– Нет, конечно же, нет!
Даже Кристин понимала разницу между обычным непослушанием и полнейшим безрассудством.
– Все в порядке, мисс Адамс, двое из них играли в оркестре на нашем школьном вечере!
Ане стало нехорошо. О боже... обласканные женским вниманием парни и обманчивый блеск рок-звезд!
– Эмма сказала, что парень, устраивающий вечеринку, пообещал, что дом все выходные будет в его полном распоряжении, – вмешалась в разговор Джессика.
Под нажимом учительницы Кристин попыталась объяснить, где проходит вечеринка:
– Мальчики сказали, что туда не больше десяти минут езды. Большое двухэтажное здание на другом конца Ривервью...
– Белый дом на холме, с мостом у ворот и рощицей норфолкских сосен, – добавила Джессика.
У Ани внезапно пересохло во рту.
– «Сосны»? – спросила она таким пронзительным голосом, что и сама почувствовала это. – Дом называется «Сосны»?
– Не пойму, зачем нам туда ехать, – забираясь на заднее сиденье Аниной малолитражки, ворчала Кристин спустя десять минут. – Не мы же влипли.
– Потому что в «Соснах» никто не подходит к телефону, а я не могу оставить вас одних, поехав за Шерил с Эммой, – объяснила Аня, роясь в бардачке в поисках очков, которые обычно надевала за рулем. Она оставила Кэти объяснительную записку, хотя надеялась вернуться в лагерь раньше ее.
Аня крепко сжала руль, сворачивая с шоссе на узкую грунтовую дорогу, которая соединяла побережье с пригородами Южного Окленда, и попыталась успокоить свои взвинченные нервы. Пожалуй, она перегнула палку. Ведь сама в школьные годы не раз убегала на недозволенные вечеринки – это было в порядке вещей у старшеклассниц, и даже такие паиньки, как Аня, обязаны были отступать порой от правил, чтобы обеспечить себе мирное существование в спальне.
Беда в том, что за те четыре месяца, что прошли после ее ухода из женской гимназии, она отвыкла волноваться из-за внеурочных выходок учащихся. Уходя из школы после обеда, она сбрасывала с плеч всякую ответственность. О, конечно же, она брала с собой планы проведения уроков и кипы тетрадей для проверки, но зато не несла никакой личной ответственности за самих детей до начала нового школьного дня.
– А что, если, пока мы доберемся, они уже разойдутся? – внезапно спросила Джессика. – Или поедут другой дорогой и мы разъедемся?
– Это единственная дорога из Ривервью в региональный парк, – отозвалась Аня. – И в ночное время здесь очень мало машин, так что разъехаться мы не можем. К тому же Шерил с Эммой сказали Кристин, что вернутся где-то около двух, так что они не могли еще уехать...
– Разве только вечеринка не удалась, и они не отправились еще куда-нибудь.
Аня скрипнула зубами. Будто ей мало хлопот!
Она продолжала вести машину в напряженном молчании. К счастью, ночь выдалась ясная, и от дороги ее отвлекал только танец насекомых в свете фар. Поля по обеим сторонам дороги заливал ровный лунный свет, и время от времени желтые лучи фар вырывали из темноты какой-нибудь фермерский домик, спрятанный меж деревьев.
Мальчики здорово приврали, говоря о десяти минутах, лишь минут через двадцать, не менее, Аня добралась до скопления домов, фермерских хозяйств и магазинчиков, из которых и состоял маленький городок Ривервью.
Она сбавила скорость, даже не взглянув на свой погруженный во мрак коттедж, стоявший в стороне от дороги в большом, заросшем саду. До того, как она уехала учиться в школу, ее детство проходило в гостиницах, где о саде отдаленно напоминала только пальма в горшке.
Они проехали мимо единственной в городе и уже закрытой в столь поздний час автозаправочной станции. Как только за домами пошли заборы из колючей проволоки и подстриженные живые изгороди, Аня вновь нажала на газ, стремясь поскорее разделаться с предстоящим тяжким испытанием. Она надеялась, что у Шерил с Эммой хватит здравого смысла не спорить, когда она попытается их увести.
Ей не улыбалась перспектива одной возиться с двумя норовистыми и, вполне возможно, подвыпившими девчонками, не говоря уже о всей компании. Хотя она и была в хорошей спортивной форме и считала себя довольно сильной, но при росте в шесть футов и три дюйма казалась крошкой рядом со своими учениками и, добиваясь их уважения, полагалась лишь на собственный ум и чувство юмора.
Ее беспокойство только усилилось, когда впереди показались «Сосны».
– Это здесь?
Вопрос Джессики остался без ответа. Аня резко затормозила и свернула с дороги.
В конце длинной, круто взбирающейся подъездной дороги, обсаженной с двух сторон деревьями, виднелся большой белый дом. Сквозь задернутые шторы пробивались разноцветные огни. Даже через закрытые стекла была слышна громкая музыка.
– Не удивительно, что они не слышали телефонные звонки, – пробормотала Аня, подъезжая к площадке перед домом, на которой беспорядочно стояли машины. – Оставайтесь здесь. Заприте дверцы и никому не открывайте, кроме меня, Шерил и Эммы. Постараюсь вернуться поскорее. Не волнуйтесь, если меня не будет какое-то время, и не выходите из машины!
Проинструктировав девочек, Аня направилась к дому.
На звонок ответа не последовало. Она постучала, а потом повернула нарядную бронзовую ручку, и выяснилось, что дверь легко открывается. Молодая женщина вошла в дом, и пульсирующие удары музыки обрели такое надсадное звучание, что Аня невольно поморщилась.
Можно было не сомневаться, что она не ошиблась с адресом. Вечеринка была в разгаре!
Повсюду виднелись извивающиеся под музыку фигуры, кое-кто из гостей сидел, а то и лежал на полу; несколько пар целовались, сплетясь в объятиях; те, кто разговаривали, пытались перекричать музыку. Всюду, куда ни падал взгляд, были разбросаны бутылки, банки, бокалы, остатки пакетов со съестным и крошки пиццы. Воздух пропитался сигаретным дымом и густым ароматом духов, запахами теплого пива и пота.
Переходя из комнаты в комнату, Аня пыталась разглядеть золотую головку Щерил и блестящую черную майку Эммы, что было совсем непросто из-за мигающих красных и розовых лампочек, бросавших причудливые отсветы на молодые лица, превращая их в маскарадные маски.
Наконец, Аня заметила скорчившуюся в углу кушетки Эмму, на которую бросал плотоядные взгляды долговязый парень, крайне непривлекательный на вид. Она с мрачным удовлетворением отметила, что девочке, похоже, не слишком здесь нравилось.
При виде учительницы на лице Эммы отразилось изумление, недоверие. И паника сменилась явным облегчением. Аня взяла девочку за руку и потянула из комнаты, не обращая внимания на невнятные возражения парня.
– Где Шерил? – спросила Аня, когда они оказались у выхода, где шум уже не так давил на барабанные перепонки.
. Эмма кинула испуганный взгляд через плечо учительницы.
– Она пошла наверх – около десяти минут назад... А ведь обещала, что мы не будем разлучаться... но... но потом ушла с одним из парней, который пригласил нас на вечеринку, – Шоном, кажется...
Мурашки побежали по спине Ани.
– Джессика с Кристин на улице в моей машине. Отправляйся к ним. Немедленно!
Она задержалась, чтобы убедиться, что девочка вышла из дома, а потом кинулась к лестнице, ведущей на второй этаж.
Оказавшись наверху, она побежала по длинному коридору. Толкнув первую попавшуюся ей дверь, она вспугнула глупо хихикающую парочку. Не успела она взяться за ручку следующей двери, как та резко распахнулась и на пороге возникла воинственного вида девушка с безжалостно обстриженными, обесцвеченными на концах черными волосами и серьгой в ноздре. На тоненькой шее болтались пухлые наушники.
– Что нужно? – рявкнула она, упершись кулаками в костлявые бедра и злобно искривив губы, покрытые черной помадой.
Анина решимость мгновенно ослабла.
– Я... я ищу Шона, – запинаясь, проговорила она.
– А вы для него не староваты? – насмешливо прищурилась девочка. – Его спальня в дальнем конце, но этот идиот уже, наверное, пьян вдребезги и вряд ли на что-нибудь сгодится!
