С другой стороны, почему бы нам не культивировать более активно такие безвредные и вместе с тем ценные лекарственные растения, как зверобой, душица, валерьяна, мелисса и некоторые другие, на своих приусадебных и мичуринских участках вместо бесплодных поисков их по аптекам. Выгодно и себе и государству. Повторяю - речь идет о культуре безвредных растений. Многие уже давно освоили это и беды не знают, в то время как другие по незнанию выбрасывают как сорняк ту же мелиссу, мяту и другие ценнейшие травы.

Мы переживаем, по выражению некоторых наиболее здравомыслящих ученых, "травный ренессанс". С этим нельзя не согласиться, более того, хочется, чтобы всячески (но в разумных пределах) ускорилось массовое и грамотное освоение дикой и культурной лекарственной нивы. Думается, это основной фрагмент экологической культуры, о которой мы сейчас так много говорим, но мало делаем для ее становления. Современный человек достаточно образован, чтобы понимать, с какой бережностью нужно относиться к родной природе, этой бесценной кладовой здоровья.

Классическая формула современного "природоохранного" подхода дана в замечательной повести известного писателя Владимира Солоухина "Трава", которую я перечитал десяток раз; я так благодарен автору за это чудесное произведение о нашей русской природе, наших родных и милых травушках-муравушках.

Вот она, эта сцена: "Александра Михайловна Колоколова, врач, травница и замечательный во всех отношениях человек, однажды, несколько лет тому назад, постучалась в мою комнату, где я жил тогда в доме отдыха в Карачарове. Не успел я моргнуть, как эта на седьмом десятке женщина оказалась передо мной на коленях. Впрочем, не успел я моргнуть второй раз, как она быстро встала с пола и начала говорить:

- Видели? Хотите, встану на колени еще раз?

- Но помилуйте, Александра Михайловна! Что с вами!

- Я слышала, вы собираетесь писать книгу про целебные травы.

- Это не совсем так. Про целебные травы, вернее, про целебные свойства трав я писать не собираюсь и не могу. Я же не знахарь, не травник, не народный лекарь. Я просто хочу написать...

- А! Значит, и правда, хотите!

- Да что тут плохого?

Александра Михайловна сделала новый порыв опуститься на колени.

- Владимир Алексеевич, дорогой, прошу вас, не пишите про травы.

- Почему?

- Я читала вашу книгу про грибы, знаю, как вы пишете. Получается очень наглядно и убедительно. Не пишите. Хотите, еще раз на колени встану? Вы не представляете, что будет. Все ринутся в леса, па луга, на поля. Истребят все, уничтожат цветы, траву, всякую зелень.

- Кажется, вы преувеличиваете силу убедительности моих книг. Грибы ведь никто не истребил.

- Грибы собирают испокон веков. Создалось равновесие. Потом остается грибница. Она в земле. За травами пока что охотятся только некоторые знатоки и любители. Многие травы приходится брать с корнями. И ежели хлынет масса... поверьте мне, истребят зверобой, истребят кипрей, истребят подорожник, истребят каждую целебную траву..."

Безусловно, все это не совсем так. Ведь если каждый из нас грамотно и бережно будет собирать только нужные ему травы, ничего подобного не произойдет. Повторяю, грамотно. А для этого необходимо издавать больше литературы с подробным описанием растений, условий их сбора и хранения.

Хочется привести еще одну цитату из той же книги Владимира Солоухина, в ней он говорит о корысти человека: "Так всегда у человека и получается: сперва красота, очарование, сказка, поэзия, душевный трепет, созерцание и любование, а потом вдруг - корысть. И уж если появилась и заговорила корысть, то ни красота природы, ни разум, ни даже чувство самосохранения не властны остановить и заглушить ее".

Нельзя не признать правильности данного суждения. Думается, от корысти и нужно прежде всего беречь природную кладовую без замка и затворов. Но как? Проработав треть века в лесной области, занимаясь непосредственно охраной мира растений, я могу судить, как трудно, а порою невозможно бороться с этим злом одним запретом.

Помнится, однажды Сергей Николаевич Скороходов, ученый, ботаник-ресурсовед в настоящее время, а тогда студент, пригласил меня в свое родное полузаброшенное село Иткару, что стоит на реке Томи на границе Кемеровской и Томской областей. Пишет: "Приезжайте, Геннадий Михайлович, покажу я вам чудесный уголок со зверобоем". Я с радостью, улучив денек, поехал. Ждет он меня. Показал село, окрестности - я в восторге. Не терпится увидеть чудо-зверобой. Тронулись к намеченной поляне, где была давнишняя залежь (ох и любит зверобой вот такие трех-пятилетние залежи - разрастается буйно и мощно). Идем. Миновали стройный березняк - светлый и приветливый. За ним пошел вековой кедрач, могучий, величественный, неповторимый. Неожиданно кедровый лес кончился, и открылась огромная неоглядная поляна с морем цветущих, благоухающих трав. Их было много. Густо росли они в этот дождливый и теплый год. Виднелись тут и там желтоцветные подмаренники и их белоцветные собратья, синецветные колокольчики весело перешептывались на еле заметном приятном ветерке, белоцветные скабиозы и многочисленные злаки высотой до колена, а порою и выше, стояли на нашем пути. Красноголовый клевер был облеплен пчелами, манжетка сияла каплями дождя, попадались другие травы... зворобоя почему-то не было. Я был озадачен. Мой проводник, недоумевая, пошел дальше. Здесь, где мы стояли, недавно было очень много зверобоя. Сейчас должно было бы рябить от его золотистых соцветий, а он пропал. Чудо, и только. Вдруг слышу громкий возглас Сергея, призывающего меня (его укрывала до пояса пологая ложбинка, что тянулась вдоль стены леса). Я подошел и обмер от изумления, растерянности и гнева - полуметровым валом, словно могильный холм, лежали остатки стеблей зверобоя, вырванных с корнем по всей поляне, сваленных в кучу и здесь преспокойно обрезанных и оставленных гнить. Мы были словно громом поражены. Рядом с измятой травой след машины.

Вот образец нашей, с позволения сказать, "культуры" взаимоотношений с природой, "культуры", от которой веет беспробудным варварством и головотяпством.

А ведь это одно из самых ценных растений, "трава от 99 болезней", без которой иногда нельзя вылечить человека, как без муки нельзя испечь хлеба (так отзывался о зверобое отличный знаток народной медицины Михаил Андреевич Носаль).

Опомнились, засуетились, стали фотографировать, кляня на чем свет стоит этих горе-собирателей трав. Так и хотелось бросить в лицо им и им подобным "заготовителям" и "любителям" природы: "Больно и стыдно за вас. Неужели вы, разумные существа, не понимаете, что творите? Ведь из-за вас страдают тысячи и тысячи людей!"

Но не только словесного осуждения достойны подобные личности, они должны быть надежно изолированы от природы, от возможности творить ей зло. Ведь не то страшно, что люди собрали весь зверобой на огромной поляне, а то, как они это сделали - для "облегчения" труда, чтобы не срезать каждую травку, взяли и выдергали все с корнями, после чего обрезали верхушки, а корни выбросили. Это уже не корысть - это преступное невежество, крайняя степень халатности, довольно широко бытующей среди населения, и, как ни странно, часто сельского, казалось бы, знакомого с природой, с рациональными приемами сбора трав, ягод и прочего. Иногда видишь, например, груды наломанных ветвей облепихи, калины, черемухи. Раньше вообще это было принято. Ломали мелкие веточки калины, облепихи и так и хранили их ветками. Вот, думается, где истоки современной трагедии со зверобоем, душицей, грибами и многими дикими ягодниками и лекарственными травами. Хочется верить: делают это не потому, что хотят навредить, а потому, что просто не знают, как заготавливать правильно. И не запрещать здесь нужно (современный моторизованный добытчик проникает в любую глушь, несмотря па бездорожье и недоступность), а учить сознательному, хозяйскому отношению к природе. Только глубокое осознание каждым из нас ценности растений для нашего здоровья поможет нам сохранить лесные и другие богатства.