ей головою, обратился он к Богу Вышню:

—      Помоги Помане, Всевышний!

И тотчас обратился Камень, стал тот Камень — Синею Чашей. А в той Чаше — Сурья

*  живая, и сияет она, как Солнце.

И поднёс Томина ту Чашу ко губам прекрасной Поманы. И Помана живою стала.

—      Здравствуй, Солнце моё, Томина! Долго я тебя ожидала!

—      Без меня ты здесь век бы спала!

Тут явился Пан перед ними. И прорёк он грозно Томине:

— Как мы будем делить Поману?

И тогда ответил Томина:

—               А устроим мы состязание. Ты играй на своей свирели, я — на дудочке-самогудке. Кто из нас кого одолеет — тот и станет мужем Поманы!

Согласился на это Пан. Заиграл бог Пан на свирели, а Томина на дудке Крышня.

Но могла ль простая свирель одолеть волшебную дудку? Проиграл див Пан состязанье ф) и ушёл в великой печали.

А Томинушка и Помана возвратились из Нави в Явь, и Лутонюшку прихватили.

Поженились вскоре Томина и Поманушка, дочка Велеса.

И на свадьбу их собирались все ясунюшки– небожители. И пришли с Амелфою Сурья, и Семаргл с Купальницей-Ночкой, с Радуницею– Радой — Крышень, и с Златою Майею — Вышень.

И слеталися белы голуби, соловьи, щеглы и синицы. И ручьи по садам текли, тяжелели І» ветви плодами, и поля покрылись цветами.

И родился сын у Томины и Поманушки, дочки Велеса, и назвали его Расеном. А Луто– ня стал богом Лютом, и женился он на Амате, и родил он дочку Лавинью, а она родила Аски– нью.

И отныне все прославляют и Поманушку, и Томину. Поминают все и Лутоню, бога Велеса с Вилой Сидой! .

АРГАОТ И ЭВЛИНЛ

—               Расскажи, Гамаюн птица вещая, об Ар– гасте и об Эвлине, и о том как Аргаст, сын Асилы, Святогорку ту пробудил …

—               Ничего не скрою, что ведаю…

Как во тех Уральских Святых горах, да под тою Азов-горой, жили Велес-Асила с Азовою — Золотою Хозяйкой гор.

Жили здесь и они, поживали, долгий век в горе коротали. А когда сыны их рождались — звёзды в небушке загорались. И родили они шесть братьев: Прова, Крива, Саву и Брага и за ними Онта, Подагу. И седьмая звезда над Азов-горой тёмной ноченькой воссияла, на пещеру их указала: там родился седьмой их братец, был младенец тот златовлас — и назвали его Аргаст.

Как Азовушка, дочь Сварога, чадушку Ар– гаста родила, так его в пелёночки вила и к своей груди подносила.

Собиралися к сей пещере сыновья Асилы с Азовою. И сошлись шесть сынов Медведя, шесть великих Хранителей Вед ко седьмому братцу — Аргасту. И они по звёздам гадали, так судьбу ему предвещали:

«Быть тебе, Аргаст, младший братец, Князем Звёзд в святом Беловодье… Быть женой твоей — Святогорке, младшей дочери Святого– ра! И родить тебе сыновей, что славнее всех и святей. Только быть сынам убиенным, золотым копьём пробожденным!..»

так заплакала-зары– >1,

Как Азова то услыхала, так заплакала-зары– дала. Стали дети её утешать:

«Матушка, не нужно рыдать! Сыновья из гроба восстанут, и пробудятся и воспрянут. И свершатся тогда чудеса, и разверзнутся небеса!..»

*                                           *

Стал расти Аргаст сын Асилы, захотел он много премудрости.

И учился он волхованию: птичий лёт познал в горних высях, рыбий ход — во пучинах моря. И учился он чтенью-пению, и учился грамоте Вышня. И учение то ему в ум пошло.

И читал он Веды Святые. И прочёл он о Святогоре, также о святом Святогорье, и о царстве Златом-Алтынском, что ушло на дно Океана, всё проведал он о Плеянках. И прослышал о предсказанье, что женой его быть Плеянке — той, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.

И пошёл Аргаст ко Азов-горе, ко родителям во пещеру. В путь-дороженьку снарядился, трижды в ноженьки поклонился.

И спросили его родители:

—               Ты куда, сынок, собираешься, в путь– дороженьку снаряжаешься?

Отвечал Аргаст родной матушке, отвечал родимому батюшке:

—               Отправляюся я в Святогорье, ко великому Святогору. Испытаю свою судьбинушку… Я желаю найти Эвлинушку — ту, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.

И тогда Асилушка Суревич сыну дал кольчугу и шлем, также меч-кладенец, который сам раскладывался в бою. Их сковал для Велеса Сурича сам Сварог — кузнец-прародитель. А Азовушка, дочь Сварога, принесла ковёр,-само– лет, мчавшийся стрелою летучей и паривший как птица в тучах.

И взошёл Аргаст на ковёр-самолёт, взвился над горами Уральскими. Полетел Аргаст ко Святым горам и нашёл Святогора там.

И предстал он перед Аргастом Святогоро– вою горой. Волоса его с бородою дыбились лесами дремучими, грудь и плечи — горными кручами. В бороде, бровях тучи вились, облака у шлёма клубились.

И спросил его сын Асилы:

—      А где дочка твоя Эвлина?

И ответил ему Святогор, сотрясая вершины гор:

—      Дочерей унёс в Беловодье за святую речку Смородину сам бог Велес-Семаргл Семиликий, лишь смирил он Воды Великие!

Взвился вновь Аргаст выше круч, воспарил затем выше туч. И пронёсся вновь над горами, над долинами и холмами. У Смородинки он спустился и у бережка притулился. И узрел он там семь холмов, на вершинах — семь теремов.

Спали в тех теремах на семи холмах все бояре седобородые, скоморохи и скороходы, горничные и сенные, конюхи и стремянные, гусельники и певцы, плясуны и игрецы, стряпчие, садовники, скобари и плотники. Псы во псарне спали и псари дремали, спал в конюшне конь, в очаге — огонь. Птицы спали в небесах, не текла вода в ручьях. И ветра здесь не шумели, водопады не гремели. Все недвижимы онё в сём зачарованном сне…

Но лишь здесь Аргаст явился — мир волшебный изменился. Тихо ветерок запел, ручеёчек зазвенел. Люди зашагали, птицы залетали. Вспрянул буйный конь, встрепетал огонь. Зашумели голоса и ожили небеса…

Что там видится на семи холмах? Что там слышится на семи ветрах?

Там — на горушке Воробьёвской, и на горушке Соколиной, и на горушке Сорочинской, и на горушке Соловьиной, и на горушке Голубиной, и на горушке той Совиной, и на горушке Лебединой?..

То не звёздочки с неба пали и не молнии заблистали, то сходили с неба Стожарницы — все Остожницы-Святоярицы!

Шли Медведицы тёмной ноченькой по-над речкою той Смородинкой, и плясали они на семи холмах, распевали они на семи ветрах…

На Велесовой — Соловьиной, на Поклонной горе — Соколиной, на Коломенской — Лебединой, на Ушвивой горке — Совиной, и на Красной горе — Голубиной, и на Сорочинской — Трёхгорской, и на Сварожьей — Воробьёвской!

И сошлись волхвицы Остожницы на Волхонке и на Остоженке. И челом они речке били, и Смородинку так просили:

—       Ой ты, мать, Смородинка-речка! Не тревожь ты своё сердечко, расскажи-ка нам, быстрая река, про крутые свои яры-берега…

Обернулась река красной девицей, отвечала она Медведицам:

—               Расскажу я вам о семи холмах, всё пове– даю о святых горах…

Есть Поклонный холм надо мною,

что родил Камень Войн и Гроз.

Там, взлетая над сей горою,

О победах поёт Алконост!

Есть и горушка Ворожейская.

Нет другой такой в целом мире!

Родила она Камень Мудрости,

и поёт над ней птица Сирин!

Есть Горючий камень на Трёх горах.

Гамаюн над ним распевает.

Из-под камня того Горючего

Пресня-реченька истекает.

А по горушке Лютой-Швивой

скачет дивный Единорог.

Он по Камешку бьёт копытом,

сотрясает Стожар чертог!

Породил Три Камешка Красный холм.

Каждый камень, как новый Яр!

Первый Крышень, второй Коляда,

третий будет Бус Белояр!

А за Красной горкой — Коломенская, и та горушка породила

под собою в яруге Велеса

Камень Коляды — Лошадиный.

А на горушке той Вежсовой

стережёт до лучших времён

Камень Велеса Всевеликого

Троеглавый Красный дракон!