Комната Скипа никогда не была запретной зоной, по общему мнению, за исключением Скипа, но в любом случае никто из девушек не воспринимал его всерьез. Скип вряд ли обращал внимание на свой шкаф, о чем свидетельствовали его футболки и штаны, лежащие где угодно, только не в нем, поэтому она расслабилась и позволила им копаться где хотелось.

– Чисто, – сказал Чейз.

– Так сказать, – добавил Эрик.

Комната, которую занимал Меррик, была одной из четырех гостевых комнат. Она была почти полностью отдельной, в ней была ванная, маленькая студия и очень большая спальня (конечно, больше, чем любая из комнат в доме Холлов) за рядом двойных дверей кремового цвета. В ней был даже отдельный туалет. В ней не хватало только кухни. Они приблизились к этой комнате с осторожностью – довольно взволновано Эрик поймал руку Эммы, когда она потянулась к дверной ручке, и отвел ее в сторону.

– Пусть Чейз откроет ее.

– Почему я?

Эрик покосился на него, но Чейз больше ухмылялся. Они действительно были как братья. Чейз открыл двери, которые вели в комнату для гостей. Комната была пуста, чего они, в общем, и ожидали. Внутри было не совсем опрятно, но учитывая, что ее занимал так называемый друг Скипа, Эмма и не ожидала особой опрятности.

В ванной были обычные вещи для этой комнаты – зубная щетка, электрическая бритва, дезодорант. Зеркало в ней было не такое огромное, как в той ванной, но Эмма приостановилась в дверном проеме на всякий случай. Чейз, однако, не казался взволнованным.

Спокойствие Эрика выражалось в том, что на его лице не отражалось никаких эмоций; Эмма не могла сказать волновался он или нет.

Ванная была чистой. В спальне находился один большой чемодан и одна ручная сумка; кровать была заправлена.

– Он планировал остаться на какое-то время? – спросил Эрик.

Эмма пожала плечами.

– Я не спрашивала, – ответила она, – Но Эми берет с собой примерно столько же в однодневную поездку. На случай, если он не понял, она указала на чемодан. – Лонгленд, видимо, не использовал много одежды, так что это может ничего не означать.

Эрик попытался открыть чемодан. Тот был закрыт. И ручная сумка тоже.

– Чейз?

– Это, – сказал Чейз Эмме, – называется быть обеспеченным работой.

– Он открыл оба багажа, используя нечто вроде длинных проводов.

– А двери открыть сможешь таким же способом?

– Не просто. Ребенок справится с этим, пожалуй. По крайней мере, ребенок не по имени Эрик.

Ручная сумка была наполнена книгами. И двумя большими плитками шоколада. Однако шоколад был не очень хороший, как сказал бы кто-

нибудь. Чейз все равно взял их, что также говорило кое-что.

Посмотрев на книги, Чейз вынул их из сумки.

Эрик открыл большой чемодан. Он был, не удивительно, полон одежды. Но эта одежда? Это было будто изучение реологических слоев. Первый слой? Рубашки. Одна футболка, одна толстовка.

Нижнее белье и носки можно было обнаружить между двумя серыми штанами. Никаких джинсов. Но ниже слоя вполне ожидаемой одежды?

Неожиданно.

– Что это? – спросила Эмма. Она предположила, что это жакет или очень тяжелая рубашка, но вещь просто продолжала разворачиваться, поскольку Эрик вытянул ее из чемодана. В итоге это оказалось платье.

Нет. Не платье. Мантия.

– Похоже мантия на меня, – сказал Чейз.

– Серьезно? – она потянула за сгиб драпировочной ткани и увидела, что цвет был не полностью серый, как ей сначала показалось. Мантия была грифельно-синяя, слегка расшитая ветвями серого цвета.

Золотая нить украшала рукава и кромку.

– Эрик?

Эрик кивнул на Чейза.

– У них что, есть униформа? – спросила Эмма.

– Не уверен. Но я догадываюсь... Это предназначалось не ему.

– А кому?

– Тебе.

– Почему?

– Потому что здесь еще одна. Посмотри.

Она подошла к чемодану и вытащила одежду, также свернутую. Но эта была ржаво-красная. Она приложила ее к плечам и наблюдала как полы ложились на пол волнами.

– Думаю, красный идет мне больше.

Как шутка, это не возымело успеха. Чейз посмотрел на нее, затем на Эрика. Эрик старался не встречаться с ним взглядом.

Все еще сжимая красную ткань, Эмма сжала руки в кулаки. Она посмотрела на них обоих, и если Эрик избегал смотреть на Чейза, то и на нее тоже. Чейз брал пример с него.

– Парни.

Тогда они посмотрели на нее.

– Мы можем прекратить это прямо сейчас? Вы что-то знаете, но не говорите мне, и это обо мне. Вы знаете с чем я столкнулась, а я нет.

Расскажите мне.

Они переглянулись, и Чейз пожал плечами. Эрик вдохнул, немного задержал дыхание и выдохнул.

– Давайте продолжим поиски.

– Эрик.

– Эмма...

– По крайней мере, объясните это. – Она подняла мантию. – Это точно не то, что вы или я назвали бы повседневной одеждой. И это не форма, я могла бы одеть это, – добавила она, указывая на серо-

синюю одежду, – если бы играла священника в плохо поставленном спектакле в школе.

Он кивнул.

– Я не могу одеть его и гармонично выглядеть здесь, в любом понимании этого здесь, не считая вечеринку Эми на Хэллоуин.

– Эми устраивает вечеринки на Хэллоуин? – спросил Чейз. Эрик ударил его.

– Твое мнение? – Спросил Эрик Эмму.

– Мое мнение, это то, что я не смогла бы носить это нигде здесь. Если это предназначалось для меня, где я должна была оказаться?

– Эмма...

– Нужно ли мне пойти туда где она?

Эрик вздрогнул.

– Нет, – сказал он. – Только не это, Эмма.

Но Чейз сказал.

– Боже, Эрик.

Эрик посмотрел на Чейза и сказал.

– Нет. – Но беззвучно.

– Идиот. Она права. Она абсолютно права. Эрик, разбуди ад.

Эрик молчал. Чейз повернулся к Эмме.

– Найди нам большую комнату, – сказал он ей.

– Насколько большую?

– Черт побери, просто – большую.

Она прикусила губу и кивнула.

– Пойдемте. Есть одна здесь наверху и две внизу, которые могли бы подойти. Они не выглядят большими, когда полны людей.

Она повела их к хозяйской спальне. Она находилась в конце коридора, в нее вели самые большие двери на втором этаже, и на них всегда был незримый знак – высказывание: не входить или Эми убьет. Не то, чтобы это всегда работало.

Сегодня была одна из тех ночей, когда страх перед Эми не был так силен, как страх перед совершенно неизвестным будущим, в котором были Чейз, Эрик и человек, который смог внезапно превратить весь задний дворик в жуткий пожар из спокойного бело-зеленого огня. Она открыла двери.

По обе стороны от дверей были туалеты; помимо них – зеркальные туалетные столики с маленькими – для этого дома – рукомойниками и очень большими столешницами. Было также две ванные, по одной возле каждого туалетного столика. Эмма прошла между зеркалами и поморщилась, но зеркала были просто зеркалами. Она направилась в глубину спальни. Кровать была так огромна, что не поместилась бы в самом большом зале под лестницей в доме Холлов, выглядела крошечной.

Чейз заглянул в комнату с осторожностью, и Эмма с беспокойством взглянула на него.

– Ничего, – сказал он Эрику.

– Ты уверен?

Чейз кивнул и посмотрел на Эмму.

– Эмма, – спокойно сказал он, – Эми должна освободить дом.

Она уставилась на него.

– Чейз, только девять часов. Ты хочешь, чтобы я сказала выгнать всех сейчас?

Он не ответил.

Эрик, понимая проблему Эммы, сказал:

– Давайте проверим ее. Шум и люди не будут мешать, если мы проследим за этим.

– Нет. Только если некромант не вернется.

Некромант. Эмма смотрела на Чейза долгое мгновенье, а потом повернулась и направилась к лестнице.

– Это одна из двух комнат, – удалось ей произнести. Некромант.

– Есть шанс, что одна из этих комнат пустая?

– Все зависит от того, какую музыку поставит ди-джей. Если плохую, его линчуют или быстро разъедутся.

Прозвучало длинное тихое ругательство. Но ругалась не Эмма. Она все еще была под впечатлением от слова Некромант. Она направилась вниз по лестнице, цепляясь за перила; они следовали за ней. Она резко развернулась направо в конце лестницы и снова поднялась на одну ступеньку, избегая давления тел; это сильно замедлило их движение. Однако, в этот раз, Эрик не просто взял ее за руку и потянул через толпу.