По завершении лекции Вуд вытер пот со лба и вытащил свою курительную трубку… Но не успел он чиркнуть спичкой о коробок, как стоявший у стены пожарный, все это время ошеломленно созерцавший происходящее, грозно прикрикнул:

— Эй, там, на кафедре! А уж этого делать никак нельзя!

СЕМНАДЦАТЬ «НО» ИСТИННОГО ГЕРОЯ

Как-то раз великого русского полководца А. В. Суворова спросили, какими качествами должен быть наделен, по его мнению, истинный герой. На этот вопрос Александр Васильевич ответил так:

— Истинный герой должен быть отважным, но без запальчивости; скорым, но без опрометчивости; расторопным, но с рассуждением; подчиненным, но без унижения; начальником, но без кичливости; победителем, но без тщеславия; благородным, но без гордости; ласковым, но без лукавства; твердым, но без упорства; скромным, но без притворства; приятным, но без легкомыслия; искательным, но без ухищрения; проницательным, но без пронырства; откровенным, но без оплошности; приветливым, но без околичностей; услужливым, но без всяких выгод для себя; решительным, но без упрямства.

Остается добавить, что сам полководец обладал этими свойствами в полной мере.

ГДЕ ОПАСНЕЕ БЫТЬ

В другой раз А. В. Суворова спросили, сколько он получил ранений. На это Александр Васильевич ответил, что был ранен 32 раза: «два — на войне, десять раз дома и двадцать — при дворе».

НА СЛУЖБЕ НИЧТО НЕ ВРЕДНО!

Известный русский военный инженер генерал К. Модерах, под руководством которого были облицованы гранитом набережные Фонтанки и Екатерининского канала в Петербурге, не щадил себя на службе и нередко насквозь промокал под дождем. Приходя же домой, он начинал кутаться и заставлял тщательно законопачивать все щели, опасаясь сквозняка. Когда домашние напоминали ему при этом, что какой-нибудь час назад он бесстрашно мок под дождем и не боялся холода, бравый вояка отвечал:

— Там — другое дело, там — я на службе, а на службе — ничто не вредно!

ИЛИ — ИЛИ…

Как-то раз знаменитый французский химик М. Бертло (1827–1907), отличавшийся пунктуальностью, взял к себе в ассистенты одного весьма рассеянного молодого человека, который, постоянно опаздывая, ссылался на неточность хода своих часов. В конце концов выведенный из себя Бертло заявил помощнику:

— Вот что сударь! Или вы смените свои часы, или я сменю вас…

КТО ТАКИЕ «САТЕЛЛИТЫ»?

Крупному советскому технологу, Герою Социалистического Труда Э. А. Сателю (1885–1968) нередко доводилось отстаивать свою точку зрения на бурных совещаниях, в которых страсти дискутирующих сторон зачастую достигали высокого накала. Как-то раз Эдуард Адамович прибыл на такое совещание с целой группой своих единомышленников. Когда они «в полной боевой готовности» дружно вошли в зал, один из оппонентов, затравленно глядя на спутников Сателя и, видимо, предчувствуя неизбежное поражение, в панике пробормотал:

— Ну вот, приехали на нашу голову… «сателлиты»…

ЧТО ЗНАЧИТ «НАВАЛИВАТЬ»?

До революции крупнейшим судостроительным предприятием на юге России считался завод Наваль — типичный автономный завод, который строил корабли целиком от киля до клотика, не заказывая на стороне ни одного механизма, ни одной детали. Директор-распорядитель Николаевских заводов Н. Дмитриев, подчеркивая универсальность этого предприятия, не раз говаривал:

— Если прикажут сделать пианино для миноносца, Наваль сделает пианино. Нужно изготовить пожарный насос — изготовит и его. Понадобится клетка для канарейки в кают-компанию — Наваль выдаст и клетку. Видно, и название-то ему дали «Наваль» потому, что на него можно «навалить» любой заказ…

НЕ ТАК УЖ И ГЛУПА!

Астроном по профессии и геометр по призванию А. Мёбиус (1790–1868) — тихий, скромный человек, не отличавшийся излишней веселостью, — однажды ранним весенним утром был встречен разгневанной супругой. Она категорически требовала немедленно уволить юную служанку, которая настолько бездарна, что даже не способна правильно сшить ленту. Хмуро разглядывая злосчастную ленту, профессор вдруг просиял: он увидел, что у нее нет изнанки, а только одна лицевая сторона!

— Да ведь это же односторонняя кольцевая поверхность! — воскликнул профессор. — Ай да Марта! Девочка не так уж и глупа!

НЕ В БРОВЬ, А В ГЛАЗ!

Ж. Гей-Люссак (1778–1850) — крупнейший французский химик и физик — во время одного из своих химических опытов лишился глаза. Как-то раз его встретил епископ Сиезский — самонадеянный богослов, попавший в число «бессмертных» Французской академии по протекции.

— Не понимаю, как можно быть ученым, имея всего один глаз! Что можно увидеть одним глазом?

— Да побольше вашего, — не растерялся Гей-Люссак. — Вот, например, я вижу у вас два глаза, а вы у меня — только один!

НЕМОЙ УКОР

Известный московский терапевт, профессор Г. А. Захарьин (1829–1897) каждый раз, когда ему приходилось проезжать на извозчике мимо Ваганьковского кладбища, конфузливо отворачивался в сторону и закрывал лицо руками. Однажды с ним в пролетке находился его ученик, доктор А. Остроумов. Увидев столь непонятное и странное поведение своего учителя, он воскликнул:

— Григорий Антонович! Да что это вы, зачем так делаете?

— Лежащих там стыжусь, — признался ему Захарьин.

— Почему?

— Так ведь, батенька, неловко. Многие из них у меня лечились!

«ТОГДА ПЛАТИТЕ НАЛИЧНЫМИ…»

В годы первой мировой войны академик И. М. Губкин (1871–1939) находился в США, куда его командировали для изучения нефтяных месторождений. Как-то раз для геологоразведочной партии, при которой он состоял, потребовалась взрывчатка. Недолго думая, Губкин зашел в ближайший магазин, где продавалось все, от гвоздя до бурильной установки, и приобрел большую партию динамита. При оформлении сделки он, не имея при себе крупной суммы, спросил хозяина магазина:

— Можно взять товар в кредит, или нужно платить наличными?

— Если вы не в первый раз работаете с нашим динамитом, — равнодушно сказал хозяин, — то сойдет и в кредит.

— Нет, я в первый раз, — честно признался Иван Михайлович.

— Тогда платите наличными, — заявил хозяин, с сожалением оглядывая Губкина.

ДЛЯ ЧЕГО «НИЧЕГОМЕР»?

На заре кибернетики в США появилась в продаже странная игрушка, представлявшая собой ящик с кнопкой. Стоило нажать на нее, и из футляра доносилось недовольное ворчание, он отгрызался, из него высовывалась искусственная рука… Выключив прибор, она снова убиралась в ящик, крышка закрывалась, и все затихало.

Вот эта-то игрушка и навела на мысль сотрудников некоторых капиталистических фирм соорудить машины, основная цель которых — создать видимость серьезной научной работы. На их табло загадочно мелькали огоньки, на шкалах измерителей многозначительно колебались стрелки, внутри трудолюбиво гудели зуммеры. И все это только для того, чтобы поразить воображение профанов, от которых зависело финансирование настоящих, но внешне менее эффектных исследований.

Известный американский медик Дж. Брокман первый обратил внимание на то, что у этих псевдонаучных устройств нет специального названия.

— Существующий термин «идиотский ящик», — пишет он, — следует оставить для телевизора. А для этих установок нужно такое название, которое можно было бы произносить с важностью и достоинством. На мой взгляд, лучше всего подходит «анергомер», что попросту означает — «ничегомер»…