- Не знаю, какая-то слабость.

- Ты голодна.

- Да, я хочу есть.

Артур что есть мочи принялся долбить в дверь, пока в проёме не показалась голова охранника.

- Здесь когда-нибудь кормят?- выкрикнул он голове.

Голова исчезла.

Когда они перекусили едой из компакт - пакета, Алекса сказала тихо:

- Так, значит, Дон опять в разведке. Это стало его второй профессией.

- Скорее всего, третьей.

- Да, всесторонний человек. У Айлина тоже было две профессии, Алекса вздохнула, - красивые он города строил.

- Почему, строил? Я просто уверен, что мы ещё свидимся с ним.

- Ты настоящий его друг, если так думаешь.

- А, ты, Алекса, признайся, ведь ты тоже в тайне ждёшь его?

- Ты прав, - она смущённо улыбнулась.

- Эх, вы! Как я за вас боролся, если б вы оба знали.

Он безнадёжно махнул рукой, и прилёг прямо на пол у стены.

- Ты сума сошёл! - выкрикнула она, - пол металлический!

***

Красный диск солнца любопытно выглядывал из-за туманных, заснеженных сопок. Это север, здесь всё ещё властвовала зима. Стоял самый настоящий мороз, потому что над посёлком, куда привезли Артура с Алексой, отсутствовал погодный купол. Не то, чтобы его забыли установить, или не было средств на его установку, просто для заключённых эти условия жизни считались оптимальными. Сверкающие на солнце, куполообразные домишки, словно грибы, были наполовину укрыты снегом. Весь посёлок был окружён длинными арочными корпусами, а за их пределом виднелись высокие сооружения, которые являлись и шахтами, и вышками наблюдений.

Режим заключённых, о котором сухо пересказал охранник, немного взбодрил настроение, пленников. Кроме обязательного утреннего и вечернего сборов, здесь было установлено свободное передвижение, но они рано радовались.

Их привели в один из заснеженных домиков. В доме присутствовала сырость и холод. Оказывается, здесь все коммунальные услуги работали автономно, и отопление производилось обыкновенным горючим сырьём. Всё это компактное энергетическое сооружение, вместе с сантехникой и кухней располагалось в центре домика.

Немного постояв в тишине, окинув помещение невесёлым взглядом, они переглянулись.

- Ничего, - проговорила, Алекса, - главное навести порядок.

Артур разогрел систему отопления, Алекса же, деловито принялась за уборку помещения. Молча, она распихивала по местам различные предметы утвари, и Артур только удивлялся вековой предрасположенности женщин наводить уют в любых условиях жизни. На них всё ещё были одеты утеплённые синие костюмы, в которых было предписано ходить на улице, хотя в доме можно было одеться по своему усмотрению. Уже поздно ночью установилось некоторое тепло, и Алекса, раздевшись, уснула на единственной кровати. Артур же соорудил себе подобие постели из имеющихся в наличии одеял прямо на полу, у бака отопления.

Наступили дни борьбы за тепло, за сон, за отдых, за порцию еды, за жизнь и здоровье.

Заключённые работали на шахте по добыче золота, которое залегало в нижних слоях земли. Для воспитательных целей, на этих древних шахтах использовался исключительно ручной труд. Утром рабочих опускали в шахту, а вечером поднимали. Иди на все четыре стороны, но идти никуда не хотелось, кроме, как в столовую, а после в свой холодный домик. Нужно сказать, что в домиках жили в основном семейные пары, и бывало, что годами. Здесь же были больница, школа, детский сад, и даже кинотеатр. Инфо было только местным, таким образом, информация с большой земли не поступала. Хотя заключённые знали, что для служащих лагеря, существовал свой центр информации. В основной своей массе, заключённые жили в общежитиях.

Через месяц изнурительных работ Алекса похудела и осунулась, у неё участились обмороки, и пропал аппетит, она сделалась угрюмой и неразговорчивой. Напрасно Артур пытался её хоть чем-нибудь развеселить, используя ухищрения в виде анекдотов и розыгрышей. Однажды, придя домой позже обычного, он позвал её, и торжественно, открыл перед ней ладонь. Это был сладкий брусок, означающий по-нашему конфету. Взглянув на неё потускневшими глазами, Алекса, вдруг стиснула рот ладонью, и бросилась к туалету. Её рвало, как никогда.

- Алекса, ты серьёзно больна! - взволнованно проговорил, вошедший следом за ней, Артур. - У тебя что-то с печенью. Я вызову врача.

Алекса ничего не ответила. Бледная, она молча протиснулась между Артуром и дверью, и, упав на кровать, уставилась в потолок, преодолевая тяжёлое дыхание.

Спустя полчаса Артур вместе с охранником бродил вдоль дома. Доктором здесь, в колонии был интеллигентный дядечка средних лет, из числа бывших заключённых. Когда он вышел наружу, Артур спросил его озабоченно:

- Доктор. Что с ней?

- Обычное дело.

Он похлопал Артура по плечу.

- Завтра пусть немного отлежится, а потом ей нужно будет подойти в комендатуру. Там ей выпишут дополнительное питание, и лёгкий труд.

Встретив непонимающий и расстроенный взгляд Артура, доктор добавил:

- Поздравляю вас, господин Лишневский, вашему будущему ребёнку уже два месяца. Берегите жену.

Он ещё раз по-дружески похлопал его по плечу и удалился.

Постояв немного с раскрытым ртом у двери, Артур вошёл в дом. Алекса лежала на кровати и отсутствующим взглядом смотрела в потолок. Пройдя мимо неё, он остановился у стола, и, не поворачиваясь к ней, спросил одними губами:

- Стентон?

- Нет, - так же тихо сказала Алекса.

- Я понимаю, я сую свой нос не в своё дело...

- Я не знаю, кто, - выдавила он громко.

- Ты не помнишь? - он повернулся.

- Такое я бы не забыла.

- Насколько мне известно, у тебя были провалы в памяти.

- Ну и что.

- И всё-таки ты не помнишь, что было два месяца назад.

- Я лежала в больнице. Со мной постоянно находилась Инга, потом этот теракт...

- А до этого?

- До болезни я никуда из дома не выходила, а после у меня не было провалов. Да, о чём я? Такое, я не могла взять и забыть! И вообще, у меня никогда не было мужчин!

Алекса вдруг закричала:

- Господи, бред какой-то! Этого мне ещё не хватало!

Она уже билась в истерике о подушку, и Артур поспешил успокоить её.

- Отстань от меня, - кричала Алекса, - я знаю, что ты сейчас думаешь обо мне!

- Да успокойся, Алекса, кто я тебе?

- Вот именно, тебе наплевать на меня, ведь я не твоя женщина, я ничья!

- Алекса, ну, что ты несёшь, разве это сейчас важно?

- Господи,- опять воскликнула Алекса,- ну, что ты ещё мне преподнесёшь? Стыдно-то как!

Она вновь уткнулась в подушку, а Артур только и мог, что гладить по её голове, и похлопывать по спине, а когда она немного приутихла, он осторожно прикрыл её одеялом и оставил в покое.

Артур в данной обстановке мог думать только о самом насущном - что теперь ему придётся трудиться за двоих, чтобы заработать на пресловутый уголь. Если питание в колонии было авансом, то уголь фактически был денежным расчётом за трудодни.

Алекса же пребывала в состоянии сумасшествия. "Этому должно быть объяснение, - думала она, - наверное, я всё-таки забылась. Неужели, Стентон? Не будет же он просто так, постоянно напоминать мне об этом. Но, ведь он был у меня тогда каких-то полчаса. И все эти полчаса я была в здравом уме. Как же я буду об этом помнить, если и в самом деле забыла? Нет, я не верю этому!"

Долго ещё Алекса терзалась, пока не забылась тревожным сном.

На следующий день Артур придя с работы, принёс ей немного еды. Посадив её за стол, он присел рядом с ней.

- Знаешь, Алекса, я узнал на работе, что здесь, в колонии, оказывается,- опустив голову, он сознательно тянул слова, - как это не покажется абсурдным, можно избавиться от ребёнка. И это делает сам доктор, - заспешил Артур, - вполне законно. Зачем им здесь лишние хлопоты. Доктор не предложил вчера, потому, что думает, что мы семейная пара.