— Не можешь — не отвлекайся. Могу пообещать, что я тебя отвлекать не стану. Разве что самую малость, — шутливо промолвила она и, не дав ему времени ответить, продолжила: — Не бойся, мне там будет чем заняться: Диор, Балмейн, Сен Лоран… — Диди дурашливо загибала пальцы.

— Как раз этого-то я и боюсь, — отозвался Джордж с шутливым укором, но тут же переменил тон и взглянул на нее внимательно, словно оценивая, насколько она настроена стоять на своем. — Ладно, — согласился он, — будь по-твоему. Только постарайся держаться подальше от магазинов. Я серьезно. По крайней мере, от тех, что на набережной Круазье.

— А кто еще будет из Канады?

— Из твоих знакомых никого.

— Ну должен же быть хоть кто-то, — произнесла она, прекрасно зная, как формируются официальные делегации и организуются такого рода визиты.

— Я тебе уже говорил, будут только помощник заместителя министра и политический советник посольства. Это вся наша делегация.

Диди больше не переживала по поводу своей полноты. Она вернулась в те беззаботные дни, когда ей было всего двадцать два, и мысленно уже перенеслась в Канны, туда, где познакомилась с Джорджем. В ее уме вызревали планы того, как будут они проводить дни и вечера. Она давно чувствовала, что образ жизни, который ведет Джордж, безжалостно отдаляет их друг от друга. Обязанности, разделявшие мужа и жену точно так же, как пролегавшие между ними мили, фактически сводили на нет семейные узы. Уже добрых двенадцать лет он почти все время проводил в Оттаве или в зарубежных поездках, а она, оставаясь в Торонто, вела жизнь одинокой матери, полностью поглощенной заботами о воспитании детей. В те немногие дни, которые им случалось провести вместе, оба старались не поднимать серьезных вопросов, чтобы ненароком не оборвать ту тонкую нить, которая пока еще их связывала. Но Диди мечтала об иных отношениях, и ей казалось, что, очутившись вновь под благоухающей сенью средиземноморских сосен, они смогут вернуть прошлое, восстановить те отношения, которые были у них вначале.

— Знаешь, где бы я хотела остановиться?

— Нет.

В Мае д’Артиньи. В том прекрасном отеле, мимо которого мы проезжали на мотоцикле той ночью.

— Какой ночью? — не сразу понял Джордж. В то время как Диди мысленно перенеслась во Францию, более чем на десять лет назад, он оставался в Роуздэйл, у себя дома. — Ну, если тебе так хочется… Имей в виду, оттуда до места проведения конференции самое меньшее сорок пять минут на машине. Мне придется тратить на дорогу куда больше времени, чем если бы мы остановились там же, где и другие делегаты. В отеле «Маджестик», в Каннах. Впрочем, считай, что мы договорились. Если это место так много для тебя значит, закажем номер там.

Диди не могла не обрадоваться тому, с какой легкостью согласился Джордж исполнить ее просьбу.

Отдельный оштукатуренный коттедж в Мас д’Артиньи для них открыл дородный привратник, чей возраст, казалось, соответствовал возрасту отеля. Он бодро вставил в скважину тяжеленный ключ, распахнул крепкую деревянную дверь и жестом предложил гостям войти. Худощавый служитель лет двадцати с небольшим принес их багаж. Диди вошла следом за молодым человеком с твердым намерением не отпускать ни его, ни привратника, пока не осмотрит все помещения предложенных апартаментов, поскольку не понаслышке знала об обыкновении некоторых гостиничных служителей оставлять чемоданы и исчезать прежде, чем постояльцы решат: устраивает ли их номер. Она редко соглашалась занять первое же показанное помещение, даже если собиралась провести там всего одну ночь, а здесь им с Джорджем предстояло пробыть почти неделю.

Проигнорировав гостиную, Диди направилась прямиком в спальню, но оказавшись там, мигом поняла, что не станет искать другой номер. Комната как нельзя лучше соответствовала ее вкусу. Обтягивавший стены шелк с рисунком из желтых и розовых цветов с переплетающимися стеблями великолепно гармонировал со шторами, покрывалом, оборкой на туалетном столике и обивкой стульев. На комоде у стены красовалась ваза с желтыми лилиями и розовыми розами, словно фрагмент настенного рисунка каким-то чудом стал живым и объемным. Розоватая лепнина на потолке и у дверных проемов перекликалась по тону с цветовой гаммой тканей. Над кроватью висела изящная гравюра, изображавшая птиц — игривую, раскинувшую крылья в завлекающем танце самочку и неподвижного, уверенного в себе самца. Рядом с кроватью находилась узкая стеклянная дверь, открывавшаяся в маленький садик с прудом.

Диди вернулась в гостиную, которая при ближайшем рассмотрении понравилась ей не меньше, чем спальня. Резной деревянный письменный стол и кресло стояли перед большим, выходящим в сад окном. Снаружи левую сторону окна окаймляла пышная, усыпанная цветами ветка лаванды. Диди открыла окно, и ветка, которую до этого сдерживало стекло, просунулась в комнату.

— Великолепно, — заявила она. — Мы берем этот номер.

Решение оказалось весьма удачным и своевременным, хотя бы потому, что толстый привратник, и не подумав дождаться результата ее осмотра, удалился, прихватив с собой тощего носильщика, который оставил все шесть их чемоданов посреди гостиной.

Диди плюхнулась в розовое кресло. Она ликовала. Ну разве это не чудесное место? Именно то, что ей нужно!

— Диди, почему бы тебе не отдохнуть? — оторвал ее от восторженных размышлений муж. — С учетом пересадки с самолета на самолет в Лондоне мы с тобой провели в пути десять часов. И нельзя забывать о шестичасовой разнице во времени. По-моему, тебе не стоит идти на сегодняшний прием. Я бы и сам рад его пропустить, но, к сожалению, не могу… — Джордж уже открыл чемодан с одеждой, который брал с собой в самолет, и достал оттуда серый в темную полоску костюм… — Я-то привык к долгим перелетам, по сравнению с Кенией этот можно назвать коротким… — Он исчез в одной из ванных комнат и занялся бритьем.

— Я ни чуточки не устала, — откликнулась Диди весело и громко, стараясь перекрыть шум льющейся воды. — Готова на прием хоть сейчас: с прической у меня все в порядке, несмотря на разницу в часовых поясах.

Об этом она позаботилась заранее: подождав, когда другие пассажиры бизнес-класса заснут, накрутила волосы на бигуди. Правда, спать ей пришлось чутко и осторожно, чтобы вся работа не пошла насмарку.

— Честно говоря, — откликнулся муж, — одному мне было бы малость полегче. Не пришлось бы думать о том, как доставить тебя в отель. Понимаешь, помимо приема, мне предстоит еще разговор с Джеком и советником посольства. Завтра начнутся заседания, и перед этим нам необходимо посовещаться.

— Но, Джордж, со мной все в полном порядке…

— Еще неизвестно, может быть, сегодня мне придется задержаться надолго, и, поехав со мной, ты, возможно, допоздна не попадешь в постель. А лучший способ приспособиться к смене часовых поясов, это подстроиться под местное время: лечь вечером, встать утром… Я хочу, чтобы завтра ты чувствовала себя хорошо.

Диди не стала упорствовать: она с удовольствием думала об ароматной пене в великолепной ванной номера люкс и дожидающейся ее постели в сказочной спальне.

— Будь по-твоему, Джордж.

— Вот и отлично. Я сейчас, только нырну под горячий душ… — Дверь в ванную оставалась приоткрытой, и оттуда в комнату тянуло горячим паром. — Так, а теперь насчет завтрашнего дня… — голос Джорджа отдавался от выстилавшей стены кафельной плитки. — График у меня плотный. Уйду я рано, около восьми… — Монолог оборвался, Диди даже не поняла: сказал Джордж все, что хотел или дальнейшие слова просто заглушила вода. Но тут голос зазвучал снова: — Чтобы добраться до места в час пик, мне потребуется никак не меньше сорока пяти минут… За ланчем будет произнесена задающая тон собранию речь. Потом до конца дня пойдут заседания, а вечером состоится ужин для делегатов. День открытия всегда проходит примерно так. Вернусь я поздно… — Джордж выключил душ и плеск воды стих. Просочившийся в гостиную пар начал рассеиваться. — Ну а ты? Чем думаешь заняться в мое отсутствие?