Ронт поклонился и скрылся в длинном черном коридоре. Милорд Аттарт улыбнулся и вышел из комнаты, также растворяясь в темноте. Перед входной дверью милорд остановился и накинул глубокий капюшон. Аттарт быстро проследовал по узкому переулку и за поворотом свернул на маленькую улочку, избегая людных мест. С нее он вышел на более широкую, которая располагалась параллельно Большой площади. Потом прошел через парк, затем еще через несколько маленьких улиц, и повернул на площадь. Она была значительно меньше Большой и называлась соответственно – Средняя. На этой площади находился один из городских рынков, он считался самым честным и справедливым, ведь перед домом Совета никто не мог лгать. Многие думали, что здесь самые низкие цены, а продукты и товары свежие и качественные. Но мало кто догадывался, что именно совет управлял этой торговой площадью и устанавливал свои цены и правила.

В конце площади находился дом Совета, где сегодня собрались старейшины и наследники престола Белолисов. Проходя через площадь, Аттарт ускорил шаг, чтобы его не заметили, но людям и так было не до него, они все еще обсуждали казнь.

– Каков паршивец! – возмущался старый торговец рыбой, отрубая очередной жертве голову. – Этот гад даже вины не признал!

– Быстро повесили, – говорил мужчина через дорогу, – нужно было сначала четвертовать.

– Камнями, камнями закидать! – кричала продавщица хлеба, давая покупателю буханку. – Вот, как бы сделали в старые времена!

Говорили много, но без толку. Милорд Аттарт усмехнулся и, быстро пройдя торговые ряды, свернул за угол и направился к черному ходу дома Совета. Аттарт еще не успел постучать, как дверь открылась. «Значит, совет уже начался», – подумал мужчина и, сняв плащ, быстрым шагом двинулся по длинному коридору. Затем поднялся по лестнице и остановился возле больших железных дверей. За ними находился огромный зал, где проходил сейчас совет старейшин. Огромные двери зала были не только красивым украшением, но и надежной защитой от любопытных ушей владения Руны.

Эти двери были сделаны по заказу первого правителя Бела – основателя династий. На огромной поверхности изображалась сцена охоты на лису. Собаки почти догнали зверя, но впереди находилась нора, и лиса в два прыжка могла оказаться в ней и никто не смог бы там ее поймать. У лисы в своих владениях свои законы. Напоминанием об этом служила золотая надпись над дверью: «В моих землях – мои законы. Бел».

Сколько часов длился совет – неизвестно. Аттарт ходил взад – вперед по коридору, дожидаясь окончания собрания. Но, наверное, двери были не столь надежными, потому что изнутри послышались крики.

– Только мужчина может править государством, – хрипел старческий голос.

– Но Апинсол не достиг нужного возраста, – послышался женский крик. Это была принцесса, первая из женщин, кто решился претендовать на трон.

– Алира права – принц еще ребенок, – кто-то из совета поддержал принцессу.

– Но не настолько глуп, чтобы отдавать то, что принадлежит ему по праву, – возразил Апинсол.

– Так мы не придем к единому решению, – снова послышался голос старика, но уже так громко. – Нужно собрать полный совет государства. Тогда решим путем голосования, кто будет следующим… – голос утихал, и вскоре уже нельзя было разобрать ни слова.

Через некоторое время дверь открылась. Первым вышел старый мужчина в длинной фиолетовой накидке с посохом, наверху которого сидел генерельский сокол, в дикой природе счет перешел на единицы. В живую увидеть эту птицу удавалось не многим. Старик – Холун, являлся старейшиной совета. За ним проследовали остальные члены совета и наследники. Принц сразу направился к Аттарту.

– Идем отсюда быстрей, а то я за себя не ручаюсь. Как все прошло? – Апинсол быстро зашагал к выходу.

– О, мой принц, как вы можете спрашивать? Или вы сомневаетесь в своем слуге?

– Могу, могу. – Принц нервно развернулся и указал пальцем на дверь зала. – Я был уверен в победе, а теперь что? Вместо коронации будет еще совет с голосованием.

– Вы раздражены или испуганы?

– Я опасаюсь свою сестру. Она – хищница, все сделает, чтобы добиться своего. Ну, ничего, мы тоже кое-что можем, – и, перейдя на шепот, добавил: – Ты нашел Нарицателя?

– Конечно, повелитель, – сказал Аттарт, придерживая рукой входную дверь, чтобы принц мог выйти. – Направо, сир, за углом ждет карета.

Двое мужчин быстро прошли по тротуару и свернули за угол, где, действительно, ждала карета, запряженная четверкой лошадей. Как только милорд и принц сели в нее, лошади резко тронулись, набирая ход по широким улицам Шандорса.

– Я и не думал, что ты так быстро найдешь нужного человека. Аттарт, ты молодец, – Апинсол улыбнулся. – Отец меня учил, что нужно всегда иметь запасной вариант.

– Мои люди везде, от меня ничего нельзя скрыть: ни правду, ни ложь. Вы сами прекрасно знаете один действенный метод, развязывающий язык любому, будь то простой холоп или Нарицатель.

– Насколько я понял, это бывший Нарицатель. Его отлучили за предательство?

– Мой принц, бывших не бывает. Он всегда, что бы ни сделал, будет служить высшей власти правителя и его подданным. Пусть даже и живет с женщиной, душа Нарицателя всегда остается в Хранилище. Это часть его награды или больше похоже на проклятия Веры. – Милорд выглянул в окно и произнес: – Вот мы и приехали.

Карета остановилась перед маленьким старым домом на окраине города. Ограды вокруг жилища не было, возле него лишь росли давно отцветшие цветы однолистника. Семена этого растения уже созрели и могли при любом дуновении ветра упасть на землю, чтобы дать новое поколение удивительно красивых лечебных цветков. Их можно использовать при различных заговорах и для приготовления зелья молодости. Но так как всякое зельеварение и колдовство были запрещены на территории города, кроме здания Совета, цветки никто не трогал. Вылезший из кареты Аттарт сорвал верхнею часть растения и, посмотрев на упавшее семечко, усмехнулся. Он помнил времена, когда за один листок такого растения заплатили бы большие деньги. И если бы Нарицатель жил несколько десятков лет назад, то мог бы сколотить состояние с этой маленькой плантации у дома. Но, к сожалению или счастью, те времена прошли. Теперь за однолистник можно получить лишь удары плетью и тюремное заключение. «А деньги Нарицателю не помешали бы», – подумал милорд, глядя на старый, уже осевший дом.

Вместо черепицы крышу покрывала солома, окна были маленькими и узкими, а в некоторых местах в стенах виднелись трещины. Один из стражников толкнул дверь ногой, милорд и принц прошли внутрь дома. Апинсол сразу скривился, сделав несколько шагов подальше от стен, он брезговал к чему-то прикасаться. Внутреннее убранство дома находилось в таком же состоянии, как и внешнее. Аттарт напротив спокойно сделал несколько шагов, взял стул, постучал им об пол и, поставив перед собой, сел. Перед ним за столом находился грязный и немощный старик, лицо которого скрывал капюшон. Нарицатель что-то бормотал себе под нос, водя пальцами по пыльному столу и рисуя непонятные знаки и иероглифы.

– Привет, Гор – Нарицатель. Как поживаешь? – спросил милорд.

– Он не Нарицатель, – закричала женщина, неожиданно появившаяся из другой комнаты, и замахала руками. – Уходите, а то беду накличете.

– Выведите ее, – приказал Аттарт. – У нас серьезный разговор, да, Гор – Нарицатель?

– Значит, ты все-таки решил прийти? – захрипел старик, поднимая глаза на принца.

Апинсол чуть не задохнулся от застывшего в горле комка воздуха, когда увидел глаза старика. Что-то неестественное было в этих старых, пропитанных сыростью и нищетой, серо-голубых глазницах. Старик пронизывал взглядом насквозь, заставляя содрогаться все тело. Хотелось развернуться и убежать, только бы не находиться рядом, не смотреть в эти бездонные очи. Глаза Нарицателя, так же, как и он сам, были давно мертвы. Нет, не физически, а духовно. Мурашки пробежали по телу принца, и он отвел взгляд.

– Я расскажу все, что знаю… – начал старик.