Я был доволен, что за это время потерял всего сто восемьдесят шесть кораблей.

Уснуть, быть может, видеть сны…

Эрик уничтожал нас исподволь, не торопясь. Его предполагаемая коронация должна была состояться через несколько недель, и он, естественно, знал, что мы приближаемся. Поэтому мы погибали, и сил у нас становилось все меньше и меньше.

Есть такой закон, по которому только принц Эмбера может путешествовать по отражениям, хотя, конечно, он волен взять с собой тех, кого сочтет нужным. Мы вели за собой войска и видели, как гибли люди, но я хочу, чтобы вы знали: существуют отражения и субстанция, так устроен мир. Из субстанции сотворены Эмбер, Земля и все сущее на ней. Отражений — бесчисленное множество, и на них происходят самые разнообразные события, отражающие истинные. Эмбер самим своим существованием предопределил подобное положение вещей. Что еще можно сказать? Отражения простираются от Эмбера до Хаоса, и путешествовать по ним можно тремя способами, каждый из которых достаточно труден.

Первый состоит в следующем: если в твоих жилах течет королевская кровь, ты можешь идти сквозь отражения, заставляя их меняться на твоем пути, как тебе заблагорассудится, пока не окажешься именно там, куда хотел попасть. В созданном тобою мире ты можешь делать все, что захочешь, если, конечно, не вмешаются родственники.

Второй способ заключается в использовании карт, которые Дворкин, великий человек, изобрел специально для того, чтобы члены королевской семьи могли поддерживать связь и видеться друг с другом в любое время. Дворкин был старым-престарым художником, покорившим пространство и перспективу. Он нарисовал не только портреты, благодаря которым мы могли в любую минуту оказаться рядом, но и всю колоду гадальных карт, и у меня давно сложилось впечатление, что карты эти обладают многими другими свойствами, о которых мы даже не подозревали.

Третьим способом был Лабиринт, также созданный Дворкиным исключительно для членов нашей семьи. Проходя лабиринтом, ты сначала узнавал, как пользоваться картами, а потом получал власть над отражениями.

Карты и Лабиринт давали возможность мгновенно попасть из реального мира на отражения. Первый способ был куда более трудным.

Теперь я знал, что делал Рэндом, когда мы ехали с ним на «мерседесе». Во время нашего путешествия мой брат создавал по памяти реальный мир, постепенно меняя отражения и удаляя из них все лишнее. И только достигнув полного соответствия в деталях, он сказал, что мы прибыли к месту назначения.

Ничего особенного: обладая знаниями, найти свой Эмбер мог каждый. Даже сейчас мы с Блейзом вольны были отправиться на отражения истинного Эмбера, где правили бы долго и счастливо. Но мы хотели иного. Ничто не могло сравниться с реальным городом, в котором мы родились и по образу и подобию которого создавались все города, сколько их было в целом свете.

Итак, мы избрали самый трудный способ и шли по отражениям, а любой человек, обладающий над ними властью, мог воздвигать препятствия на нашем пути, чтобы помешать нападению на Эмбер. В данном случае таким человеком оказался Эрик, и наше войско таяло на глазах. Что ожидало нас в будущем? Этого никто не знал.

Но если Эрик станет коронованным королем Эмбера, на одних отражениях это событие повторится, а на другие неизбежно окажет сильное влияние. И именно поэтому я не сомневался, что каждый из нас хотел бы видеть на троне только самого себя.

Мы миновали призрачный флот Жерара — Летучих Голландцев данного отражения, — и я понял, что до Эмбера рукой подать.

На восьмой день нашего путешествия разразился шторм.

Море почернело, на небе стали собираться тучи. На какое-то мгновение наступил полный штиль, и паруса безжизненно повисли. Огромное голубое солнце спрятало свой лик. Мне стало ясно, что наконец-то Эрик взялся за нас не на шутку.

Ураганный порыв ветра обрушился на флагманский корабль и — да простят мне избитое выражение — разбился о его борт.

«И рвал нас ветер, и била буря», как говорят или говорили поэты. При первом же шквале мне показалось, что мои внутренности вывернули наизнанку. Нас кидало из стороны в сторону, как игральные кости, которые великан тряс в кулаке перед тем, как бросить. Ливень хлестал по палубам, которые попеременно захлестывали гигантские волны. Небо почернело, пошел мокрый снег с градом, и раздался ужасающий раскат грома. Я уверен, что от неожиданности все мы вскрикнули одновременно. По крайней мере, я вскрикнул. С большим трудом добрался я до брошенного штурвала и, привязавшись ремнем, выровнял корабль. Эрик, черт его побери, решил покончить с нами одним ударом.

Затем я почувствовал легкое покалывание во всем теле, звон в ушах и увидел Блейза, находящегося как бы на другом конце туманного серого тоннеля.

— В чем дело? — спросил Блейз. — Я уже несколько раз пытался с тобой связаться, а ты не отвечаешь.

— Жизнь наша полна неожиданностей, — ответил я. — Одна из них мешает нам плыть дальше.

— Шторм?

— Скорее его дедушка. Подожди-ка, слева по борту какое-то чудовище. Если у него есть хоть капля мозгов, оно уйдет на глубину. Слава богу, проскочили.

— У нас то же самое, — сообщил Блейз.

— Чудовище?

— Шторм. Мы потеряли двести человек.

— Надейся и жди, — посоветовал я. — А также не сдавайся и, если можешь, свяжись со мной чуть позже. Договорились?

Он кивнул, и я увидел, как за его спиной сверкнули две молнии.

— Эрик знает наши силы, — сказал он на прощанье, и я не мог не согласиться.

Прошло еще три часа, прежде чем шторм начал утихать, и много позже я узнал, что мы потеряли половину флота (на одном только флагмане погибли сорок человек команды из ста двадцати). Шел сильный дождь.

И тем не менее мы выдержали, сам не знаю как, и к вечеру плыли по синему морю, на дне которого находился Ребмэ.

Я вынул колоду карт, чтобы узнать новости у Рэндома.

— Поворачивай обратно, — сказал он, как только услышал мой голос. Я спросил почему. — Потому что, если верить Льювилле, Эрику ничего не стоит стереть вас в порошок. Она советует вам подождать немного, а когда страсти улягутся, скажем, через год, нанести внезапный удар.

Я покачал головой.

— К сожалению, это невозможно. Мы понесли большие потери, и цель близка. Сейчас или никогда. — Он пожал плечами, и на лице его появилось выражение, которое легко было выразить словами: «Не говори потом, что я тебя не предупреждал». — А все же почему? — спросил я.

— Мне стало известно, что Эрик может управлять погодой в реальном мире.

— Это не меняет дела.

Он вновь пожал плечами.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Ты убежден, что Эрик о нас знает?

— Как ты думаешь, он полный идиот?

— Нет.

— Значит, знает. Колебания на отражениях так сильны, что даже я, не выходя из Ребмэ, могу точно сказать, где вы находитесь.

— У меня с самого начала были недобрые предчувствия относительно исхода нашей кампании, — признался я. — Но ее организатор — Блейз.

— Выйди из игры, и пусть с плеч летит только его голова.

— Нет, так я рисковать не стану. Он может победить. Я веду флот.

— Ты разговаривал с Каином и Жераром?

— Да.

— Значит, ты считаешь, что на море у тебя есть шанс. Но послушай, Корвин, если верить придворным сплетням в Ребмэ, Эрик научился контролировать Драгоценный Камень Правосудия. С его помощью можно управлять погодой в реальном мире. Это бесспорный факт. Какими еще свойствами обладает Камень, не знает никто.

— Ничего не попишешь. Справимся. Не бежать же без оглядки от нескольких жалких штормов.

— Корвин, я должен тебе признаться, что три дня назад я беседовал с Эриком.

— Зачем?

— По его просьбе. Я говорил с ним больше от скуки. Он обрисовал мне в мельчайших подробностях, какими средствами защиты располагает.

— Джулиан наверняка сообщил ему, что мы путешествовали вместе. Эрик специально завел с тобой разговор, не сомневаясь, что ты передашь мне его содержание.