девчонок, подымать визг на всю вселенную… Когда страшно – тогда страшно, врать не буду. Но позволить страху меня победить – это, я считаю, последнее дело. Вот я и решила, как бы ни было страшно, сходить посмотреть, что все-таки происходит. И пошла на ощупь по коридору…
– В какую сторону? – уточнил я.
– Вправо, – быстро сказала она и помахала в воздухе правой рукой, лишний раз убеждаясь, что та действительно правая. – Точно, направо пошла. Очень медленно… Коридор сначала прямо тянулся. Иду, за стенку держусь. Вдруг – раз, поворот направо. Свернула. Гляжу, впереди тусклый свет какой-то. Еле виднеется, будто свеча горит вдалеке. Ага, думаю, кто-то свечку зажег. Надо туда идти. Чуть приблизилась, вижу: никакая это не свечка, а из приоткрытой двери свет пробивается. Сама дверь очень странная. Я таких дверей ни разу не видела. По крайней мере, у нас в отеле таких быть не может. Тем не менее дверь была, и из щели свет пробивался. И вот я стою перед этой дверью, а в голове все перемешалось, как дальше поступить – не знаю. Может, там, за дверью, и нет никого. А вдруг есть, но какой-нибудь маньяк? К тому же и дверь какая-то странная… В общем, взяла я и постучала тихонько. Ну, совсем слабенько, чтобы даже не очень ясно было, стучат или нет. Только вокруг такая тишина стояла, что загремело чуть не на весь этаж. А из-за двери – никакой реакции… первые десять секунд. То есть секунд десять я стояла и соображала, что же дальше делать. И вдруг оттуда звуки послышались. Такие… словно кто-то с пола подымается в очень тяжелой одежде. И затем раздались шаги. Страшно медленные. Шаркающие. Шур-р-р… ШУР-PP… Шур-р-р… С таким призвуком странным – то ли в шлепанцах, то ли ноги по полу волочит… И шаг за шагом к двери приближается…
Вспоминая услышанное когда-то, она посмотрела куда-то вверх и застыла так на несколько секунд. Потом очнулась и покачала головой.
– Я, когда это услышала, от ужаса окаменела. Сразу почувствовала: человек так ходить не может. Почему, объяснить не могу, но чувствую: это не человек… Впервые в жизни спина от ужаса заледенела. Не в переносном смысле – буквально… И я побежала. Сломя голову побежала. По дороге, наверно, упала раза два или три. Потом чулки все порванные были. Только я ничего не помню. Помню только, что бегу, бегу… И в голове – единственная мысль так и скачет: «Господи, только б лифт не сдох, а если сдох – что тогда делать-то?!» Добежала до лифта, смотрю – работает. И кнопка вызова горит, и экранчик с цифрами. Только сам лифт, как назло, на первом этаже стоит. Я давай на кнопку давить – он и поехал. Медленно-медленно. С ума сойти, как медленно… Второй этаж… Третий… Четвертый… Я уже чуть не кричу: «Ну, скорее давай, скорее!»… Бесполезно. Просто пытка, как долго он полз. Точно издевался надо мной, ей-богу…
Она перевела дух, отхлебнула еще «Кровавой Мэри». И повертела кольцо на мизинце.
Я молчал и ждал, что же дальше. Музыка стихла. Послышался чей-то смех.
– И тут я снова услышала их… Шаги. Шур-р… Шур-р… Медленные, но все ближе, ближе… Шур-р-р… Шур-р-р… Кто-то из-за двери вышел, поворот обогнул – и уже совсем рядом… Вот это был ужас! Вернее, даже не ужас… Просто чувствую, желудок поднимается к самому горлу. Все тело в поту. В холодном, липком поту. И по коже будто змеи ползают… А проклятый лифт все никак не приедет. Седьмой этаж… Восьмой… Девятый… Атаги уже совсем рядом…
Она замолчала на добрые полминуты. И все это время проворачивала кольцо на мизинце. Словно вертела ручку радиоприемника, настраиваясь на волну. Женщина за стойкой бара что-то сказала, мужчина рядом с ней опять засмеялся. Скорей бы уж музыку поставили, подумал я.
– Такой ужас не опишешь тому, кто его не испытывал, – бесцветным голосом сказала она.
– Так чем же все закончилось? – спросил я.
– Ну я вдруг вижу: передо мной – двери лифта распахнутые. И из них – яркий свет наконец-то. Я просто кубарем туда вкатилась… Вся дрожу, как припадочная, и давлю, давлю на кнопку первого этажа… Вниз приехала – все фойе в шоке. Ну еще бы, представьте: вываливаюсь из лифта вся побелевшая, дрожу как осиновый лист, и изо рта одни вопли вылетают… Сразу менеджер прибежал, что случилось, спрашивает. Я, хоть отдышаться и не могу, кое-как объяснить пытаюсь. Дескать, там, на шестнадцатом, что-то странное происходит. Менеджер еще одного парня взял, и мы уже все втроем на шестнадцатый поехали. Посмотреть, в чем дело. Только на шестнадцатом ничего уже нет. Сигнализация красным горит, как положено, и никаких странных запахов. Все как обычно… Заглянули в комнату отдыха, спросить, что да как. Там была пара сотрудников, они все это время не спали, но никакого отключения света не заметили. На всякий случай мы обошли весь этаж и ничего странного не обнаружили. Чистое наваждение… Только вернулись на первый этаж – менеджер в кабинет вызывает. Ну все, думаю, сейчас орать начнет. А он даже не разозлился нисколечко. Докладывай, говорит, подробнее, что произошло. Ну я и рассказала в деталях. Даже звук шагов изобразила, хоть и чувствовала себя последней дурой при этом… Так и казалось: вот сейчас он расхохочется на весь кабинет и закричит, что мне все это приснилось… А он даже не улыбнулся. Наоборот, сделал страшно серьезное лицо. И сказал: «Обо всем этом ты больше никому не рассказывай, хорошо?» Ласково так говорит, с участием в голосе. «Вероятно, – говорит, – произошла какая-то ошибка. Однако никак нельзя допустить, чтобы другие сотрудники стали чего-то бояться. Так что уж постарайся держать язык за зубами»… Но вы понимаете, в чем дело… Мой менеджер никогда ласково с людьми не разговаривает. Влепить кому-нибудь в лоб словцом покрепче – вот это в его обычной манере. Поэтому мне и пришло в голову… Может, я уже не первая, кто ему об этом рассказывает?
