На следующую ночь ему опять приснилась рыженькая собачка. Она жалобно скулила, виляла хвостиком, а из-под хвостика выпрыгивали кучи, размером с коровьи лепешки. Лужок был почти весь загажен.
Леша проснулся среди ночи от страшной вони. В его туалете что-то клокотало, бурлило. Он открыл дверь и увидел, как по стенкам унитаза стекает на пол темно-коричневая жижа. Казалось, что чашу с фекалиями держат на огне, а она урчит и хлюпает, доходя до кипения. Надеяться на чью-то помощь в это время суток было безумием. Пришлось самому барахтаться в дерьме, тыча скрученной железкой в зловонное нутро унитаза. Наконец, прощально булькнув, пошел процесс всасывания, и вскоре от всего остался только гадкий запах и паскудное настроение. Остаток ночи Леша провел в душе, а утром, даже не позавтракав и не застелив постель, убежал на работу. Весь день его клонило в сон, и он еле дожил до вечера. Когда, вернувшись домой, подошел к лифту, увидел объявление о пропаже собачки. На фотографии был точь-в-точь тот же пес, что снился накануне. Объявление было написано по-русски и по-английски, а в конце обещано щедрое вознаграждение. Он зашел в лифт, поднялся до своего этажа, но, передумав, поехал вниз. Он вдруг понял, что знает точно, где надо искать собачку. За домом был парк, в парке ручеек, за ручейком полянка или лужок. Там по выходным народ собирается, сосиски жарит. Возле ручья много расщелин и коряг всяких. Может, куда провалилась или застряла среди валежника.
Алексей пошел в парк. Искать пришлось долго, но он точно помнил, что во сне собака бегала вокруг большой елки. Там он ее и нашел. Провалившись в яму между корней, песик поскуливал, теряя последние силы без еды и воды. Алеша освободил собаку и отнес на девятый этаж их дома, там она жила до своего исчезновения в шумной семье цирковых артистов. Еще в квартире, кроме папы-канатоходца, мамы-гимнастки и сына-клоуна, жил толстый кот и попугай. Радости не было границ. Алексея кормили, поили и вручили конверт. Он слабо отнекивался, но хозяин грозно предупредил, что обидится, и Леша подчинился. Его провожали всей семьей к лифту и твердили, что всегда рады и готовы помочь, если что.
Уставший и немного захмелевший, он еле дошел до дивана. Заснул без задних ног. На этот раз ничего не снилось, а если и снилось – не вспомнил бы.
В конверте оказалось две сотни. Леша улыбнулся, восстанавливая ход событий.
– Надо же, собачка точно такая же приснилась, и елка, и даже какашки ее – к деньгам. Ну, прямо вещий сон!
Он посмотрел на расстеленный диван и усмехнулся:
– Это как же понимать? Может, ты совсем не простой диванище, а Вещун? Ладно, больно ты много места, братец, занимаешь. Надо бы тебя собрать. Мне пока двуспальный вариант ни к чему, а когда понадобится, тогда и распахнем на всю ширину.
Алеша сложил диван и завалился на него перед телевизором. Сегодня можно было никуда не спешить. Это был его законный выходной. Но расслабиться не удалось.
В дверь постучали. Он нехотя поплелся к двери и, открыв, растерялся. На пороге стояла хозяйка рыжей собачки. На ее стройное гимнастическое тело было наброшено легкое кимоно, не скрывающее длинных ног и упругой груди. Она томно посмотрела на Алексея и попросила разрешения войти. Алексей посторонился, пропуская в комнату грациозно виляющую бедрами женщину. Она объясняла свое неожиданное появление тем, что только что испекла пироги и решила принести. Ведь мы так благодарны, так благодарны! Так хочется сделать ему что-то приятное. Гимнастка села на диван, изящно откинувшись на спинку, и в тот же момент ее ноги взлетели к потолку. Диван резко принял горизонтальное положение, продемонстрировав обалдевшему Леше прозрачные трусики на мускулистых ягодицах соседки.
Леша бросился к ней со словами: «Вы не ушиблись?» Но беспокоиться было не от чего. Циркачка продемонстрировала ловкость и быстроту реакции, а потом целый час удивляла Лешу выносливостью, гибкостью и хорошим чувством ритма.
После, еле отдышавшись, Леша искоса поглядывал на лежавшую рядом взмыленную партнершу.
«Ничего себе, – думал он, – давно такого не припомню. А чего это она вдруг завелась? Неужели из-за собачки? А может, с мужем поссорилась? А муж у нее, кстати, опасный тип – горячий кавказский мужчина. Зарежет, глазом не моргнет. Вот влип! Надо бы как-то намекнуть, что, мол, пора ей домой. Вот если бы муж уехал куда-нибудь далеко и надолго…»
Алеша ерзал, складывая в мозгу вежливую фразу-напоминание, что, мол, не заждалась ли ее семья, как Эльвира (наконец он вспомнил ее имя), заговорщицки подмигнув, сообщила, что завтра муж улетает в Тбилиси, а потом в Москву и раньше чем через полгода не вернется. Алексей почти не удивился.
Когда за Эльвирой захлопнулась дверь, Алексей подозрительно осмотрел диван. Раскладывался и складывался тот абсолютно нормально, но не покидало ощущение, что иногда он делает это самопроизвольно, причем словно читая Алешины мысли. Он еще раз попытался проанализировать события последних двух дней.
– Приснилась собака, скорее всего, не случайно. Объявление висело у лифта три дня, значит, когда я переезжал, то просто не обратил внимания, но глаз запомнил и спроецировал в подсознание. Вот она и приснилась. Хорошо – а почему в парке, у елки? Откуда я мог знать? Дальше – шутил по поводу говнеца, которое к деньгам снится, так на тебе… Всю ночь выгребал. А секс? Ведь только сказал – разложу постель, когда понадобится, так сразу и… Что за чертовщина! И про мужа ее, стоило подумать… Чепуха! Обычная мебель – диван как диван. Может, уже головой еду от эмигрантской жизни, будь она неладна!
Он прилег, закрыл глаза, и мрачные мысли, вроде ядовитых змей, обвились вокруг души. Они шипели и жалили, отравляя ностальгической тоской. Алеша, как живьем, увидел крымское побережье, Коктебель, молодую маму и себя, маленького мальчика, бегущего с фотоаппаратом за разлетающимися от него сварливыми чайками. Всегда он хотел только одного – остановить мгновение бесконечно меняющегося мира. Удержать то, что уже никогда не повторится. Не будет точно такого же рассвета и заката, той же игры света в воде, той же птицы на ветке. И людей уже тех же не будет. Все неповторимо, но можно прокрутить пленку…
– Раскисать не надо, – сказал самому себе, – можно поехать на озера, взять камеру и самому снимать, для себя, чтобы глаз работал. Неужели опять пролет по всем предложениям и объявлениям?! Им же нужны были квалифицированные специалисты! Ну вот он я, замечательный кинооператор, с кучей призов и заслуг. Берите. Хоть фильмы мои посмотрите, ленивые бюрократы!
Алексей заснул с мокрыми глазами. Сквозь сон он слышал, как звонит телефон, но просыпаться не хотелось, иначе, максимально приближая трансфлокатором притаившегося в кустах тигра, он упустит момент броска, молниеносного нападения на жертву, и потеряет роскошный кадр.
Уже был глубокий вечер, когда Алексей продрал глаза. Сначала ему показалось, что за окном раннее утро, но часы свидетельствовали обратное. На автоответчике было сообщение. Алеша нажал кнопку и от услышанного текста опустился на пол. Ему звонили из офиса крупного телевизионного канала Discovery, его любимого, на котором шли круглосуточно фильмы о природе, и предлагали интервью на вакантную позицию кинооператора в сериале «Сафари». Он вскочил, забегал вокруг стола, немножко пошлепал себя по щекам, опять прослушал сообщение. Взял карандаш, бумагу, записал телефон, имя. Понял, что теперь пиццу будет развозить кто-то другой и что его прекрасное Завтра началось уже сегодня. И тут от этой мысли про завтра, которое начинается сегодня, голова его развернулась к дивану.
– Понедельник начинается в субботу – так, что ли? Ты что же, тот самый?
Так, не надо путать – тот транслятором был, преображал обычную реальность в сказочную – русалки там, коты говорящие. А ты что делаешь, не врубаюсь. Желания исполняешь? Да нет. Засорения канализации я не просил, и не больно нужна была эта аэробика постельная. Ты чего вытворяешь? Стоп, что-то крыша совсем съехала. Глупости. Ряд совпадений. При чем тут диван – мебель как мебель. Знаем, где все чудеса происходят, – в голове больной. А жаль, неплохая была бы история. Лег, приснилось, что мульон выиграл – утром получите и распишитесь.
