Одного раза могло оказаться вполне достаточно.

Это правда. Но это случилось не из-за моей небрежности. Кто-то имел твердое намерение навредить мне. И он нашел бы способ подступиться ко мне. Я благодарна богу за то, что ты оказался рядом.

Ты – принцесса Зохаида. Ты не имеешь права оставаться без охраны. И ты не имеешь права находиться наедине с незнакомым мужчиной и тем более везти его домой.

Может, ты и кажешься мне незнакомым… но мы ведь знаем друг друга.

Рашид одарил ее снисходительным кивком.

Ну конечно, я не совсем незнакомец для тебя, но все же…

Перестань уже, Рашид. Почему ты ведешь себя так, словно мы незнакомы?

Так оно и есть.

Ну да. Я знаю тебя всю свою жизнь.

Большую часть ее ты видела меня лишь издалека.

Боже, как же она мечтала сократить это расстояние! Она пыталась быть везде, где был он: когда Рашид приезжал в Зохаид, искала причину, чтобы отправиться в Азмахар, когда он приезжал туда – изнемогала от желания заговорить с ним. Но единственное, на что она могла рассчитывать, – это на быстрое рукопожатие. Единственное, что слегка ее утешало, – это то, что Рашид не подпускал к себе никого.

После того как он ушел в армию и стал еще более недосягаем, она с удвоенным рвением отслеживала его редкие визиты. Но потом началась война между Азмахаром и Дамхуром, и некоторое время спустя пришло известие о том, что Рашид пропал без вести и, возможно, погиб.

Никогда еще она не была в таком отчаянии. И никогда не испытывала большего облегчения, когда он вернулся через пару недель. Она чуть не умерла от горя, когда узнала, что не может поехать вместе с Хайдаром и Джалалом, чтобы поприветствовать его. Но все же смогла попасть на церемонию, во время которой Рашиду вручили высший знак отличия Азмахара. Она даже умудрилась поздравить его, сказать, как рада, что он вернулся живым. Но он казался еще более отстраненным, чем раньше.

Потом он просто пропал, словно исчез с лица земли. Три года спустя он объявился в Зохаиде, когда там разразился скандал, и предстал врагом ее самых близких кузенов – Хайдара и Джалала, а соответственно, кровным врагом всей ее семьи.

Никто так и не узнал, что случилось с бывшими лучшими друзьями. Лейла не знала даже, по той же причине или нет сами кузены рассорились вконец. Единственное, что она поняла, – это то, что ей не суждено больше никогда встретиться с Рашидом. И у них никогда ничего не получится.

И вдруг судьба дает ей шанс, снова организовав их встречу. И снова ей приходится отчаянно бороться за возможность стать к нему хотя бы на дюйм ближе.

Навигатор объявил, что они прибыли к месту назначения.

Он что, живет… на складе?

– Теперь, когда ты довезла меня до дома, я поручу кому-нибудь проследить, как доедешь ты.

Она вынула ключ из зажигания и протянула ему. Он не взял его. Тогда она положила его ему на колени и отстегнула ремень безопасности.

Ты так еще и не понял, что я собираюсь присматривать за тобой сегодня?

Все из-за того, что ты – одна из двух своенравных женщин рода аль-Шалаан?

Что ты имеешь в виду?

Твоя уверенность в том, что мужчины должны беспрекословно подчиняться. Обычно ты приказываешь прыгать, а тебя в ответ спрашивают, насколько высоко?

Если бы он приказал ей, она бы прыгнула не задумываясь. И зависла бы в воздухе, если бы он этого захотел. Но пока ему знать об этом не обязательно.

Лейла улыбнулась:

Пригласи меня к себе, Рашид.

Очень плохая идея, принцесса.

Может, перестанешь меня так называть? Иначе сразу превратишься в шейха.

Забудем про титулы. Но не про границы.

Лейла закатила глаза:

Как скажешь. Может, обсудим границы в помещении? Я готова убить за чашку чая. Обещаю и тебе сделать.

Я не пью чай.

Но у тебя должны быть другие напитки.

Только вода.

Она усмехнулась:

Пытаешься избавиться от меня?

Констатирую факт.

Сейчас ты скажешь, что кроме сушеного инжира у тебя ничего больше нет из еды.

То, как он повел плечами, стараясь сделать вид, что его невозможно смутить, могло стать одним из лучших эпизодов голливудского фильма.

– Это близко к действительности.

Итак, вода и инжир? Все, что нужно пустынным кочевникам. Видимо, прожив долгие годы воинствующим отшельником, он привык довольствоваться минимумом. И даже теперь, будучи миллиардером, он не стал зависимым от излишеств, предлагаемых современным обществом потребления.

«Где бы мы ни были, мы должны оставаться самими собой».

Вода и инжир мне подойдут.

Отлично. Можешь зайти.

Не слишком напоминает приглашение, но сойдет и так. Тем более что Лейла просто сгорала от любопытства.

– Пока не приедет твоя охрана.

Выйдя из автомобиля, Лейла увидела здание, напоминающее склад, – старое кирпичное помещение промышленного назначения.

Посмотри, – сказала она, указывая рукой на пустынное окружение. – Здесь никого нет, как это обычно бывает в нашем регионе. Нет любопытных глаз, следящих за моим визитом, нет ядовитых языков, готовых разносить сплетни. Почему ты беспокоишься?

А ты почему нет?

Я не могу беспокоиться, когда ты рядом. С тобой я чувствую себя в безопасности, как никогда в жизни.

Ей снова удалось шокировать Рашида.

Ты считаешь, я не могу представлять для тебя никакой опасности?

Для меня – нет. – Слова вырвались прежде, чем она смогла сообразить, что речь может идти об опасности несколько иного рода.

Если бы. С точки зрения секса, с ним она могла забыть об этом навсегда, как сильно бы это ее ни разочаровывало.

– Очень интересно, – немного отрешенно про комментировал он ее последнее высказывание.

«Скажи это еще раз», – подумала она, наблюдая, как по его спине пробежала тень от уличного фонаря и он наконец погрузился в темноту, заходя в мрачное здание.

Рашид не стал включать свет. Видимо, все еще пытался наказать ее за неподобающее поведение.

Ему же хуже. Это не сработает. Она не боится темноты, кроме того, она сказала чистую правду, когда заявила, что рядом с ним вообще ничего не боится.

В попытке пресечь его старания смутить ее Лейла сказала:

– Да будет свет, Рашид.

И словно по мановению волшебной палочки так и случилось. Но включился не ослепляющий свет, а приглушенное свечение словно вползло в помещение, давая их глазам возможность постепенно свыкнуться с окружающим пространством. Они стояли в огромном складе-студии с потолком высотой футов пятьдесят. У Лейлы нашлось лишь одно слово, чтобы описать его интерьер: спартанский. Теперь она поняла его значение. Они находились в жилище воина. Минимум мебели, очень практичный, суровый декор. Но главным шоком стало то, что он словно перенес сюда частичку древнего Азмахара, каким он был, прежде чем месторождения нефти и современные технологии не превратили его великолепное наследие в очередной европеизированный гибрид двадцать первого века. Каждая частичка декора, каждый предмет мебели – все казалось отголоском истории Азмахара, несло на себе печать его неповторимого колорита.