И всё же впечатление, произведённое ими в первый день на английских солдат, не многим уступает ужасу немецкой пехоты на Сомме в сентября 1916-го. В одной из записей штаба 18-й германской армии говорилось: «Наши танки в огромной степени укрепляли дух пехоты даже тогда, когда они применялись в небольшом количестве; в то же время, как показал опыт, они производили большой деморализующий эффект на неприятельскую пехоту».

В ходе этой операции танки 2-го и 3-го штурмовых отделений помогли 18-й армии также в захвате Нуайон и Мондидье, где действовали уже против французских частей. После появления германских танков на поле боя германская пресса заговорила о том, что «только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам». Столь крутой поворот в оценке был логичным в плане пропагандистского обеспечения, но весьма далёким от действительности.

Наиболее известен бой с участием A7V у Виллер-Бретоне 24 апреля 1918 года. Здесь задействовали все три отделения этих танков. Ещё до атаки вышла из строя машина № 540 2-го отделения, а перед боем обнаружилось повреждение головки цилиндров у № 503 3-го отделения. Поэтому только 13 A7V, разбитые на три группы, вступили в бой в полосе наступления 2-й германской армии. Первая группа под командой обер-лейтенанта Скопника (командир танка № 526) включала танки № 526, 527 и 560 1-го отделения и действовала с 228-й пехотной дивизией; вторая под командой обер-лейтенанта Билайна (танки № 501, 505, 506, 507 2-го отделения, № 541 и 562 1-го отделения) — с 4-й гвардейской дивизией; третья обер-лейтенанта Штайнхарда (танки № 525, 542, 561 и 504 3-го отделения) — с 77-й резервной дивизией. В соответствии с избранной тактикой танки были направлены на важный тактический пункт — деревню Виллер-Бретоне: первая группа двигалась непосредственно на деревню, вторая — вдоль её южной окраины, третья — на расположенную поблизости деревню Каши. Танк № 506 («Мефисто») застрял на местности, но оставшиеся 12, очистив населённый пункт от английских подразделений, продвинулись до Каши и до леса Аббе.

Здесь в 9.30 три A7V 3-го штурмового отделения встретились с вышедшими из леса тремя английскими Mk IV роты «А» 1-го танкового батальона. Так что первый в истории бой танков с танками носил характер встречного и для обеих сторон был внезапным. Англичане оказались в не самом выгодном положении: из трёх машин две были пулемётными («самки»), а экипажи были измотаны длительным нахождением в противогазах — их позиции накануне обстреляли химическими снарядами. Таким образом, британцы на первый взгляд уступали немцам в огневой мощи, бронировании и работоспособности экипажей. Однако уже в этом столкновении сказались такие факторы, как манёвренность танков, опыт и слаженность экипажей. Интересно, что бой проходил возле позиций английской пехоты и на виду у германской артиллерии, но они не приняли в нём участия. Немецкие артиллеристы опасались поразить своих, а английские пехотинцы попросту не имели каких-либо противотанковых средств. Хотя пулемётные Mk IV, получив большие пробоины, вынуждены были вскоре отойти в тыл, пушечный танк продолжал вести огонь. Немецкие машины остановились неудачно — бой фактически вёл только один из них (№ 561, «Никсе»), стреляя с места из пушек и пулемётов, в том числе — бронебойными пулями. В отличие от немецких, английский танк постоянно маневрировал и, сделав несколько выстрелов с ходу, перешёл к ведению огня с коротких остановок. После трёх попаданий у A7V был повреждён масляный радиатор. Пользуясь тем, что «англичанину» разорвало гусеницу, он смог отойти на небольшое расстояние, после чего экипаж покинул его. Два других отошли. Это дало основание англичанам справедливо считать себя победителями в первой танковой схватке.

Часть танков второй группы остановилась у первой линии английских окопов за деревней и отошла назад. Вслед за этим английские танки с австралийской пехотой отбили и Виллер-Бретоне. В тот же день восточнее Каши один A7V № 525 («Зигфрид») встретился с семью средними английскими Mk А «Уиппет» — эти боевые машины впервые вступили тогда в бой. Ведя огонь с места, вместе с артиллерией 4-й гвардейской дивизии, «Зигфрид» подбил один Mk А (ещё три подбили артиллеристы) и повредил три. Германские штурмовые отделения потеряли в тот день три машины — № 506 (был вытащен австралийской пехотой 14 июня), 542 и подбитый 561. Довольно успешно действовали № 505 и 507. Бой у Виллер-Бретоне выявил ещё одну возможность танка — использование его в качестве эффективного противотанкового средства. Однако больше в течение первой мировой войны танки такой функции не выполняли.

Подбитый A7V № 561 немцы ночью эвакуировали. Танк № 542 опрокинулся, переходя через воронку, и был брошен экипажем. 15 мая англичане оттащили его двумя Mk IV той же роты «А» первого батальона с помощью солдат 37-й марокканской дивизии.

Захваченный танк нёс имя «Эльфриде» (Elfriede), из-за чего в литературе танки A7V долгое время именовались также «танками типа Эльфриде». Машину внимательно изучали в тылу, её испытывали французские и английские экипажи. По мнению союзников, «немцы в своей модели повторили большое количество конструктивных ошибок и механических недостатков, позаимствованных ими у первых английских и французских танков». Точнее было бы сказать, что немцы учли многие из недостатков первых танков союзников, но сделали немало собственных ошибок. Англичане отмечали хорошее бронирование A7V спереди, сзади и с бортов при слабой защите крыши (ослабленной вентиляционными решётками). Кроме того, «заслонки отверстий в башне, орудийный щит, пулемётные маски и щели между плитами… были очень уязвимы для осколков ружейных и пулемётных пуль». И, конечно, отмечалась низкая проходимость машины — об этом свидетельствовал уже сам факт опрокидывания танка.

В первый день наступления во Фландрии на реке Лис (операция «Жоржетт», 9–30 апреля 1918 года) 15 танков действовали в полосе 6-й германской армии.

Во время второго германского наступления 1918 года на реке Эн (операция «Блюхер», 27 мая — 14 июня) 15 танков были введены в бой в полосе 7-й армии, располагавшей тогда 25 дивизиями, 3953 орудиями и 687 самолётами. В первый день наступления танки действовали вместе с дивизиями 65-го корпуса и 5-й гвардейской дивизией 4-го резервного корпуса у Вокпер-Берри-о-Бак. Успех их атаки на французские позиции всячески расхваливала германская пресса. На деле же танки прорвали первую линию обороны, но остановились перед широким окопом второй полосы, именовавшимся «Дарданелльским окопом». Основная тяжесть содействия наступлению пехоты легла тогда на артиллерию (более 1100 орудий на участке указанных корпусов).

Перед остановкой второго наступления танки приняли участие в атаках 7-го резервного и 15-го корпусов на Реймс, оборонявшийся частями 4-й французской армии. 31 мая здесь участвовали в бою танки 2-го отделения, при этом танк № 529 был потерян от огня артиллерии. 1 июня A7V 1-го отделения, действовавшие северо-западнее, у форта Помпель, имели небольшой успех, но вскоре танки № 526 и 527 были подбиты огнём французской артиллерии (№ 527, например, получил прямое попадание в рубку) и покинуты экипажами. Безуспешной была атака и 5 июня. 9 июня восстановленный № 526 1-го отделения вновь подбила артиллерия, а № 527 — гранатомётчики. Всего у Реймса огнём артиллерии было подбито 8 германских танков.

15 июля, в первый день последнего германского наступления (так называемого «сражения за мир» или «второй Марны»), танки 1-го и 2-го отделений вновь действовали на Реймском участке, в полосе 1-й германской армии. Атака успеха не имела, поскольку главная полоса обороны французов совершенно не пострадала в ходе германской артиллерийской подготовки. Несколько танков подорвалось на минах.