Более того, у выдвиженца маршала Тимошенко – Власова перерыв в обучении (он больше не учился ни на каких курсах) составил 12 лет. Каким он был командиром нового и современного механизированного корпуса, можно только представить. И это при том, что его механизированный корпус «являлся одним из самых оснащённых и подготовленных в Красной Армии. Он постоянно пополнялся боевой техникой, в том числе новейшей» (88).
Например, известно, что на 22 июня 1941 года 4‑й механизированный корпус в наличии имел только танков – 979. В 8‑м МК Киевского Особого военного округа их было 898, в 15‑м – 749, в 22‑м – 712, в 16‑м – 482, в 19‑м – 453, в 9‑м – 298, в 24‑м – 222 (89).
При этом как воевал Власов, если так можно поставить вопрос?
«На третий день войны Рокоссовский крупно потеснил южнее Клевании 3‑й моторизованный корпус немцев, а наш 19‑й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск Н.В. Фекленко отбросил немцев на 25 километров на юго-запад от Ровно (ЦАМО, ф. 8, оп. 9306887, д. 99, л. 21). 4‑й мехкорпус Власова вообще-то никак не принимал участия в контрударах ни 23, ни 24, ни 25 июня. Его основные силы направили в район Мостиска для контрудара по противнику, прорвавшемуся в стыке между 6‑й и 26‑й (командующий – генерал-лейтенант Костенко) армиями. Но из этого маневра так ничего путного и не вышло» (90).
Тогда как же можно оценить Власова в должности комкора?
Ну, например, к исходу дня 22 июня соединения его корпуса продолжали сосредоточение… 23 июня корпус использовался по частям, при этом только два танковых и один мотострелковый батальоны вели совместно с передовыми частями 15‑го мехкорпуса бой с 7 до 20 часов.
Утром 24 июня 1941 года 8‑я танковая дивизия была выведена из состава корпуса и до начала июля действовала в составе 15‑го механизированного корпуса. 32‑й танковой дивизии лишь к вечеру 24 июня удалось вырваться из города Львова, выработав значительную часть своих моторесурсов за марш в 350 км.
30 июня отходившие части 4‑го механизированного корпуса были сменены восстановленной 159‑й стрелковой дивизией, усиленной мотострелковым полком. Происходило это на восточной окраине Львова (91).
А как же тогда слова Андрея Андреевича, что его корпус в Перемышле и Львове принял на себя удар, выдержал его и был готов перейти в наступление? (92) Чистой воды пропаганда, потому что оценить его как командира 4‑го механизированного корпуса невозможно. Но и тут можно возразить: а как же действия 4‑го механизированного корпуса по прикрытию отхода войск 6‑й армии, которые попали в послевоенные учебники тактики в качестве образца грамотной организации оборонительных боёв танковыми частями? Но так ведь это личная заслуга командира 8‑й танковой дивизии. Командовал этим соединением полковник Фотченков Пётр Семёнович. И под Львовом, и под Бердичевым он водил её в бой. Как писал Е. Долматовский, «он погиб при первой попытке вывести из окружения штаб группы Понеделина. Об этом рассказывал мне, в частности, генерал Я.И. Тонконогов, писали очевидцы.
Легенда утверждает, что последний танк, за фрикционами которого находился комдив-8, кавалер орденов Ленина и Красной Звезды, комиссар интербригады в Испании, рухнул в воды Синюхи и ушёл на дно…» (93). В июне 41‑го без вести пропал и командир 81‑й моторизованной дивизии полковник Варыпаев П.М. Из всех комдивов выжил только полковник Ефим Григорьевич Пушкин. Он‑то и возглавил потом 8‑ю танковую дивизию.
Он был старше Власова всего на 2 года. С сентября 1932 г. после окончания Ленинградских автобронетанковых КУКС РККА был начальником штаба 14‑го механизированного полка. С октября 1938 г. состоял для особых поручений при Военном совете КОВО. В феврале 1941 г. был назначен командиром 32‑й танковой дивизии. В ноябре 1941 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Погиб в бою в 1944 г. в звании генерал-лейтенанта и в должности командира танкового корпуса (94).
А Власов выскользнул, чтобы оказаться командующим 37‑й армии…
«В трудных условиях моя армия справилась с обороной Киева и два месяца успешно защищала столицу Украины», – напишет в плену Власов (95). Но и эта его личная заслуга вызывает сомнение. Слишком много людей было задействовано тогда в руководстве обороной Киева, чтобы можно было конкретно говорить о незаменимости Власова.
Как вспоминал маршал Будённый, это он назначил тогда комендантом по обороне г. Киева Власова. «Вначале он действовал хорошо (правда, ему некуда было деваться, так как за Киевом очень следили), бои были упорные…» (96)
Итак, Власов – командующий 37‑й армией с июля по сентябрь 1941 года. 8 августа 1941 года он подписывает приказ № 01 о переходе в контрнаступление в южном секторе КиУРа. При этом для усиления войск укрепрайона передавались 284‑я и 295‑я стрелковые дивизии, 3‑й воздушно-десантный корпус, 2‑й отряд моряков Пинской флотилии, отряды народного ополчения киевлян. Силы защитников города составили свыше 120 тысяч человек (97). Что означает: армия Власова была значительно усилена. Например, только 11 августа распоряжением Ставки ВГК в Киев были направлены 284‑я и 295‑я стрелковые дивизии. В этот день прибыла и была введена в бой 284‑я СД. Она же и была награждена Красным знаменем (98).
Но ведь были и огромные потери! Когда начальнику штаба 37‑й армии начальник оперативного отдела Юго-Западного фронта полковник И.Х. Баграмян указал на озабоченность командующего войсками фронта именно этим показателем, то тот без обиняков ответил: «…бригады понесли значительные потери, в том числе – что особенно горько – в командном составе, но зато, как показывают пленные, фашисты стали панически бояться наших бойцов, одетых в авиационную форму» (99). Имеются в виду десантники. Как это происходило, достаточно ознакомиться с письмом немецкого офицера: «…С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю… Уцелевшие одиночки тупо шли вперёд. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперёд. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами своих товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей начали бежать. С их приближением доносилось нестройное раскатистое: “Ура-а-а!”… Первые три волны были уничтожены нашим огнём… натиск четвёртой волны был более медленный: люди прокладывали путь по ковру трупов… Пулемёты раскалились от непрерывного огня, и часто приходилось прекращать стрельбу для замены стволов…» (100)
Таким образом, утром 10 августа части 37‑й армии перешли в контрнаступление в районе Голосеево и на других участках фронта, а спустя два дня от немцев были освобождены Жуляны. На четвёртый день наступления войска 37‑й армии достигли тех рубежей, с которых немцы начали своё августовское наступление (101).
А что немцы? Они поступили гораздо разумнее. Оставив под Киевом несколько пехотных дивизий, целью которых было периодически демонстрировать штурм города, основные силы бросили в обход. Может быть, поэтому Власов считается защитником Киева? Тогда что удивительного в том, что 15 сентября 1941 года 1‑я и 2‑я немецкие группы соединились в районе Лохвицы, что на Полтавщине, и завершили окружение основных сил 5, 21, 26, 37 и 40‑й армий этого фронта. И вот в гигантском «котле» оказались почти 460 тысяч советских бойцов и командиров (102).
Лично для меня нет никаких сомнений в том, что на месте Власова справился бы гораздо лучше любой другой генерал или даже полковник. Но произошло то, что произошло. Вот только о каких заслугах и великих победах может идти речь? Ведь и здесь Андрей Андреевич не смог в полной мере проявить себя.
Некоторые исследователи говорят, что Власов сформировал армию из необученных резервов, объединил под своим командованием части, фактически не имевшие управления, за короткое время сумел наладить их взаимодействие и т. д. Но неужели всё один Власов? И в атаку, может быть, тоже Власов поднимал? А как же его штаб? А как же его первый заместитель – начальник штаба?
