Неожиданно девушка вскрикнула и отшатнулась. Она словно наскочила на стену и отлетела от нее, тело онемело от силы удара. Саймонд был уже в нескольких шагах впереди. Услышав ее крик, он повернулся.
Турсла протянула руку. Перед ней встала преграда — невидимая… но прочная, словно каменная стена дома клана. Она физически чувствовала ее поверхность.
Стена, которую чужеземцы воздвигли вокруг Торовых топей! Девушка действительно не могла преодолеть эту преграду.
— Пошли! — Саймонд вернулся к ней. Очевидно, эта стена для него просто не существовала. Он схватил ее за руку, попытался потащить.
И снова Турсла жестко ударилась о преграду.
— Нет… не могу! Заклинания твоего народа… — выдохнула она. — Иди, они не смогут пройти за тобой!
— Без тебя не пойду! — лицо его стало мрачным. — Попробуем морем. Плавать умеешь?
— Не очень, — она, конечно, купалась в прудах, но довериться морю — совсем другое дело. Хотя, какой у нее выбор? Жар ненависти, который она ощущала за собой, предупреждал, чего она может ожидать.
— Пошли…
— Стой! — раздался позади крик. Аффрик… Она даже не оглядывалась, и так знала, кто ведет охотников.
— Иди… — Турсла старалась оттолкнуть своего спутника, протолкнуть за стену, которая для него не стена.
— В море! — повторил он.
Но они, кажется, опоздали. Между ними пролетело другое метко брошенное копье, ударилось о невидимую стену и отскочило. Турсла резко повернулась, прижав руку в груди и сжимая в ней то, что принесла с берега пруда.
Аффрик, да, и Брунвол, и Гаван. А за ними еще два десятка; отряд приближался, глаза торов горели азартом и ненавистью. Она такого никогда не встречала раньше. Сознательно или бессознательно, но они использовали свою ненависть как оружие, били ею; и от этих ударов девушка покачнулась, словно раненая или больная.
Но у Турслы оставалось еще достаточно сил, чтобы извлечь сверток. Одной рукой она развернула его, чуть подержала на ладони. Потом поднесла песок к губам, глубоко вдохнула и подула. И когда песчинки разлетелись, девушка громко крикнула. Не слово, потому что это заклинание словами ее мира не призовешь. Она произвела звук, похожий на рокот, на Большую Тревогу народа Торов.
Не было видно, как разлетается песок под ее дыханием. С берега поднялись облака белого морского песка. Они начали вращаться, как вращался столб, образуя тело Ксактол. Но эти столбы росли и росли, втягивая в себя все больше песка. Однако оставались столбами, не принимая иной формы. Теперь они высоко возвышались над людьми.
Аффрик и его люди попятились, неуверенно глядя на столбы. С таким они еще не встречались. Но не отступали совсем, и Турсла знала, что они не отступят.
Вершины столбов начали наклоняться — к мужчинам-торам. Турсла схватила Саймонда за плечо. Сила, двигавшая столбами, исходила от нее. И она сомневалась, что долго продержится
— В море!
Крикнула ли она это вслух или он прочел ее мысль? Девушка не знала. Но Саймонд схватил ее рукой и потащил в воду.
Волна ударила ее, вода поднялась до пояса, а Турсла попрежнему старалась удержать песчаные столбы. Но не поворачивала головы и не смотрела на них.
Послышались крики, теперь направленные не к беглецам. Некоторые голоса звучали приглушенно, постепенно смолкая. Вода поднялась совсем высоко. Саймонд, не глядя на берег, приказал:
— Ложись на спину! И держись на воде! Остальное предоставь мне!
Она попыталась послушаться его. Пока никакого барьера им не встретилось. Ей теперь был виден берег. Его сплошь затянул туман. Нет, не туман, песчаный вихрь наполовину скрывал фигуры, преследователи бились в объятиях песка, как будто не могли вырваться, так их захватила песчаная буря.
И вот она лежала на спине, а Саймонд плыл и тянул ее за собой. Он плыл не в море, а вдоль берега. Турсла держала песок и направляла его, сколько могла, пока до конца истощила свои силы. До такой степени, что не могла бы пошевелиться, даже если бы умела плавать.
Крики послышались громче. Потом…
Сила… сила резко оттолкнула девушку назад, погрузив в воду. Турсла ахнула, и холодная соленая вода хлынула ей в рот, заливая легкие. Она судорожно боролась задыхание. Барьер! Это барьер! Она хотела крикнуть Саймонду, сообщить, что все его усилия бесполезны. Ей не спастись.
Не спастись! Ее тело заключено в Торовых топях заклинаниями чужестранцев. Нет… надежды…
Отчаянно борясь со страхом утонуть, Турсла в то же время попыталась высвободиться, ударить Саймонда, заставить отпустить ее, прежде чем она погрузится под воду.
— … отпусти! Отпусти меня! — хотела крикнуть девушка, но вода снова залила ей рот.
Откуда-то ей нанесли удар. Она ощутила вспышку боли. Потом — ничего.
Турсла медленно приходила в себя, выходила из тьмы. Вода…. она тонет! Саймонд должен ее отпустить!
Но никакой воды не было. Девушка лежала на прочной поверхности, которая не раскачивалась, как волны. И она могла дышать. Вода не заполняла нос, не покрывала голову. Пока ей этого достаточно, она почувствовала себя в безопасности, она не утонет. Но…
Значит, они вернулись на берег. А она больше не владеет песком. Аффрик…
Турсла открыла глаза. Над ней простиралась небесная арка — чистое небо, только одно-два облачка застыли над горизонтом. Ни следа тумана Торовых топей. Девушка подняла голову. Даже это легкое движение оказалось очень трудным, так она была слаба и истощена.
Кругом песок, белый, со следами волн, высохший после ухода воды. И скалы. И море. Но ни Аффрика, ни других мужчин-торов. Она… Турсла села, опираясь на руки.
Ее мокрое платье было облеплено песком. Даже на зубах скрипел песок. И никого кругом, вообще никого. Но первые же взгляды убедили ее, что это не участок берега Торовых топей.
Девушка повернулась лицом к суше. Слева от нее стеной стоял в воздухе дым сотни — нет, тысячи костров, он уходил в глубь суши, насколько она могла видеть. Это же болотный туман, он совершенно скрывал то, что находилось по ту сторону…
Они миновали барьер! Это внешний мир!
Турсла встала на колени, пытаясь разглядеть этот неведомый мир. Песок тянулся на некоторое расстояние. Потом полоска жесткой травы, за ней — кусты. Болотом и не пахло.
Но где же Саймонд?
Одиночество было хорошо, когда она опасалась Аффрика и остальных, теперь оно вызывало беспокойство. Куда он исчез — и почему?
Его исчезновение испугало девушку. Может, потому, что она из народа Торов? Неужели чужеземец так ненавидит этот народ, что теперь, когда он спас ей жизнь, считает, что выплатил свой долг и больше не желает ее видеть?
Турсла мрачно приняла этот факт. Может, и Корис ненавидит кровь Торов в себе и сына воспитал в такой же ненависти. Точно так же торы смотрели на чужую примесь в своей крови.
Она из народа Торов — Саймонд это знает. Значит…
Турсла положила голову на руки и постаралась мыслить логично. Возможно, приняв решение — ее ведь просили серьезно подумать, — она совершенно отказалась от своего народа. Ксактол честно предупреждала ее. Покинув пруд, она теперь больше не сможет общаться с этим сознанием?.. духом?.. существом?… которое лучше всех понимало ее.
Мафра… впервые, затаив дыхание, Турсла подумала, что будет с Мафрой. Ведь она воспротивилась Уннанне, прикрывала их бегство; но разве посмеет кто-нибудь из торов поднять руку или голос против Мафры? Девушке в этот момент страстно захотелось, чтобы все вернулось назад, чтобы она снова оказалась в доме клана… как в ночь накануне ее встречи с песчаной сестрой.
Но Турсла тут же покачала головой. Оглядываться назад — только напрасная трата сил. Когда выбор сделан, когда твердо ступил на тропу, ни один мужчина, ни одна женщина не может повернуть назад и пойти по другой тропе. Она приняла решение и теперь должна жить в соответствии с ним — жить или умереть.
Девушка мрачно принялась разглядывать местность. Море было пусто, с этой стороны ждать помощи нечего. Она проголодалась. Солнце уже опускалось на западе. А у нее нет даже ножа на поясе. И кто знает, какие опасности ждут ее в темноте в этом внешнем мире?
