Утро следующего дня для Зоряна выдалось еще более мрачным. Мария заявила, что хочет серьёзно поговорить с ним.

 - Зорян, послушай, я виновата перед тобой…И…

 - Маш, не нужно! Ты же знаешь, я люблю тебя! Все остальное – не важно!

 - Не перебивай меня, пожалуйста, - Мария чувственно взглянула в его глаза. Когда их зеницы встретились – Зорян понял все…

 - Ты любишь другого… - поникло прошептал юноша. – В твоем сердце нет места для иной любви…

Мария была удивлена услышанному. Казалось, за эти пол года юноша повзрослел на пол века. Его речь стала чище, взгляд – проницательней, голос – печальней. «К чему бы это?» - задумалась Виноградова. – «Неужели у меня врожденный дар – обрекать на страдания близких людей?»

 - Зорян, ты хороший юноша. Искренний, не глупый. У тебя огромнейший потенциал в жизни. Тебе учиться нужно, душа твоя рвется к знаниям. За чувствознания переживать вовсе не приходится, ибо природа наградила тебя безвозмездно уникальной внешностью. Девчонки с ума по тебе сходят, я это точно знаю, чувствую. Ты обязательно найдешь ту, которая сделает тебя счастливым. Которая полюбит тебя, будет готова на все ради вашей любви. Увы, мне это не под силу. Духовно я принадлежу другому человеку…

 - Что в нем есть такого, чего во мне нет? – сухо произнес юноша.

 - С ним единственным  я чувствую себя живой…

Зорян в очередной раз был сломлен поведением Марии, во всяком случае, в этот раз девушка руководствовалась добрыми помыслами. Она пыталась помочь ему, указать правильный путь. Путь к прозрению, к знаниям, к новой жизни. Она понятия не имела, какое влияние оказывает на мальчишку. Ибо после их последнего разговора, Зорян поклялся вернуть городскую красавицу, как только окончит один из престижнейших вузов столицы.

Жизнь приобретает смысл в погоне за мечтой. Достигнув ее, человек теряется. И будет в прострации до тех пор, пока не обретет новую. Вот так мечта сменяет мечту на протяжении всей жизни, всех жизней, каждой их многих. Но истинно счастлив лишь тот, кто в погоне за мечтой наслаждается каждым мгновеньем земного существования. Ибо в наслаждении каждым днем и есть смысл…

Марию оторвал от ее внутренних размышлений речевой пассаж прохожего.

- Девушка, вы цветок потеряли! – услышала за спиной чей-то до боли знакомый голос, спускаясь ступеньками около музея Булгакова. Не успела Мария оглянуться, как оказалась в объятиях Артема Дымова.

  - Артем?... – не могла поверить своим глазам Маша. - Боже, как давно мы с тобой не виделись. Что ты здесь делаешь?...

 - Мы приехали на гастроли, Виноградова. Зайдем в кафешку? Поболтаем! Расскажешь, как живешь, чем занимаешься…

Мария не сопротивлялась. Под руку с высоким красавцем в черном пальто, она зашла в пестрое кафе на Андреевском спуске.

Парень выбрал уютный столик у окна. Дизайн в суто украинском стиле все больше напоминал девушке о Родине. Она чувствовала себя немного скованно, хотя, в обществе Дымова по-другому было бы и не возможно. Он сел напротив, тщательно изучая ее внешность.

 - Ты похорошела, Виноградова! – бесстыдно ухмыльнулся брюнет. – Замужем?

 - Нет, Дымов! Тебя ждала!  - звонко рассмеялась девушка.

 Похоже, юношу эта реплика немного обескуражила. Он недовольно фыркнул и уткнулся носом в шикарный вырез молоденькой официантки, чем вызвал ее сильное смущение. Заказав две порции горячего шоколада, Дымов снова переключил внимание на старую знакомую.

 - А вы приехали все? Со Змиевской, видимо… - поинтересовалась  Маша.

 - Нет, «гарпия» осталась с первым курсом! Мы приехали сами.

 - А что привезли?

 - А, попробуй, угадай, Виноградова!

 - Ну, хорошо…Давай, подумаем…Если учесть вкусы Змиевской и ваши актерские данные, то могу предположить, что вы ставите либо Булгакова, либо Оскара Уайльда…

Выражение лица юноши его выдало, он был искренне потрясен.

 - Ты научилась читать мысли за эти полгода? – вполне серьезно произнес он.

 - Ага! И передвигать вещи силой воли! – добавила девушка.

 - Мы привезли «Портрет Дориана Грея»… Как ты догадалась?

 - Артем, у меня сильно развитая интуиция. И она мне подсказывает, что главного героя играешь ты!

 - Ну, об этом трудно было бы не догадаться…  - игриво поднял левую бровь красавец.

Официантка принесла заказ и тут же удалилась. Аромат шоколада окутал сознания обоих. На миг воцарилась мертвая тишина. Лицо Артема, наконец, стало серьезным, черные, как ночь глаза измеряли глубину ее карих.

Белизна рубашки, стильный черный галстук, голубой свитер - удачно оттеняли его смуглую кожу, придавая юноше дьявольского шарма. Скулы Артема стали более прямыми, губы приобрели аловатый оттенок. Волосы аккуратно уложены на турецкий стиль, обворожительно блестели в легком предвечерьи. «Он безумно красив! Так повзрослел…Интересно, сколько девочек прошло через твою постель?» - печально улыбнулась Дымову Мария.

 - Сама-то как? – почти беззвучно нарушил затянувшееся молчание юноша.

«Боже, что же в нем так напоминает... Нет… Мария, ты сходишь с ума! Но он так похож на… Быть того не может…»

 - Маш,  может, ты перестанешь созерцать мои губы и, наконец, ответишь?

Юноша застал Марию врасплох своим вопросом. Но она никак не отреагировала. Тогда Артём впервые понял, что потерял ее навсегда…

  - Я все еще здесь, Маш! – пытался вернуть Марию к реальности Дымов.

Она же была слишком далеко от него: мысленно кареглазая проживала тот злосчастный день, когда бросила все, в попытках сбежать от собственной боли. В памяти всплыли последние слова D@nger: «Я никогда не бросал тебя. Бежать от проблем – твоя прерогатива!»

 - Слушай, Маш, - Артем ласково коснулся ее холодных пальцев. – Сегодня представление. Приходи! Ребята будут рады тебя видеть…

 - Боюсь, я не смогу… -  девушка мягко высвободила пальцы, убрав руки со стола.

 - Почему?...

 - Обещала помочь тетушке в одном деле…

 - Не правда, Маш... Зачем обманываешь? – юноша изо всех сил сдерживался, дабы не повышать голос. – Почему ты не придешь?...

Мария поникло опустила глаза. Она пыталась подобрать нужные слова. Но, как-то скверно получалось…

 - Я не приду, Артем. Не смогу прийти…

 - Хмм, понятно Виноградова. Я надеялся, что ты изменилась. Выросла. Что ж, я заблуждался. Жил в мире иллюзий. Ты так и осталась маленькой, трусливой девочкой. Конечно же ты не придешь, ибо тогда тебе придется объяснять товарищам, почему ты сбежала из родного города.

Мария не осмеливалась взглянуть ему в глаза, поэтому молча сидела, не шелохнувшись.

- Объяснить, почему бросила родителей. Меня, в конце концов, бросила. Хотя, думаю, этот факт тебя менее всего беспокоил. Что ж, боюсь, мне здесь больше не с кем и не о чем разговаривать!

Юноша холодно измерял собеседницу презрительным взглядом. Оставив деньги на столе, он взял на руку пальто и уверенно направился к выходу. Мария не нашла в себе сил догнать его. Чувство вины не давало покоя «нравственной преступнице». В этот момент Мария впервые осознала, что поступила неправильно с Артемом. Похоже, ему все это время было гораздо хуже, чем ей самой.

 - Его слова…Где-то я их уже слышала… Вот только где?...

25 февраля 200Х года (пятница)

     Желание поговорить с Артемом проснулось во мне слишком поздно. Юноша, как будто растворился в эфире. Я не успела догнать его. Вся измучалась мысленно, как найти черноглазого и, наконец, вспомнила о Нэт. - Алло, Анечка, привет! Это Виноградова Мария. - Оооо! Машка! Привет! – весело тараторила подруга. – Куда ты пропала? Где ты?  - Анечка, я позвоню тебе позже и расскажу подробно! – солгала я. – У меня сейчас экстренная ситуация. Мне нужно знать, в какой гостинице остановился Дымов и остальные?   - Ага. Хорошо! – произнесла та. – В гостинице «К…»! - Спасибо, Нэт! - я повесила трубку, во избежание дальнейших расспросов.   ***          «Боже мой, как же я была неправа! В погоне за собственным счастьем, я сделала несчастными слишком многих. А ведь счастье – это дар, его заслужить нужно. Я же мечтала получить его даром. Я видела только свою боль, свои страдания, свои переживания. Но напрочь не замечала боль окружающих. За это фатум меня и наказывал, наказывал жестоко… Но справедливо…          Артем не был виновен в моем расставании с D@nger. И не его вина в том, что я ошиблась в выборе мужчины для первой ночи. Артем пал жертвой моего эгоизма, я пала жертвой обстоятельств.            Приехав в отель к Дымову, я на коленях была готова просить его о прощении. Ведь я не имела права бросать его, я должна была объяснить причину своего ухода.