Проснулась! Пробуждение было внезапным, словно она очнулась от удара. Она теперь знала, кто она… и кто эта женщина в серой одежде, идущая слева, и кто идет рядом с ней и поддерживает на ходу. Стояла ночь; луна, начинающая убывать, ярко освещала землю и бросала кругом густые тени.
Они вышли из лесу, и шагали по открытой равнине, так что теперь должны быть хорошо видны тем, кто идет за ними. Келси резко повернула голову, чтобы спросить, что они здесь делают…
Но она уже знала это. Она должна идти туда, куда ведет ее камень. Хотя девушка больше не держала камень в руке, тот, вися на цепи, тянул ее вперед, и она чувствовала, как трется цепь о шею, словно стремится сорваться, освободиться, улететь вперед, к тому, что ее призывает.
А рядом растекалось сияние другого камня, того, который был у Виттл. Он тоже ожил, но не натягивал цепь, и Келси показалось, что и светился он слабее.
— Где мы? — спросила она, и голос ее прозвучал неожиданно сильно.
Виттл почти неслышно ответила:
— Тропу выбрала ты, тебе и отвечать. Где мы? Мы шли целый день, а когда отдыхали, приходилось тебя удерживать как беспокойную лошадь. И большую часть ночи мы тоже шли. А те, что охотятся, пока еще нас не тронули. Пока. Ты не была обручена с камнем, почему же он у тебя такой живой? Я такого никогда не видела. Что ты с ним сделала, чужестранка?
— Ничего. Это сам камень…
— Нас всегда учили, — Виттл продолжала, словно не слыша слов Келси, что когда умирает колдунья, умирает и сила ее камня. Но Мэйкизи мертва, а ты, не имеющая на это права, владеешь камнем. Так не должно быть.
Келси хотелось поднять руку и, сорвав цепь с шеи, бросить ее в океан высокой травы, по которой они теперь шли.
— Не я это выбрала… — тускло сказала она.
— Этого не должно…
— К чему слова? — вмешался Йонан. — Ты уже много раз говорила это. Не должно быть, но есть. Так признай это.
Колдунья повернула голову и гневно посмотрела мимо Келси на воина.
— Тише, мужчина! Что ваше племя знает о тайнах?
У Келси появилось воспоминание, но слабое. Как будто все это произошло не с нею. О том, как ее рану вскрывали металлом меча, как губы высасывали… потом холод камня на ране.
— Он спас мне жизнь, — сказала девушка, вспомнив недавнее. — А какая польза от твоих заклятий, Виттл? И я думаю, — она слегка нахмурилась, что мы столкнулись с чем-то сильнее камней, — голову ей сгибало, камень продолжал тянуть вперед, будто хотел освободиться. Но Келси смутно понимала, что если он исчезнет на найденной им тропе, она навсегда его потеряет. Даже камень колдуньи теперь светился ярче, он чуть приподнялся над ее серым одеянием.
Море высокой, доходящей до колен травы впереди прерывалось. Там виднелось какое-то возвышение, но не горы, а мягкие пологие холмы. Они шли прямо к этим покрытым тенями холмам.
Дважды из травы поднимались птицы и кружили над ними. Даже в тусклом свете ночи были отчетливо видны их черные и красные перья. И хотя они не нападали, Келси была уверена, что они принадлежат Тьме, может, разведчики Сарнов или чего-то им подобного. Но трое путников даже не пытались скрыться, они шли по открытой равнине прямо к холмам.
Виттл время от времени что-то говорила; судя по звукам, повторяла одни и те же слова. Йонан шел молча, но всегда рядом с Келси, достаточно близко, чтобы подхватить ее, если понадобится.
Лунный свет позволяя четко различать темное и светлое. Кое-где на равнине росли кусты, И Келси с опаской посматривала на них: ей казалось, что тени под ними — не тени кустов, что там что-то затаилось, невидимое, но подчиняющееся силе лунного света.
Когда на небе появились первые признаки рассвета, они обнаружили, что шагают уже не по девственной степи. Это, конечно, была не дорога черепов, но трава поредела, теперь она пробивалась на стыках плит белого камня, которые, несомненно, когда-то выстилали дорогу. И когда они ступили на эту дорогу, на которой многие камни были вывернуты и наклонены, Келси осознала кое-что еще. Она не видела и не слышала, только чувствовала его принуждение, ощущение, что она должна что-то сделать, причем сделать быстро. Это ощущение заполнило ее, и она перешла на бег рысцой. Немного погодя Виттл и Йонан присоединились к ней.
Дорога вела в разрез в первом ряду холмов, и обе стороны этого прохода охраняли каменные столбы, грубо вырубленные; время совсем сгладило их поверхность, и на ней только местами угадывались рисунки или символы.
Когда Келси, опередив спутников, проходила между этими столбами, что-то глубоко внутри нее ожило, зашевелилось. Это были не ее воспоминания, но девушка подняла руки в приветствии на восток и на запад. Ее охватывало все большее возбуждение.
Дорога уходила дальше, теперь она была в лучшем состоянии, и меньше травы посягало на ее поверхность. От столбов отходили линии круглых возвышений, закругленных камней — не как стены, а скорее, как обозначения дороги. Дважды дорога поворачивала, вначале направо, потом налево. И тут путь им преградил большой холм. Келси направилась к нему, словно на привязи: ее тянул камень. И легла на землю, раскинув руки, камень пылал у нее на груди; девушка прижалась к почве, словно хотела погрузиться в нее и там обнаружить то, что искала колдунья.
Келси повернула голову и посмотрела на Виттл. У той камень тоже отделился от тела, указывая прямо на холм.
— Под ним… или за ним… — в раздумье сказала колдунья.
Келси обнаружила, что пальцами роет землю и дерн, копает яму, словно животное нору. Виттл присоединилась к ней. Но тут их обеих оттащили, и их место занял Йонан, он мечом принялся рубить корни многолетней травы. Металл сверкал в рукояти так, как Келси никогда еще не видела.
Он рубил, копал, тянул и постепенно освободил от дерна большой кусок переплетенной корнями земли. Под ним ясно виднелся в лучах рассвета камень, вымазанный землей. Йонан продолжал работать, и вот весь камень, большой, размером с дверь, предстал перед ними.
Келси невольно вскрикнула. Ее подтащило к этой двери, бросило на колени, и сверкающий камень прижался к тому месту, где обычно помещается дверной замок. Девушка пыталась закрыть лицо, защититься от грубой жесткой поверхности, а ее камень начал медленно поворачиваться, поворачиваться направо, одновременно скручивая цепь. Келси начала задыхаться, словно ее казнили удавкой… Она просунула ладони между горлом и этой удушающей цепью, но не могла удержать ее или разорвать, как не могла оторвать намертво прилипшие друг к другу камни.
Задыхаясь, она позвала на помощь, Йонан тут же оказался рядом и быстро просунул под цепь свой кинжал. Келси уже не могла дышать, когда ему удалось порвать цепь. Девушка упала, растирая горло и набирая полные легкие воздуха. И тут же увидела, что Виттл на коленях заняла ее место. И теперь ее камень прижался к двери, ее цепь начала поворачиваться.
Но колдунья извлекла урок из опыта Келси, она успела снять цепь с шеи и теперь держала ее в руке, чтобы не задохнуться. Сверху донизу, как стрелка часов, двигался по поверхности двери один камень, второй следовал за ним.
Они ослепительно сверкали, и Келси, не в силах смотреть, заслонила глаза.
Послышался звук всасываемого воздуха, затем глухой скрежет. Йонан, руки которого по-прежнему лежали на плечах Келси, быстро оттащил девушку в сторону, она встала и только тогда осмелилась взглянуть сквозь пальцы. Отверстие. Каменная плита отошла в сторону, но не совсем, и за ней, несмотря на свет дня в долине, царила сплошная чернота.
— Они ищут то, что можно найти здесь, — Виттл на коленях подползла ближе. — Мы пришли и нашли утраченное!
Колдунья подняла руки, провела их сквозь сияние двух камней, и ее камень отсоединился от плиты и упал ей в руку. Келси неохотно последовала ее примеру и теперь снова держала на порванной цепи свой камень.
Если тут и находилась дверь, время почти закрыло ее, и трое напрягали все силы, пытаясь еще хоть немного отодвинуть плиту. Наконец Виттл удалось протиснуться между плитой и рамой, в которую она была вделана. Камень Келси снова поднялся и прямой линией цепи указывал на ту же щель. И она была уверена, что он не позволит ей сделать ни шагу в сторону. Ее тело, ноги двигались словно вопреки воле, и хотя девушке очень хотелось вцепиться в дверь, выпустить цепь с ее опасным грузом, выбора у нее не было, пальцы не разжимались и не выпускали цепи.
