Неприятная догадка заставила Павла отодвинуть договор в сторону.

– Я, получается, вам за услугу плачу, а там с меня еще попросят?

Лицо женщины приняло кислое выражение:

– Я же вам говорю, хозяйка попросила нас об услуге найти жильца, чтобы он следил за квартирой. У нее трубы текут, понимаете?

– То есть она безвозмездно квартиру сдает?

– Да, – неприятно, будто шмякнули влажной тряпкой об стол, вякнула женщина.

– И я сегодня же могу туда вселиться?

– Конечно.

– Может, я вначале поеду посмотрю.

– Только после оплаты. Это исключительный вариант, поэтому и деньги вперед берем. Знаете, как нас кидают?

Скрепя сердце, Павел выложил необходимую сумму, получив взамен подписанный договор, квиток об оплате и телефонный номер агента, который со слов обладательницы бородавки уже ожидал его у хозяйки.

Ответив на телефонный звонок, агент, который так же оказался женщиной, сообщил Павлу, что встретит его у выхода станции метро «Алексеевская».

«Странная контора, – думал Крючков по дороге на встречу, – охранник так вообще псих. Не кинули бы».

Когда Павел, отягощенный сумками, вынырнул из подземки в назначенном месте, агент перезвонила ему. Извиняющимся тоном агент пролепетала, что хозяйка, к сожалению, «отошла» и будет часа через три.

– Как отошла?! Я уже здесь стою.

– Она уехала в церковь.

– А вы где? – тревожно поинтересовался Павел.

– Я тоже буду через три часа. Не могли бы вы тогда подъехать?

– Хорошо, договорились, – произнес со смирением Павел.

Ничего не поделаешь. Оставалось только потратить три часа с пользой.

Павла ждал очередной неприятный сюрприз. В блестящем офисе центра по трудоустройству, куда он явился вместе со всем багажом, отсутствовал интервьюер, который, собственно, пригласил его на собеседование. Нужный интервьюер стал жертвой внезапной простуды. Коллеги не имели доступа к базе данных больного, ничем помочь не могли.

Видя затруднительное положение приезжего человека, одна бойкая, очень приятной наружности девушка в клетчатой юбке вызвалась посмотреть что-нибудь у себя. Она дала Павлу заполнить анкету. Павел заполнил. Девушка приняла и тут же куда-то исчезла. Павел напрасно расспрашивал секретаря и других офисных служащих, куда эта девушка делась. В конце концов ему посоветовали прийти на следующий день, обещая, что завтра его интервьюер обязательно будет и проведет собеседование.

Подходил час встречи с агентом, и Павел, боясь опоздать, заспешил в известное место.

Вечерело. На улицах вспыхнули фонари. В домах засветились окна. Мокрый снег косо летел в электрическом свете, таял на одежде прохожих, на крышах замызганных грязью машин. Все двигалось, дышало паром, дымом и промозглым ноябрьским холодом. Город жил. Над землей, по земле, в подземелье стояли, сидели, шли или ехали люди. Тысячи тысяч людей! И каждый к чему-то стремился, чего-то желал и любил, был счастлив или в беде, ненавидел или боялся чего-то.

Павел трясся в набитом вагоне. Когда электропоезд остановился на станции, двери раскрылись; наш герой получил ощутимый тычок в спину, с трудом удержался на тощих ногах.

– Чего встал на проходе! – зло заорал краснощекий широкоплечий мужик.

Поток пассажиров устремился к выходу. Люди перескакивали через сумки, ругая Крючкова, жмущегося возле проема раскрытых дверей.

– Понаехали всякие… – отчетливо произнес кто-то. В сутолоке еле слышно запел телефон. Павел вынул его из кармана, посмотрел пропущенный вызов. Это был звонок от агента.

– Бог с ним, перезвоню, когда выберусь на поверхность. Здесь все равно ничего не слышно, – решил Павел. Так он и сделал.

– Здравствуйте еще раз. Это Павел. Я стою у входа в метро «Алексеевская». Вы где?

– Ах. Я вам звонила. Знаете, тут опять возникла накладка.

– Что такое?

– Хозяйка уехала к подруге. Я даже не знаю, когда вернется. Может, останется там до утра. Давайте завтра попробуем в первой половине дня. Часов в двенадцать, – звучал в телефоне непринужденный голос агента.

– Да как она могла уехать, если мы договаривались встретиться сейчас?! – не сдержавшись, в отчаянии закричал Павел.

– Молодой человек, не кричите. Если она так ведет себя, что мы с вами можем поделать? Завтра, надеюсь, у нас все получится, – спокойным голосом отвечала агент.

– Вы понимаете, что я не могу ждать до завтра?! Вы понимаете, что мне ночевать негде?! Мне было обещано, что я сегодня же могу вселиться в квартиру. Звоните хозяйке. Сделаем дело, а там пусть хоть к черту на рога едет!

– Я только что ей звонила. Абонент недоступен. Поймите, раньше, чем завтра, все равно ничего не получится.

Павел прервал разговор, машинально пихнул телефон в карман куртки.

Какое-то время он, пребывая в растерянности, тупо таращился на стоящие рядом с ним сумки. Он все сильней и отчетливей сознавал свое положение. На этот раз обошлось без истерики. Вновь непонятно откуда пришедшая твердость не позволила погрузиться в черную бездну отчаяния. Смятение отступило, и в его душе колыхнулась и засветилась надежда.

«Все так или иначе устроится, – сказал он себе. – Сесть на скамейку и замерзнуть я мог тогда в темном парке у себя в городе. Не надо было бы ехать в Москву. Но я здесь. И я понимал изначально, что мой приезд в этот город – авантюра. Я понимал это еще до покупки билета на поезд. Сидя дома, все можно было подвергнуть сомнению: и дешевую вписку в квартиру, и моментальное трудоустройство. Зная, что шансы мои невелики, я не остановил себя. Я уехал в Москву, потому что не мог не уехать. И теперь никакие гадские силы не смогут вынудить к бегству обратно».

Между тем ситуация требовала действий. Наш герой снова достал телефон.

Ночь Павел провел в городе Химки у своего земляка и приятеля Васи Брусничникова. Вася великодушно предоставил Павлу ночлег.

По дороге с Павлом произошел казус. На Ленинградском вокзале к нему подступили стражи порядка и попросили показать паспорт. Крючков послушно протянул его. Один из милиционеров (видимо, старший) взял документ, ловко открыл на нужной странице и тотчас потребовал свидетельство о регистрации. Павел стал суетливо оправдываться, что не успел зарегистрироваться, так как только приехал. Он принялся лихорадочно рыться в карманах, пытаясь найти железнодорожный билет. Не найдя там, раскрыл и начал перерывать сумки. Милиционеры следили за его поисками, громко пыхтя и нетерпеливо притоптывая. К счастью, билет обнаружился.

– Пройдемте в отдел, – бросив невнимательный взгляд на бумажку, произнес старший.

– Зачем? – удивился Крючков.

– Проверим багаж.

От накопленных переживаний у Павла заколотило в ушах, потемнело в глазах. Мало соображая, он стал вытряхивать из сумок вещи.

– Да чего вам его проверять?! Хотите смотреть? Вот, пожалуйста. Ну, глядите!

К ногам стражей порядка на грязный асфальт полетел кипятильник, умывальный набор, аккуратно сложенный плащ, книга «Зверобой» Фенимора Купера, пакет с нижним бельем, полиэтилен с вареными яйцами, плавленые сырки, джинсы.

Крючков вытряхивал вещи и приговаривал:

– Оружия нет, наркотиков нет, контрабандных попугаев из Африки нет. Что еще?!

Прохожие начали оборачиваться на происходящую сцену. Блюстители правопорядка в легкой растерянности переглянулись. Тот, что отобрал паспорт, расправил плечи под толстым бушлатом и, ничего не объясняя, возвратил документ. В неприглядном, всклокоченном виде, с закипающей яростью в сердце Крючков был оставлен.

Когда горемыка добрался до порога квартиры Брусничниковых, было уже около десяти вечера. Вася обнял своего гостя и начал суетиться вокруг него; предлагал то немедленно принять душ, то сейчас же идти на кухню поужинать. Жена Васи Наталья вышла в прихожую, изжалив улыбку, холодно поздоровалась с Павлом и тут же нырнула обратно в гостиную.

– Поцапались. Она теперь не в настроении, раздражается по любому поводу, – приватно сообщил Вася Павлу. Павел кивнул.