Расул Гамзатов Остров Женщин Поэма-странствие О вопль женщин всех времен… Марина Цветаева Я представляла этот мир по-своему, но другие все переиначили… Так говорила моя мать СОБИРАЯСЬ В ДОРОГУ…
Мне довелось услышать лишь однажды Звучанье тех иноязычных слов… Понять их суть я непрестанно жажду, Для их разгадки к странствию готов. Их повторив, я ощущаю радость, Все близкое душе — вдвойне милей, Так, словно друга позабытый адрес Воскрес внезапно в памяти моей. Так, словно ты глаза свои открыла, Сияньем их развеивая тьму, И мир в них отраженный подарила Мне одному. Навеки одному! Есть имена такие и названья — Пускай секрет их до поры сокрыт, — Они сродни той златорогой лани, Что вдруг сама к охотнику спешит. Они сродни неуловимой птице, Той, чье перо, как некий талисман, В ладонь упало с неба и хранится, Как добрый знак, что нам судьбою дан. Должно быть, время поисков приспело, Ведь не напрасно вижу я во сне, Что птица на плечо мое присела И лань золоторогая при мне. Привычный к сборам, хлопотам, дорогам, Как в горской сказке, жгу тигровый ус, И ждет мой конь горячий за порогом: Когда ж я наконец в седло взметнусь? Все то, что мной обещано, — исполню. Без устали объеду полземли. Синеют горы, зеленеют волны, И гром тамтамов слышится вдали. Любимая, ко мне явился вестник, Он пылью, солью, бурею пропах. — Скорее в путь! — приказывает песня, Я — на коне, и ноги — в стременах. ГЛАВА ПЕРВАЯ Откуда у хлопца испанская грусть? Михаил Светлов Путешествовать вознамерясь, Размышляю под звон копыт, Имя — Isla de las Mujeres Завораживающе звучит. Где настигло меня когда-то Это имя? Оно как зов. В нем далеких громов раскаты, Гул набатных колоколов. Шепот листьев вечнозеленых, Шум прибоя и скрип снастей, Вздохи матери, смех влюбленных, Блеск дождей, голоса детей. Непонятным словам доверясь, На скалистый взлетев карниз, Снова — Isla de las Mujeres Повторяю как свой девиз. Словно рыцарь, одетый в латы, Я решителен и суров. Где ж послышалось мне когда-то Сочетание этих слов? То ль в эфире они возникли, То ли к нам из далеких стран С карнавальным веселым вихрем Их принес голубой экран. Может, звонкая синьорита, Там, на конкурсе красоты, Их под небом вплела открытым В песни, яркие как цветы. В них и сладость, и привкус горький, В них мелодия волшебства. Может, в страстной касыде Лорки Прозвучали они сперва? Я — Расул, побывавший всюду, С каждой песней земной в родстве, Их услышать из уст Неруды Мог в Сантьяго или в Москве. Может, в рейс океанский шел я И заветное имя вдруг Прочитал на борту большого Корабля, что спешил на юг. Может, где-нибудь в мирозданье, Световые копя года, Носит праздничное названье Отдаленнейшая звезда? Я, блуждая по звездным тропам, Все искал этот зыбкий след. Но и мощные телескопы Не сумели мне дать ответ. Мне добиться ответа надо. Я желаньем одним объят. Так поэта влекла Гренада Полстолетья тому назад. Долгий путь впереди простерся, Путь неведомый. Ну и пусть! Но откуда она у горца, Иноземная эта грусть? ГЛАВА ВТОРАЯ Птицы, которых раньше не видел, птицы, прилетевшие издалека, особенно поражают. Слова моего отца В известном «Клубе кинопутешествий» Я справки попытался навести. Но там названье это неизвестно, Его на картах нелегко найти. Координаты выяснить непросто, Затерянные средь бескрайних вод. Ведь isla — это по-испански остров, Как разъяснил толковый перевод. А продолженье оказалось вещим. …de las Mujeres. Полог приоткрыт. Дословное названье — остров женщин. Вот в чем его отличье состоит. Теперь, признаюсь вам, я так и думал, Когда в созвучья нежные вникал, За перекатом волн, за пенным шумом Мне чудилось нагроможденье скал. Любимая! Еще не знал я смысла Певучих слов, но мне уже тогда Заветный берег непрестанно снился — Каменья, пальмы, кактусы, вода. И на цадинских девушек похожи, Прижав кувшин к открытому плечу, Красавицы, легки и смуглокожи, Идут по тропке к пресному ключу… — Алло! — взывал я безнадежно в трубку, Все расстоянья долгие кляня, С мечтою связан только нитью хрупкой, Не понимая, слышат ли меня. Но ждал ответа я, дышал в мембрану И в пустоту кромешную кричал: — Через моря, созвездия и страны, Подай мне знак, любви моей причал! У нас в горах суровых Дагестана Белеет снег. У нас полночный час. — Здесь белый день, — услышал я нежданно, Но белый снег — диковина у нас. Ты к нам и на Пегасе не доскачешь. И долго плыть… — Ну что ж, я прилечу. Мой дальний остров, отчего ты плачешь? Я долечу Нам крылья — по плечу. Коль оторвется от бетонной тверди Наш реактивный скоростным Пегас, Вы путь не днями, а часами мерьте, Пройдет полсуток — мы уже у вас. …В Москве готов мой заграничный паспорт, И провожать меня выходят все — Цада, Махачкала, соленый Каспий, Уступы гор, альпийский луг в росе. О Патимат, наш горизонт увенчан Разлук и встреч сиянием живым. И если есть на свете Остров Женщин, Он кровно связан с именем твоим. Пускай же наша молодость воскреснет В который раз! Я замыслом томим. И если есть на свете Остров Песни, Он тоже назван именем твоим. Так выйди на порог родного дома, Вслед погляди, обычаям верна. Уже растаял круг аэродрома, А ты видна, ты все равно видна. Я благодарен скоростному веку И дерзости воздушных кораблей. Паломники обычно едут в Мекку, Стал Остров Женщин Меккою моей. За самолетом тянется в зените Беззвучная серебряная нить. Колумбу уступаю все открытья, Любовь мою не в силах уступить. |
