— Дело ясное: его зовут Коржик. Никто ведь не станет носить у себя в карманах чужих писем и документов, — решил доктор Компрессик и записал Свистулькина в больничный журнал под именем Коржика.
Когда на следующий день милиционер Караулькин снова позвонил в больницу и спросил, не поступил ли к ним на излечение милиционер Свистулькин, ему ответили, что никакого милиционера Свистулькина у них нету и не было, а есть только потерявший на улице сознание шофёр Коржик. Этим и объясняется, что о наличии Свистулькина в больнице никто не догадывался, и милиция продолжала его искать где угодно, только не там, где он находился на самом деле.
В газетах каждый день печатались сообщения о том, что милиционера Свистулькина нигде не могут найти. Некоторые газеты начали подсмеиваться над тем, что сама милиция не может отыскать пропавшего милиционера. В одной газете даже напечатали карикатуру с изображением милиционера, который днём с фонарём сам себя ищет.
Кончилось все это тем, что по поводу пропавшего милиционера стали печатать разные шуточки и смешные рассказы и дошли до того, что написали, будто милиционер Свистулькин совсем не исчезал, а найти его не могут потому, что никакого Свистулькина вовсе на свете не было.
Не нужно, однако, думать, что жители Солнечного города были злые, способные смеяться над чужой бедой коротышки. Нет, они были очень добрые и отзывчивые, но дело объяснялось тем, что среди жителей Солнечного города было много автомобилистов, а известно, что автомобилисты немножко не любят милиционеров за то, что они читают им слишком длинные нотации при каждом нарушении правил езды. Если бы пропал простой коротышка, то никому бы в голову не пришло смеяться, но поскольку пропал милиционер, то это как-то невольно у каждого автомобилиста вызвало улыбку; к тому же многие поверили, что действительно никакого милиционера Свистулькина на свете не было и все эти разговоры — просто смешная выдумка для развлечения газетных читателей.
Когда на следующее утро Свистулькин очнулся в больнице, он с удивлением убедился, что снова находится где-то в чужом помещении. Он уже хотел встать и пойти выяснить, как он сюда попал, но, почувствовав слабость, опустил голову на подушку.
В это время в комнату вошла нянечка.
— С добрым утречком, Коржик! — приветливо сказала она. — Как вы себя чувствуете?
— Где я? — тревожно спросил Свистулькин, не обратив даже внимания на то, что нянечка назвала его Коржиком.
Нянечка объяснила ему, что он случайно упал на улице и ударился лбом, отчего у него получилось сотрясение мозга, а теперь он в больнице и может ни о чём не беспокоиться, потому что его скоро вылечат.
Из этих объяснений Свистулькин почти ничего не понял, так как сознание его после удара было несколько затуманено, однако ласковый голос нянечки его успокоил. Перестав волноваться, Свистулькин с аппетитом позавтракал и проглотил, не поморщившись, целую ложку горькой микстуры.
Доктор Компрессик остался очень доволен поведением больного Свистулькина и велел нянечке через каждый час поить его этой микстурой, ставить на лоб холодные компрессы, а в случае появления головной боли сейчас же положить на лоб лёд.
Сам доктор Компрессик по нескольку раз в день наведывался к Свистулькину и рассказывал ему разные смешные истории. Он считал, что ничто так не содействует быстрому выздоровлению, как весёлое настроение, а весёлое настроение, как известно, бывает у больных, когда они улыбаются и смеются. С этой целью доктор Компрессик велел развесить по всей больнице смешные картинки, шаржи, карикатуры и приказал всем нянечкам и дежурным врачам читать в свободное время больным разные смешные рассказы и сказочки, а также рассказывать им весёлые побасёнки, шутки, дразнилки, присказки, скороговорки, пустобайки и тому подобные вещи.
Глава двадцать третья
Совесть снова тревожит Незнайку
Инженер Клёпка, с которым познакомились наши путешественники, был необыкновенный коротышка. Основной особенностью его было то, что он все делал со страшной скоростью. Руки, ноги и язык у него двигались чрезвычайно быстро. Обычно он не ходил, а бегал и почти никогда не оставался в спокойном состоянии. Если бежать было некуда, а разговаривать не с кем, то он поминутно дёргался всем телом или прыгал от нетерпения на месте. Если приходилось ехать на автомобиле, то он мчался на самой большой скорости, причём трогался всегда внезапно, а останавливался неожиданно. Мысли у него в голове мелькали со скоростью света, который, как это каждому уже известно, пробегает триста тысяч километров в секунду. Он не задумываясь принимал разные решения, молниеносно приводил их в исполнение, а если они ему почему-либо переставали нравиться, моментально отменял, не доведя до конца.
Все, кому приходилось встречаться с Клёпкой, попадали под влияние его деятельной натуры и выполняли все, что ему приходило в голову, забывая о своих собственных планах и намерениях.
Кубик, у которого характер был посмирней, воображал, что сможет поехать с путешественниками на улицу Творчества и показать им дома Арбузика, но Клёпка бесцеремонно сказал, что с этим ещё успеется, и сейчас же после обеда повёз всех осматривать фабрику, где изготовлялась всевозможная мебель.
Попав на мебельную фабрику, путешественники были очень удивлены тем, что стулья, столы, шкафы, диваны, кровати изготовлялись здесь не из дерева, а из различных пластических масс. Процесс производства был очень прост. Заранее заготовленная пластмасса подавалась в отверстие штамповальной машины. Там она сдавливалась при помощи пресса, в результате чего из машины выскакивал готовый стул, стол или кровать. Для изготовления шкафов, буфетов или диванов требовалась не одна штамповальная машина, а две, три и даже больше. На одной такой машине штамповался сам шкаф, на другой — дверцы к нему и полки, на третьей — ящики, и так далее.
Пластическая масса изготовлялась самых различных цветов и оттенков. Была так называемая древопластмасса. Сделанную из неё мебель невозможно было отличить от деревянной. Была также металлопластмасса, которая полностью заменяла металл. Помимо мебели, из металлопластмассы делали люстры, дверные ручки, рамы для картин, зеркала.
Наконец, была мягкая, как пух, эластопластмасса, которая шла на приготовление тюфяков и матрасов, а также подушек и мягких спинок для диванов и кресел.
Помимо простой, на фабрике изготовлялась и комбинированная мебель, как, например, комбинированный диван-кровать, который мог в одно и то же время служить как диваном, так и кроватью, стол-холодильник, стул-пылесос, кровать — книжный шкаф, кресло-велосипед и другие. Но больше всего нашим путешественникам понравилась дутая, или так называемая пневматическая мебель. Шкафы, столы, кресла, диваны делались из резины и надувались воздухом. Эта мебель была очень удобна для перевозки, так как стоило выпустить из неё воздух — и целый комнатный гарнитур помещался в небольшом чемоданчике. Наибольшим изяществом отличались пневматические кресла, диваны и кровати, так как при надувании их воздухом они приобретали выпуклые, обтекаемые, гладкие формы, что очень располагало как к сидению, так и к лежанию на них.
После осмотра мебельной фабрики наши путешественники пошли в кино, а потом в театр.
На другой день Клёпка и Кубик заехали за ними пораньше, и все вместе отправились на фабрику телевизоров и радиоприёмников. Самое главное, что они здесь увидели, было изготовление больших плоских настенных широкоэкранных телевизоров. Нужно сказать, что во всех кинотеатрах Солнечного города были установлены такие настенные телевизоры с широкими экранами, поэтому картины передавались во все кинотеатры прямо из телевизионной студии. Это было очень выгодно, так как не нужно было каждый вечер развозить по всем кинотеатрам сотни кинолент, заставлять работать сотни киномехаников, да к тому же не нужно было и делать все эти ленты. Достаточно было сделать одну киноленту, прокрутить её на передающей телевизионной станции, и картину можно было видеть во всех кинотеатрах.
