Увидев Талахасси, трое из них бросились на колени и подняли одну руку ладонью наружу, но в другой руке держали на изготовку оружие того же самого типа, что и у мужчин. Их руководительница не стала на колени, а просто протянула одну руку к Талахасси и затем разразилась потоком взволнованных слов.

Жрица коротко ответила, подав им знак рукой по направлению к ожидающему летательному аппарату. Талахасси шла неохотно. Она появилась в этом мире в этом месте. Если бы она осталась здесь — существовал ли какой-нибудь способ, с помощью которого она могла найти дорогу назад, в свой собственный мир? Ибо теперь она убедилась, вопреки своим ожиданиям, что это не может быть сном. И не было причины думать, что у нее галлюцинации, если только не таинственное излучение анха вызвало их.

Они кое-как втиснулись в летательный аппарат. Жрицу и Талахасси усадили на двойное сиденье, в то время как храмовые женщины и амазонки уселись на полу, держась за плетеные ремни над ними. Талахасси могла видеть еще одну женщину в форме за управлением. Она не успела толком разглядеть окружающую обстановку, потому что летательный аппарат взлетел с внезапным толчком, что вызвало у нее неприятное ощущение, похожее на то, какое возникает в скоростном лифте.

Она сидела далековато от маленького окошка, так что не могла даже мельком увидеть местность, над которой они пролетали. Но у нее было ощущение скорости, которая, несомненно, была больше, чем скорость вертолетов в ее собственном мире.

Ситуация напоминала разгадывание грандиозной головоломки, складывание паззла, или, вернее, двух паззлов, причем части обоих были произвольно перемешаны так, что невозможно отличить их. Жрицу в маске, руины — это Талахасси могла так или иначе воспринять лучше, чем летательный аппарат. Она видела подобное прошлое во время обучения, хотя бы на картинках. Но что общего имели древние Египет или Нубия с неведомыми механизмами и оружием?

От тяжести парика, натиснутого на нее, болела голова.

Она страстно желала сдернуть его, однако каким-то образом знала, что даже такое незначительное проявление независимости может привести к серьезным последствиям. Предводительница солдат открыла небольшой отсек, расположенный напротив стенки пилотской кабины, и достала металлическую фляжку и несколько чашек без ручек. Несмотря на неровный полет летательного аппарата, она налила немного жидкости в чашку, примерно до половины, и осторожно вручила ее жрице, которая, в свою очередь, с преувеличенной церемонностью протянула ее Талахасси.

Та приняла, пробормотав слова благодарности, и отпила.

Содержимое было кислым и таким холодным, что у нее даже дух захватило. Она жадно допила остальное, только теперь поняв, что ее тело нуждалось в жидкости, хотя она не осознавала этого, пока не начала пить.

Другая чашка была предложена жрице, но та отказалась.

Талахасси начала удивляться, как эта женщина могла такое длительное время носить маску и почему она так делала. В храме это могло совершаться по каким-то соображениям церемониала, но почему она не снимет ее теперь?

Затем внезапно они заскользили по крутой спирали по направлению к земле и со слабым толчком приземлились.

Амазонка-офицер поспешила открыть дверцу и выбралась наружу со своим отрядом, как будто ожидая какую-то опасность, от которой они должны их защищать. Жрица, если только Джейта действительно являлась жрицей, мягко прикоснулась к руке Талахасси и сделала ей знак выходить следующей.

Она двигалась несколько неуклюже, поскольку, хотя жрица была одного с ней роста, как и предводительница солдат, другие были по меньшей мере на четыре или пять дюймов ниже, и летательный аппарат явно предназначался для их нормального роста, а не для ее. Когда девушка вышла сквозь отверстие и ступила на землю, оказалось, что вокруг нее уже не пустыня. Серые камни и песок, глухие стены развалин — все это исчезло.

Здесь была пышная зелень, что дала отдых ее глазам. На расстоянии нескольких футов тропинка из камней, расположенных красочными мозаичными узорами, вела в туннель, стены которого образовывали пальмы и покрытые яркими цветами кусты. Она ощутила аромат цветов, сильный, почти одуряющий, увидела в просветах фрагменты чего-то, что могло быть только зданием, по меньшей мере трехэтажным, утопающим в буйной зелени.

Амазонки стояли в напряженном ожидании, по две с каждой стороны. Когда Талахасси медленно и нерешительно двинулась по дорожке, они строем пошли сзади, пропустив вперед на шаг или два только жрицу.

Это было, конечно, передвижение вслепую. Она не имела ни малейшего понятия, куда направлялась или что должна здесь делать. Но было огромным облегчением войти в тень пальм и высоких ветвящихся кустарников. По дорожке что-то мелькнуло, направляясь к ней, и Талахасси замерла, затем в смущении негромко рассмеялась. Ибо вновь прибывшими являлись два котенка. Очень необычные котята, так как у каждого на кончике правого уха было золотое кольцо, и оба к тому же носили ошейники с маленькими звенящими колокольчиками.

Котята остановились, задрав кверху крошечные головки, и уставились на нее таким немигающим взглядом, какой бывает у кошек, когда они испытывают чувство, соответствующее у человека беспокойству. Если они были кошками умершей девушки — тогда обман Талахасси сейчас будет раскрыт… Она остановилась и протянула руку. Теперь все зависело от них. Если ее разоблачат, как чужестранку, то что будут делать амазонки, идущие позади? Если Ашаки была принцессой, о чем говорила диадема на ее ужасно неудобном парике… Что могло быть наказанием за ее самозванство?

Больший из котят нерешительно двинулся вперед, чтобы обнюхать пальцы Талахасси. Понюхал второй раз, затем проворно лизнул их кончиком шершавого маленького языка.

Меньший котенок издал звук, что-то вроде мяуканья, и прыгнул на своего товарища. Легко ударив того лапой, он стремительно помчался опять по дорожке, и его брат, или сестра, тотчас же бешено кинулся вдогонку.

Талахасси облегченно вздохнула, надеясь, что ее вздох не услышали. Она не взяла на себя этой роль добровольно, но, конечно, не желала, чтобы ее разоблачили в самый опасный для нее момент.

Джейта заговорила, обращаясь к Талахасси с почтением, какого она прежде не оказывала. Она показала на здание, полускрытое густой растительностью, очевидно, убеждая девушку идти туда.

Они прошли через густые заросли, которые, похоже, служили изгородью между садом и посадочной площадкой.

Теперь здание перед ними, окруженное заботливо ухоженными цветочными клумбами, было ясно видно. Массивные колонны примыкали к фасаду, поддерживая нависающую крышу. Колонны, как и развалины, были незнакомого вида.

Это были не классические колонны западного мира, унаследованные от греков — скорее, их задумали похожими на толстые стебли цветов, верхушки которых венчали полураскрытые бутоны.

Дверь, расположенная между ними, была очень широкой и выходила не в зал или коридор, но во внутренний двор, посреди которого располагался продолговатый бассейн, окаймленный по краям плавающими лотосами. Охранники у двери, тоже амазонки, мгновенно вытянулись по стойке «смирно».

На расстоянии ожидала группа женщин в белых одеяниях, которая рассыпалась по приказу жрицы, хотя расходились они неохотно, многие оглядывались на Талахасси, будто надеялись, что она отменит распоряжение Джейты. После второго приказа две женщины, прибывшие с ними из храма, отправились в ту же самую сторону, куда направились жрица и Талахасси, и они заспешили впереди с корзиной для одежды.

Когда эти двое прошли через одну из дверей, которые выходили во внутренний двор с четырех сторон, Талахасси все поняла. Джейта сообразила правильно — теперь она знала точно, куда должна идти и что сделать, чтобы не ошибиться дверью, что могло бы ее выдать. Как только расшитые дверные драпировки опустились у нее за спиной, девушка с любопытством осмотрела это незнакомое жилище.

Стены расписаны стилизованными цветами лотоса, обрамляющими голову львицы, которая точно соответствует маске, что носит ее спутница. Здесь была узкая кровать, ее четыре инкрустированных ножки напоминали лапы леопарда.