– Открывай, – велел Филлипэ, не удосуживая такую мелочь даже взглядом.

 – Не могу, великие лорды, – замялся стражник. – Мне для начала бы на ваши руки посмотреть и на ручку вашей девушки...

 – Это леди! – рявкнул Эмилио, непонятно чем оскорбленный.

 – Хорошо, высокие лорды, – шмыгнул носом парнишка. – Пусть будет леди...

 – Она не будет, – гаркнул синеглазый, сжимая меня. – Она – леди!

 – Замечательно, великие лорды, – порадовался за них стражник. – Ну леди...

 – Как ты смеешь обращаться так к ней! – разгневался Эмилио. – Слово 'ну' не для нашей леди!

 – Добро, высокие лорды, – не стал спорить хлопчик, пока я уже давилась от смеха, уткнувшись в широкую грудь Филлипэ. – Леди должна тоже показать...

 Тут его чуть не забодали лосями.

 – Ладно-ладно, высокие лорды, – примирительно сказал парнишка с крыши караулки. – Но неосмотренными я вас выпустить не могу! Вдруг она у вас неподтвержденная?

  – Что значит – 'неподтвержденная'?!! – завелся Эмилио. – Что ты себе позволяешь, холоп?

 – Так пусть ручку покажет, – гнул свою линию парнишка. – И всех-то делов...

 – Моя жена! – зашипел Филлипэ, начиная шариться у себя на поясе, в поисках меча. Но ему не повезло, вернее – очень повезло, но не сразу, поскольку вместо меча ему попадалась моя вещевая 'капуста', а потом он и вовсе до моего седалища добрался и забыл, что, собственно, хотел донести в народные массы.

 – Наша жена! – принял эстафету ругани Эмилио. – Никогда не покажет такому, как ты, даже кусочек своей кожи!

 – Где мой гидрокостюм? – взгрустнула я, разглядывая парнишку.

 И поскольку мы с ним оказались практически на одном уровне, только под ним была крыша караулки, а подо мной лось и рука Филлипэ, то парнишке было достаточно хорошо видно меня.

 – Открывай ворота! – ярился Эмилио, направляя лося к караулке.

 – Не могу! – сопротивлялся стражник. – По уставу не положено. Пусть уж лучше меня на рога поднимут, чем маги на дыбу!

 – Посмотри на цвет глаз леди, – промурлыкал Филлипэ, оглаживая мой филей, и приходя в благодушное настроение. – Надеюсь, этого тебе достаточно?

 – А-а-а... Э-э-э...– уставился он на меня, краснея, в то время как я зеленела от злости, а Эмилио бледнел от ярости.

 Чую, сейчас мне покажут 'мой меч – голова с плеч!' в натуре. Разыграют реалити-шоу.

 – Простите, высокие лорды! – откуда-то нарисовался еще один стражник. Уже постарше и, видимо, больше хотящий жить: – Молодой он еще, не научился разбираться. Что приказали, то и делает.

 Естественно. Сам приказал и смылся, не желая связываться с благородными. Зато когда мальчишка проиграл схватку с более сильным и родовитым противником, сразу явился для получения мзды.

 – В следующий раз не прощу, – мрачно предупредил Эмилио, с непонятным выражением поглядывая на занимающегося мной друга.

 Ворота, наконец, открыли и мы выехали из города.

 Филлипэ остановился, потому что нас уже догонял обоз.

 – Встретимся на хуторе, – приказал он, пока рыжий и белобрысый передавали обоим аристократам поводья еще одной пары лосей, навьюченных вещами.

 Слуги слаженно кивнули и испарились. А мы потрюхали по бездорожью. Оказывается, лосям дорога вовсе не нужна.

 А кому-то не помешало бы проложить эту дорогу между двух слипшихся извилин! Какая часть мозга отвечает за потенцию? Правильно...

 – Эмилио! – взвизгнула я, когда меня в очередной раз нащупали. – Пожалуйста, свали во-о-он в те кусты рядом и представь, что это дверь!

 – Ты этого не сделаешь! – набычился Филлипэ.

 – Тогда держи свои руки при себе, – спокойно заявил Эмилио.

 – Постараюсь, – помрачнел синеглазый и демонстративно от меня отстранился. – Тогда не притрагивайся ко мне, Магдалена! – предупредил он меня.

 – Маруся, – нахмурилась я. – И не подумаю! Если мне будет нужно тебя соблазнить, то я это могу сделать и без помощи рук.

 – Так не бывает, – уверенно заявил мужчина. – И раздеться тебе тоже не удастся.

 – Глупый, – коварно усмехнулась я и мысленно представила себе свой любимый интернет-магазин дайверского снаряжения. И тот исключительный гидрокостюм за полторы тыщи евро, на который я уже не один год роняла обильную слюну.

 Теперь слюну начал ронять Филлипэ.

 – Что происходит? – недоумевал Эмилио.

 Я отвела от на все готового синеглазого свой обожающе-манящий взгляд и подумала об улучшенном облегченном акваланге за семь с половиной сотен евриков и крутых ластах. Эмилио сдался без сопротивления под вожделеющим призывом.

 Когда они оба потянулись ко мне, я встряхнулась, вспомнила, где и с кем нахожусь, и что они сделали с моим предыдущим гидрокостюмом, и озверела:

 – Если вы, гады, еще и полторы тыщи в печке спалите, то я вам Коперника воочию покажу!

 Коперника они не знали, но знакомиться с ним почему-то не захотели. Зато притихли оба и поехали молча, думая каждый о чем-то важном. Ну-у, мне так казалось, поскольку оба супили брови и мрачнели.

 Примерно через пару часов мои ноги, бока и попа начали вопить непрерывный 'SOS' и требовать, чтобы их прекратили так жестоко эксплуатировать. Сначала я их игнорировала, потом начала вынужденно прислушиваться, как слуги народа перед выборами. И даже собралась удовлетворить просьбу, когда Просто мрачный Филя соизволил сообщить мне:

 – Через полчаса остановимся на ночлег.

 Итак, выборы уже прошли. И можно было игнорировать вопящий мышечный электорат, хотя я подозревала, что мне это отрыгнется падением мышечного тонуса.

 Вскоре мы действительно выехали к стоянке, расположенной на лугу вблизи леса. Судя по всему на этом месте ночевали уже не в первый раз, поскольку было отчетливо видно кострище и под небольшим деревянным навесом лежали защищенные от дождя дрова.

 Филлипэ нехотя передал меня Эмилио, после чего вытащил из поклажи скатанное одеяло и расстелил под деревом, напоминающим сосну. И меня на него усадили, в два голоса приказав:

 – Сиди тут!

 Я хмыкнула и легла. Они фыркнули, помялись и пошли готовить место для ночлега.

 Лосей распрягли, подкормили чем-то вкусненьким и отпустили погулять на ночь. Те радостно ломанулись в лес и чем-то захрустели. Следом за этим мне вручили бутылку с травяным настоем и кусок хлеба с сыром, чтобы мне было чем себя занять, пока они рубили лапник и разжигали костер.

 Если честно, я так ухайдакалась, что практически вырубалась, еле-еле шевеля челюстями. Так и заснула сжимая в руке на две трети недоеденный бутерброд.

 Сквозь дрему чувствовала, как меня переместили на другое место. Вскоре с двух сторон ко мне привалилось две самоходных печки.

 – По сучь... щучьему веленью, – пробормотала я, придвигаясь ближе к теплу. – По моему хотенью...

 – Спи, котенок, – ласково поцеловали меня в макушку.

 Проснулась я от холода и одна. Села, подтянув на себя одеяло и огляделась. Темно, чуть потрескивает уже практически прогоревший костер. Вокруг танцуют причудливые тени, отбрасываемые колышущимися от легкого ветерка ветвями деревьев. Где-то неподалеку слышатся негромкие голоса.

 Я встала. Поскакала на месте, пытаясь согреться. Похлопала по себе руками. Помогало слабо. Завернувшись в одеяло, подошла к костру и протянула к тлеющим углям озябшие руки.

 Голоса все еще бубнили. И тут меня разобрало любопытство.

 Очень осторожно, чтобы не хрустнуть веткой и не привлечь к себе внимание, я пошла за звуки. Вскоре увидела два темных силуэта, стоявших друг напротив друга, и затаилась.

 – Что с тобой происходит, Филлипэ? – спросил Эмилио. – Я тебя не узнаю. Ты стал непохож на человека, которого я знаю всю свою жизнь.

 – Если бы я знал! – гневно отозвался тот, протягивая руку к ближайшей ветке. – Я сам не могу понять, что лишает меня самообладания и приводит в такое бешенство. Как будто что-то или кто-то внутри меня живет по своим правилам. Меня это начинает беспокоить.

 – Не ты один это испытываешь, – тихо признался Эмилио. – Иногда мне кажется, что я все бы отдал... – и замолчал, сбившись.