Другие друзья Мэрилин чувствовали, что ее паранойя, особенно в вопросе о еде, выходила из-под контроля. «Однажды вечером, будучи в офисе, мы послали в китайский ресторан за едой, — рассказывала Диана Стивене из офиса Джона Спрингера. — Мэрилин и Джо были с нами. Когда прислали еду, Мэрилин отказалась есть. Они с Джо сильно поспорили об этом. «Если бы это было отравлено, я бы уже умер, потому что уже все съел, — сказал ей Джо. — Так что, черт возьми, происходит?» Мэрилин посмотрела на него очень серьезно и сказала: «Это меня они хотят отравить, Джо. Не тебя». Все мы сидели там с открытыми ртами, пытаясь понять, как на это реагировать. «Но все равно, это еда», — наконец сказал Джон. Мэрилин была намерена не сдаваться. «Ну и ешьте. Я не рискну», — ответила она. Должна сказать, что это заставило меня вспомнить о Глэдис. Я имею в виду, это первое, о чем я вспомнила, — Глэдис, верящая, что доктора в ее психиатрической больнице отравляют ее еду»1.
Примечания
1. Несмотря на все жизненные коллизии, Мэрилин всегда была очень любезна со своими поклонниками. Точно так же, несмотря на все неприятности, она никогда не теряла своего знаменитого чувства юмора. Вот очень забавная история. В 1960 году была опубликована первая биография Монро. Она была написана Морисом Золотовым и напечатана в издательстве «Харкур, Брейс и Компания». Это ей не очень понравилось, но конкретных претензий у нее не было, поскольку она ее не читала. Ее друг и давний поклонник, Джеймс Хаспил, настоял, чтобы Золотов подписал ему эту книгу. Позднее он очень хотел, чтобы она также подписала ему этот экземпляр. И вот наконец, в 1961 году, он обратился к ней с этой просьбой. Она нахмурилась, затем сказала, что подпишет — и это будет единственный подписанный ею экземпляр. Она открыла книгу на той странице, где уже стояла подпись Золотова, и написала: «Джиму Хаспилу, который мог бы написать лучшую книгу о ММ — извините, Морис Золотов». Затем она взяла ручку и подписала прямо под этими словами: «Все верно! Мэрилин Монро — целую, обнимаю!»
Диагноз Гринсона
Доктор Ральф Гринсон — не самая популярная фигура в истории Мэрилин Монро. Ромео Сэмюэль Гриншпун родился в 1910 году в Бруклине. Он был одним из близнецов — его сестру назвали Джульеттой. Он изучал медицину в Швейцарии, а затем работал психиатром и психоаналитиком в Лос-Анджелесе. С 1951 по 1953 год он был президентом LAPSI и его деканом в 1957—1961 годы. Он был также профессором клинической психиатрии в Медицинской школе UCLA. В своей статье «Несвободные ассоциации в психоанализе» Дуглас Киршнер пишет о Гринсоне: «Автор классического учебника «Техника и практика психоанализа» (1967) и более шестидесяти работ и статей, доктор Гринсон удивил своих коллег тем, что читал множество лекций широкой публике, выйдя из узкого профессионального круга. Его интересы были весьма разносторонними. Его очень интересовало, что аналитики, принадлежащие к различным теоретическим школам, говорят друг о друге [...]. После получения высшего образования Гринсон быстро стал главной фигурой в Лос-Анджелесском психоаналитическом сообществе. Вскоре он стал фигурой общенационального значения, а затем и известен во всем мире... у него была большая власть в LAPSI. [Гринсон] был известен в стране и за ее пределами не только своими многочисленными трудами по психоаналитике, но и настоящим талантом лектора и преподавателя. Его институтские семинары особенно высоко ценились в LAPSI. Хильда Роллман-Бранч [директор LAPSI] чувствовала, что, хотя Гринсон стремился выделиться и был человеком самовлюбленным, его бестактность можно было простить за его «энтузиазм и вдохновение. Без сомнения, он был лучшим преподавателем психоанализа, который был у нас когда-либо». Гринсон был страстным человеком с твердыми убеждениями. Трое аналитиков по очереди сообщили мне, что после возникновения разногласий Гринсон не разговаривал с ними в течение многих лет, проявляя по отношению к ним иррациональные приступы гнева. Элизабет Юнг-Брюль, биограф Анны Фрейд, точно описала Гринсона как «жесткого человека со страстным и ярким энтузиазмом, человеком, для которого психоанализ был... образом жизни».
Несмотря на заслуги и репутацию, доктора Ральфа Гринсона очень много порочили в книгах о Мэрилин. Некоторые из предъявлявшихся ему обвинений имеют под собой реальные основания. Большинство друзей и партнеров Мэрилин соглашаются с тем, что доктор Гринсон оказывал слишком большое давление на ее жизнь и карьеру. Когда эти люди начали давать интервью по поводу биографии звезды, утвердилась репутация Гринсона как психологического злодея. Фактически он был обвинен в психологическом разрушении своей пациентки, как будто она не могла быть генетически предрасположена к подобным нарушениям психики.
Ранее достаточно четко не говорилось о том, что у доктора Гринсона было совершенно определенное мнение о душевной болезни Мэрилин. Прежде всего, он писал об этом в письме Анне Фрейд, описывая ее как «человека на грани паранойи». Он писал, что Мэрилин демонстрирует «классические признаки параноидального наркомана», включая страх по поводу неудачи и потери, а также тенденцию слишком сильно полагаться на других людей (Наташа Лайтесс и Паула Страсберг) до такой степени, что он просто не дает людям жить своей жизнью. Кроме того, те, кто страдает подобным заболеванием, часто склонны к совершению самоубийства. Подобные заболевания крайне трудно лечить и у обычных людей, уж не говоря о столь знаменитых пациентах, как Мэрилин. Он также сказал, что пытался негласно отучить ее от некоторых препаратов, которые она принимала, но это была безнадежная битва. «Невозможно было знать, что она принимает и когда, — писал он в другом письме к Анне Фрейд. — Я не уверен, как контролировать кого-то вроде нее. Она очень хитра». Действительно, когда человек отворачивался, она быстро совала в рот таблетку.
Доктор Хайман Энглберг дополнил диагноз Гринсона в интервью 1998 года. Он заявил, что он и Гринсон также диагностировали у Мэрилин маниакально-депрессивный психоз. «Теперь это называется «биполярная депрессия», но мне кажется, что название «маниакально-депрессивный психоз» будет более точным, — сказал он в интервью 1998 года. — Да, у нее определенно был маниакально-депрессивный психоз, и это только одна из ее проблем, лицом к лицу с которыми мы оказались».
Очевидно, были и другие проблемы. После того как доктор Гринсон начал более интенсивно лечить Мэрилин, он стал говорить коллегам, что у нее начались более явные и все возрастающие проявления параноидальной шизофрении, точно такие же, как у ее матери и, возможно, у ее бабушки. Три психиатра из Лос-Анджелеса дали интервью для этой книги. Они потребовали, чтобы была сохранена их анонимность, потому что они до сих пор практикуют в городе, и рассказали, что, когда они еще учились в колледже, Гринсон делился с ними (в отдельных случаях) своим беспокойством по поводу параноидальной шизофрении у Мэрилин Монро. «Он говорил очень определенно, — сказал один из этих врачей. — Он был очень, очень обеспокоен. Он чувствовал, что с возрастом ее состояние еще больше ухудшится, если болезнь не лечить. Он также сказал, что Мэрилин знала об этом и что она искала способы справиться с болезнью самой, а он пытался воспрепятствовать этому. Он не хотел, чтобы она сама бесконтрольно принимала лекарства, но подозревал, что это продолжалось у него за спиной».
Неизвестно, делился ли доктор Гринсон с Мэрилин своими взглядами на ее проблемы. В своих заметках он совершенно определенно пишет, что ему надо осторожно давать ей информацию и «только маленькими порциями». Он писал, что, на его взгляд, рассказывая ей «слишком много и слишком быстро», можно получить новые и более серьезные проблемы.
