Я видела, как мускулы Дьякона напряглись. — Дьякон…. – Лили хочет это тело живым, сказал он, игнорируя мой клинок. Игнорируя меня. Он сосредоточен лишь на теле под ним. – Я не знаю. Предлагаю держать это в голове, прежде чем ты спровоцируешь меня снова.

Глаза Роуз закрыты, но Джонсон протявкал свой смешок. – Да это тупик. Как чудесно предсказуемо. Она действительно не знает, не так ли? Она не знает кто ты. Что ты наделал. За что ты ответственен. Губы Роуз слегка скривились. – Маленький ссыкунок хотел впечатлить хорошенькую девчушку? Или у тебя были иные намерения, касательно сучки? – закончил он грубым обвинением. – Что так же подходит твоей натуре.

Губы Дьякона скривились, руки сжались.

— Даже и не думай двигаться, — сказала я, боясь остановить его лезвием. И на случай, если до него не дошло, я надавила так, что появилась капля крови. Он скатилась рядом с его ухом, запах ее дразнил, возбуждая и подготавливая к битве. – Отойди, Дьякон. Сейчас же отойди.

— Я могу сказать тебе, Лили, — нежно произнесла Роуз. – Я тебе могу рассказать все, что знаю о нем. А я знаю многое. Темные вещи. Грязные вещи. Кровавые вещи. Жестокие вещи.

— Заткнись, твою мать! – огрызнулась я. Правда была в том, что я хотела знать, я хотела, но я не хотела правду озвученную Лукасом Джонсоном. Более того, я боялась, если уступлю, если позволю Лукасу Джонсону сказать мне, тогда Дьякон действительно убьет мою сестру, и я не буду достаточно быстра, чтобы предотвратить это. – Тебе что-то от меня нужно? Отлично. Тебе нужно мое внимание, оно есть у тебя. Теперь, расскажи мне и поживее.

Я убрала свой клинок и отступила. – Отпусти его, — сказала я Дьякону, — а когда он начал колебаться, я повторила. – ОТПУСТИ ЕГО.

Дьякон отошел, нож все еще в руках, челюсть сжата.

Я сосредоточилась на Роуз – на Джонсоне. – Теперь, озвучь мне это, потому что я устала играть в двадцать вопросов. Начни с Ключа Ориса. Где он?

— И это вопрос дня? – сказал Джонсон.

Я посмотрела на Дьякона. – Тогда ты. Расскажи мне.

— Никто не знает, сказал он, глядя на Роуз, а не на меня. Ключ Ориса был тайно создан Пэнемю.

— Кем?

— Ангелом. Он жаждал власти, и тайно создал ключ, который удержит все девять врат открытыми – и наделит хранителя врат силой и властью над теми, кто проходит врата.

— И что случилось?

— Архангелы раскрыли его предательство, прежде чем он воспользовался Ключом Ориса, — сказал Дьякон. – Его изгнали из рая, превратили в мерзкого демона, а ключ уничтожили. Разломали на три куска.

— Т.к. Пэнемю создал его, только он может уничтожить его, — сказал Джонсон. – Так, что эти лицемерные кретины были в тупике, не так ли?

— И ты хочешь этот ключ, — бросая взгляд на Джонсона, сказала я. – И этот крутой демон, на которого ты работаешь, станет самым большим демоном в лагере.

— Так, так, не такая уж и тупая сука, в конце концов, — сказал он, такие грязные слова, изо рта моей сестры.

— А я-то тут причем? И Роуз? И не знаю, где этот чертов ключ.

— Но ты узнаешь. Широкая, милая улыбка появилась на лице Роуз. – А когда ты найдешь его, ты отдашь его мне.

— Черта с два.

— О, как раз напротив, – он откинулся на матрас, руки Роуз по сторонам. Тело Роуз было расслабленным и спокойным, пока я смотрела. Ее глаза выглядели так, как будто она только что проснулась после долгого сна, она села. – Лили? Сказала она, голос сконфуженный и напуганный. – Что происходит?

Я бросилась к ней. Это была Роуз, моя сестра. То, что было в ней, покинуло ее. – Все в порядке, лгала я. Все будет хорошо.

Она закричала, звук был такой громкий и пронзительный, я думала, что мои барабанные перепонки лопнут.

— Вытащи его! Вытащи его! – Она начала царапать свое тело, разрывать свою одежду, так же бешено, как ребенок, которых сел на муравейник с красными муравьями. — Лили! Лили! Достань! Достань!

Я не могла ответить. Я не могла, говорит, слезы сдавили мое горло. Вместо этого, я прижала ее к себе, держала ее и смотрела без надежды на Дьякона. Он был в ярости. Чистой ярости, и ее не на что было выместить.

— Я сделаю,— шептала я Роуз. – Я найду способ. Я достану его из тебя.

Но я не думаю, что она слышала ее сквозь крики. Я держала ее крепко, качая из стороны в стороны, и в недоумении наблюдала, как Дьякон пошел в ванную.

Это будто было сигналом. Роуз вырвалась из моих рук. Она упала, тело билось в конвульсиях.

— Дьякон!

Он прибежал обратно и нашел меня, запихивающей ремешок от моей кобуры ей в рот, чтобы не дать запасть ее языку.

Рядом со мной корчилась и извивалась Роуз, и я никак не могла ее успокоить. – Я не могу позволить ей бороться с этим, — кричала я, мое лицо было покрыто горячими слезами. – Это не припадок. Это он. Он собирается убить ее. Если я не соглашусь на поиски этого гребаного ключа, он убьет мою маленькую сестренку.

Дьякон смотрел, тяжело дышал, его ноздри трепетали. Очки были сняты и висели на его футболке, в его глазах вспыхивала красная ярость. Она заложник, Лили, а мы играем на божественной шахматной доске.

Я только и могла, что помотать головой, мое горло сдавили слезы. – Нет, в конечном итоге смогла я выплюнуть. – Даже не смей думать об этом.

— Отпусти ее и он отпустит тебя. Все кончено.

— Нет! Кричала я, желая ударить, но вынужденная держаться за сестру. Я должна была обезопасить ее.

— Он рядом, — в итоге сказал Дьякон, низким голосом, голова склонена, как будто он догадался о чем-то.

— Что? Что?

Он поднял палец вверх. – Если он зайдет слишком далеко? Если ее маленькое тело не выдержит это?

— О господи. Дьякон, о господи, – я едва могла говорить сквозь слезы. Что мать твою не так с ним?

О чем, черт возьми, он говорит? Почему он не пытался сделать что-нибудь?

— подстраховал их связь, — сказал он, а затем встретился со мной глазами. – Он рядом. Он должен иметь запасное место, чтобы уйти, если она умрет.

Я все еще не понимала, но его губы скривились, затем подкрался к двери, шагнул за порог и пропал. Минуты шли. С Роуз, стонущей и корчащейся от боли, минуты казались часами, кожаный ремешок во рту, не уменьшал боль и страдание в ее криках. Затем дверь распахнулась, и вошел Дьякон, ведя за собой босоногого, мужчину, с голым торсом и в синих джинсах.

Дьякон держал его руки за спиной, но мужчина не произносил ни слова. Причина была очевидна – у него не было рта, лишь гладкая кожа на его месте.

Я этого мужчину раньше не видела, но сразу же узнала, и не только потому, что Дьякон держал его с такой яростью. Шесть черных точек формировали линии с обеих сторон его лица, три отпечатаны около носа, три вились около каждого глаза. Я знала эти метки, я видела их раньше, эти точки казалось, уплывали с его кожи, когда жизнь покидала меня.

Лукас Джонсон нашел новое тело.

ГЛАВА 4

Дьякон крепко прижимал клинок к шее Джонсона. – Одно неверное движение и я превращу тебя в кровоточащую груду отбросов.

На кровати перестала биться в конвульсиях Роуз, и на короткий момент, в моем животе вспыхнула надежда. Затем она начала смеяться и надежда снова умерла.

— Смейся, — сказал Дьякон. – Но я убью тебя, и твой дух покинет это тело. Оба тела.

— Дурак, — голосом Роуз парировал Джонсон. – Я думал, что ты точно должен был знать это. Ты убьешь это тело, ту раковину, что вмещает меня, и я прямиком перейду в девушку. Я стану ей. Сольюсь с ней.

О, провел рукой Роуз по ее телу, скользнул вниз, чтобы дотронуться до ее промежности, и застонал в экстазе. Я затряслась, мое тело болело от попытки удержать себя и не прыгнуть к нему и оторвать его чертову голову.

— Она будет мной, а я буду ей, и не будет пути назад. И эта вина будет твоей. Глаза Роуз уставились на Дьякона. – Ты думаешь, ты нужен будешь своей милой Лили после этого? Ты думаешь, она позволит тебе прикоснуться к ней, если ты убьешь ее сестру?

— Ты блефуешь, сказал Дьякон, прижимая нож достаточно сильно, чтобы оставить порез на горле гротескного, безротово мужчины.