Здравствуйте, уважаемые друзья!

Русская классическая литература XIX века, пожалуй, – величайший вклад России в мировую культуру. В масштабах планеты русские писатели – и прежде всего признанные мировые гении: Толстой, Достоевский, Чехов – больше многих своих соотечественников прославили нашу отчизну среди других народов, по своей мировой знаменитости превосходят и российских ученых, и российских художников, и даже русских композиторов.

Это признают все культурные люди. И тем не менее современные реформы среднего и высшего образования русской литературе, этому нашему бесценному сокровищу, нашему главнейшему национальному достоянию уделяют всё меньше и меньше внимания.

Я предлагаю: давайте исправим сию непростительную ошибку. Читая данную книгу, старшие поколения, которые в свое время не были обделены литературой, смогут вспомнить то, что когда-то хорошо знали, но кое-что забыли с течением лет, по вине напряженной суетности нашей жизни и прагматичной избирательности нашей памяти. Что же до школьников и студентов, то, отвечая на мои вопросы, они многое заново откроют для себя и, Бог даст, захотят заглянуть в первоисточники, о которых в школах иногда даже не упоминают.

Лично я отрицательно отношусь ЕГЭ как к главному и часто единственному критерию оценки школьных знаний. Но, как это не парадоксально, многие из вопросов, которые Вы встретите в этом сборнике, либо уже использовались в едином государственном экзамене, либо будут в нем использоваться. … Не верите? Ну так давайте проверим.

И вот еще: надеюсь, Вы уже приобрели предшествующие книги предлагаемой мной серии «Умники и Умницы» и успели оживить в памяти некоторые детали истории России. Тогда Вам будет значительно легче работать с этим изданием, так как литература и история часто теснейшим образом переплетаются и взаимодействуют. Если же Вам это не удалось, настоятельно рекомендую приобрести первый и второй сборники серии:

Юрий Вяземский. От Рюрика до Павла I. История России в вопросах и ответах.

Юрий Вяземский. От Павла I до Николая II. История России в вопросах и ответах.

Признаюсь Вам: я взялся за публикацию этой многотрудной и многотомной серии, прежде всего для того, чтобы у Вас, моих умных телезрителей и читателей, постепенно составилась небольшая библиотека, с помощью которой Вы могли бы проверять и свои знания, и знания своих детей и внуков (если они у Вас есть, дети и внуки).

Спасибо Вам за Ваше внимание!

Будьте счастливы и здоровы, здоровы и счастливы.

Ваш

Юрий Вяземский

Моя специальная почта для Вас: [email protected]

Еще до воцарения Лжедмитрия I от самозванца в Москву были посланы два дворянина. Возмутив по дороге народ, они пробрались на Красную площадь, где зачитали Лжедмитриево послание москвичам и гостям столицы. Один из этих дворян-посланцев имеет интересное отношение к великой русской литературе.

Какое отношение имеет?

Исследователи подсчитали, что в Пушкине была одна восьмая шведской крови.

Кто из пушкинской родни был по национальности шведом? И как в роду Пушкина случились шведы?

Пушкин утверждал, что он вызвал негодование царя еще в годовалом возрасте.

Как это случилось?

Маленького Пушкина учили дома.

На каком уроке он прямо-таки обливался слезами?

«Учился Пушкин небрежно и лениво, – вспоминала сестра Александра Ольга. – Но зато рано пристрастился…»

К чему пристрастился Саша, позвольте спросить?

В начале XIX века на Каменном острове рос могучий дуб, посаженный самим Петром Первым.

Как этот дуб отразился в творчестве Пушкина?

В первый же год после выпуска из Лицея на Пушкина была подана жалоба управляющему Иностранной Коллегии.

Какую шалость, с позволения сказать, учинил Александр Сергеевич в Камерном театре по отношению к коллежскому советнику Перевощикову и его супруге?

Однажды Пушкину пришлось выйти на дуэль со своим другом Вильгельмом Кюхельбекером.

Из-за чего случилась эта дуэль, и как вел себя Пушкин?

Однажды на Кавказе осетины чуть не побили Пушкина камнями.

За что?

Осенью 1822 года Пушкин в письме наставлял своего младшего брата Лёвушку. Советовал брату «самым вежливым образом» что делать?

Домашним врачом графа Воронцова был некто Гутчинсон.

Какую роль этот англичанин сыграл в судьбе Пушкина?

«У меня кружится голова после чтения… я как будто смотрю в бездну!» – писал Пушкин.

Чтение какого автора производило на Пушкина подобное головокружительное впечатление?

В черновом письме к Николаю Раевскому Пушкин писал: «…что за человек Шекспир! Я не могу прийти в себя. Как трагический Байрон мелок по сравнению с ним».

А почему Байрон мельче Шекспира? Как это объяснял Александр Сергеевич?

Когда в апреле 1824 года умер Байрон, многие русские поэты скорбели. А Пушкин говорил, что рад его смерти.

Как он это объяснял?

Находясь в Михайловской ссылке, Пушкин в отчаянии писал Жуковскому: «Спаси меня, хоть крепостию, хоть Соловецким монастырем…»

От кого или от чего Пушкин искал защиты в Петропавловской крепости?

Находясь в ссылке в Михайловском, Пушкин был отправлен под арест.

За что?

У Пушкина была сафьяновая тетрадь, в которую он записывал стихи.

Чем эта тетрадь привлекла внимание пушкинского соседа Алексея Вульфа?

Письма Пушкина к женщинам не менее поэтичны, чем его стихи и поэмы. Вот, например, письмо к Анне Керн: «Если вы приедете, я вам обещаю быть очень любезным. В понедельник я буду весел, во вторник буду восторжен, в среду – нежен, в четверг – игрив, в пятницу, в субботу и воскресенье…»

Каким Пушкин обещает быть в пятницу, субботу и воскресенье?

Как Пушкин имел обыкновение приветствовать Дельвига? Анна Керн описала их встречу.

В апреле 1825 года Пушкин заказал обедню за упокой души некоего раба Божия Георгия. Священник удивился набожности своего прихожанина.

Что за покойник по имени Георгий?

Не знаю, как Вам, а нам в школе рассказывали, что Пушкина от участия в декабрьском восстании спас заяц.

Но Пушкин был не настолько суеверным, чтобы какой-то один заяц…

Так что там случилось на самом деле?

Летом 1826 года состоялась первая встреча Пушкина с Николаем Первым. Длилась она почти два часа. Странное дело, обычно словоохотливый Пушкин почти никаких воспоминаний об этой встрече не оставил. Современники описывают лишь выражение лица Александра Сергеевича, вышедшего от императора Николая.