— Вслух повторить? Не вопрос, — Тим снова хмыкнул. — Вот я лежу, такой покорный, а ты можешь делать со мной все, что захочешь, — последнюю фразу он прошептал жарким шепотом, энтузиаст хренов. — Например, сесть мне на грудь.

Мишка промычал что-то неопределенное и поспешно набросил куртку себе на колени. Но занятые беседой Петюня и таксист вообще не обращали на него внимания.

— О, даже лучше. Представь меня привязанным к кровати, но на животе. Задница приподнята, на глазах повязка. Ноги раздвинуты.

— Я ведь лично повторю, — пообещал Мишка, пытаясь разглядеть за окном хоть что-нибудь, но перед глазами встала очередная сногсшибательная картинка.

— Ты любишь секс-игрушки? — спросил Тимур, будто не услышал его последнее замечание.

— Да. И ты тоже полюбишь.

— Я сегодня полдня по сайтам шуршал, увидел много интересного. Ты вот пробовал анальные пробки?

— Ага, — выдохнул Мишка.

Энтузиазм Тимура радовал и одновременно пугал. То ли в мальчике проснулась тяга к прекрасному, то ли он перестал наконец врать самому себе. Если бы не командировка, то Мишка бы мчался к нему на всех парусах.

— Круто. Короче, лежу я такой с раздвинутыми ногами, а из задницы торчит... нет. Там анальные шарики, видна только веревочка. Белая. Ты, кстати, как к волосатым задницам относишься? А то в порно геи все поголовно бритые, я даже… задумался.

— А ты не думай. Следуй примеру старших, — Мишка держался из последних сил.

— Мне вот интересно, что бы ты сделал в такой ситуации? Лежу я, значит, — он снова затянулся, — там все гладкое, как у младенца. И веревочка. Белая, да. Ты бы за нее потянул?

— Ага. Зубами, — он сглотнул слюну и начал судорожно искать сигареты.

— А потом? — спросил Тимур самым невинным тоном. — Потом что бы сделал? Облизал бы?

Мишка дрожащими руками вытащил из пачки сигарету и сунул ее в рот.

— Еще лучше. Вот что я скажу тебе: мне надо засунуть язык в задницу, — почти небрежно начал он, — но я не могу промолчать, конечно. Это пиздец. Полный пиздец.

Тимур на том конце охнул.

— У меня стоит, — сообщил шепотом, — а ты там как? Хорошо себя чувствуешь?

— Мне нужна твоя помощь. Очень нужна. Можно сказать, что только ты сможешь мне помочь.

— Хочешь кончить в трусы?

— Ответ отрицательный. Мне еще лететь.

— Жаль. А я счас пойду в туалет. У нас отдельная кабинка, можно закрыться, — что-то зашуршало, был слышен звук громкого дыхания и, наконец, захлопнувшейся двери. — Я закрылся. Расстегиваю брюки. Пиджак мешает, ну да хрен с ним. И дрочу, представляя твой язык в своей заднице.

Мишка запрокинул голову назад и съехал на сиденье.

— Продолжай.

— Мне недолго, — Тим говорил сдавленным голосом, было слышно, как капает вода. — Я бы попробовал в себя палец засунуть, но тут неудобно. Лучше ты меня девственности лишишь.

Еще примерно секунд десять из трубки раздавалось только тяжелое хриплое дыхание. В ушах у Мишки стучало.

— Стой, — он нарочно сказал это слишком громко. — Петр, давай остановимся на обочине, отлить надо.

Петюня не сразу понял, о чем его просят, но через пару секунд по-хозяйски потрепал по плечу таксиста:

— Остановите, у нас мальчику плохо.

Они с таксистом поржали, а благодарный Мишка метнулся в ближайший подлесок, не забыв про куртку.

— Ты попал, Тимочка. Мы с языком теперь жаждем общения.

— Я сейчас кончу, — почти простонал Тимур.

— Я тоже, — признался Мишка. — Почти без рук.

Он быстро расстегнул джинсы и сделал несколько движений ладонью по члену.

— Что ты там говорил? Язык в заднице, все дела, ты лежишь на животе и хочешь, чтобы я продолжал? А-а... — он закусил губу, чтобы не стонать так сильно.

— Ага. И что ты сделаешь потом?

— Я продолжу пальцем...

Прижимая телефон ухом к плечу, Мишка неловко переступил с ноги на ногу, но не упал.

— Бля... как же я хочу это сделать...

— Я, кажется, уже тоже хочу, — сообщил Тимур. — Черт. Я гей. И сейчас кончу. Только не молчи.

— Палец будет в твоей заднице, — хрипло сказал Мишка, усиливая темп, — а потом.. второй... и я буду делать это, пока ты не попросишь себя трахнуть...

— Валяй.

Он плотно сжал зубы, но стон все равно прорвался.

— Но ничего в этот раз не получится... мы оба кончим раньше. И тебе понравится, Тим-а-а-а...

Трубка выпала в траву, а когда Мишка ее поднял — оказалось, что аккумулятор сдох. Он выматерился и поплелся к машине.

***

В Питере, кажется, ничего не изменилось, хотя последний раз Мишка там был пару лет назад. Они с Петюней быстро обосновались в гостинице, шеф куда-то умотал под предлогом важных дел, и Мишка получил несколько часов свободного времени. Встреча была назначена на три часа дня, а сейчас не было и одиннадцати.

Он сразу полез в ноут, который в рамках поездки стал бесценнее, чем что бы то ни было. Запоздало вспомнил, что надо бы зарядить телефон, да так с ним в руках и замер: выяснилось, что Тимур успел прислать две смски, содержание которых вызвало острое желание рвануть на вокзал, долететь до Москвы, добраться до Тимура и вытрахать из него душу.

"Я тебя хочу", — отправил он в ответ.

Ответ пришел через двадцать секунд: "Жду".

Мишка ломанулся в ноут, который долго определял долбаный вай-фай, потом долго грузил почту. Наконец заработало.

"Я соскучился, — отбил он смску. — Дай номер аськи, я в сети".

Тимур прислал номер и вопрос: "Ты там вообще работаешь или развлекаешься?"

За следующие два часа Мишка узнал о Тимуре больше, чем за все время знакомства. Что ему взяли в помощницы девицу, которая спит с шефом и тупит. Что он всегда хотел младшего брата. Что любит суши и ненавидит капусту. И тысячи других подробностей биографии. Единственная тема, от которой Тимур постоянно отшучивался — это секс.

Да Мишка и не настаивал особенно, понимая, что их бросает из крайности в крайность. Это был как раз тот случай, когда ожидание радовало, а не тяготило.

Тимур задавал вопросы, иногда слишком откровенные, иногда не очень, Мишка отвечал. И как-то само по себе выболталась причина, почему он подошел тогда в метро и почему жил один: честно признался, что с последним приятелем расстался по причине того, что сам охладел, а обманывать не получилось. "Я его не любил просто, — написал Мишка, отправил и замер перед монитором. — А от тебя заштырило капитально".

"Заштырило капитально звучит пиздец как романтично".

Мишка задумался. Он не мог сказать, что влюбился: слишком мало еще знал Тимура, чтобы говорить так громко. Оставалось несколько жирных "но": он уже сказал про "влюбился", это с губ само сорвалось; порой возникала такая к нему нежность, что Мишка себя не узнавал; он точно знал, что хочет говорить эти слова еще — а вот это уже выходило за рамки понимания.

Мишка так и написал, поддавшись порыву откровенности. И добавил:

"Если сложить всё вместе, то да, заштырило. В данном случае это синоним романтичной фразы "ты для меня как наркотик".

"Даже так?"

И через минуту пришло еще одно сообщение:

"Ты прости, что я временами туплю. Я не знаю, как себя вести. Был бы ты девчонкой, я бы наговорил всякого. А тебе сложно. Тем более, не в лицо. Приедешь — поговорим".

"А я всегда говорю все, что думаю. Чаще всего страдаю, конечно, от болтливости, но сейчас не тот случай. Не так все началось, вот и сбился сценарий. Не поверишь, меня это радует".

"Меня тоже. Я тоже скучаю. Понятия не имею, что со мной происходит, но я, кажется, смирился".

"Это, наверное, хорошо, что смирился. Ты по-прежнему считаешь, что это ненормально?"

"Не знаю. Не хочу считать себя ненормальным".

"Осуждают все".

"На всех мне плевать. Но мне все еще немного некомфортно".

"Прости, что втянул тебя в это. Я, знаешь, до сих пор не понимаю, почему ты решился".