Под этим псевдонимом Бальзак сочинил несколько романов, в которых с большим или меньшим успехом (скорее с меньшим) мешал историю с фантазией, красочными описаниями и сантиментами. Вот их названия: «Наследница Бирага», «Жан-Луи, или Девочка-найдёныш», «Клотильда де Люзиньян, или Красавец-еврей», «Столетний старик, или Два Берингхельда»… Потом он — уже под новым псевдонимом Орас де Сент-Обен — выпустил «Арденнского викария», а затем «Последнюю фею, или Волшебную лампу». Другие романы, в написании которых он участвовал, выходили под одним именем — Вьейэргле.

Он предпринял новую атаку на театр, и на этот раз опять безуспешную: в 1823 году его пьеса под названием «Негр» не была принята к постановке театром Гетэ. Он приступил к переделке «Стении» и «Фальтурно». Можно до бесконечности продолжать список этих его литературных поделок, среди которых следует упомянуть ещё романы «Анетта и преступник», а также «Ванн-Клор».

Надо, впрочем, отметить два важных обстоятельства. Первое состоит в том, что Бальзак, мечтавший прославить своё имя, старался отделить его от этой посредственной продукции. Под его настоящим именем впервые выйдет роман «Шуаны», который он, таким образом, обозначил как начало своего творчества. Стало быть, он знал истинную цену сочинениям, которыми добывал свой хлеб насущный. Во-вторых, очевидно, что эти сделанные на скорую руку тексты, в которых исследователи теперь находят ту или иную особенность его языка, того или иного персонажа либо анекдотический эпизод, который позднее попадёт в какой-нибудь из его великих романов, — были для Оноре тренировкой, как разучивание гамм для музыканта. У Бальзака большой размах во всём: чтобы найти свой путь, ему надо было написать не один, а десятки пробных романов!

Разумеется, он, помимо прочего, как теперь сказали бы, отслеживал тенденции рынка. Мы не должны забывать о его одержимости в стремлении преуспеть, заработать большие деньги, чтобы доказать родным, что он способен на многое. Неутомимый труженик с гигантскими литературными амбициями, Бальзак в отличие, например, от Флобера, был далёк от сакрализации своего творчества. Он создавал интеллектуальный продукт и хотел его продавать, получать от него доход. Он всегда следил за тем, что продаётся в книжных магазинах, и был поборником юридического признания авторских прав. Словом, он был настоящим предпринимателем.

Теперь его жизнь проходила между Парижем, где свершались его труды литератора и журналиста, и Вильпаризи, где он общался с родными.

Там он познакомился с соседями, приятелями семьи господином и госпожой де Берни. Оноре охотно посещал их дом и даже согласился дать несколько частных уроков их детям. Дело в том, что он сразу положил глаз на хозяйку дома. От одного визита к другому он всё больше убеждался, что влюблён в эту женщину.

Лоре де Берни в ту пору было 42 года, что по тогдашним понятиям считалось для женщины весьма зрелым возрастом, тем более что она родила девятерых детей.

Жизнь у неё была бурная. Её отец обучал королеву Марию Антуанетту игре на арфе, а мать была одной из любимых горничных королевы. Царствующая чета удостоила этих верных слуг своим присутствием на крестинах их дочери, малышки Лоры. Во время революции её мать, овдовев, вторично вышла замуж за некоего шевалье де Жарже, известного своим неосторожным роялизмом. Стремясь обеспечить безопасность своей дочери, она поспешила выдать её замуж за вышеназванного графа де Берни, который был намного её старше. Но это не помогло: супругов арестовали как «подозрительных», и от гильотины их спас только Термидор[1].

С тех пор прошло 20 лет, и граф де Берни превратился в скучного старика, который давно уже закрывал глаза на измены жены, а та, несмотря на многочисленные роды, сохранила красоту и не пренебрегала возможностями ею пользоваться.

Итак, женщина, опытная в любовных делах, заинтересовала новичка. До той поры толстый, робкий, замкнутый юноша, у которого внутри кипели и не находили выхода страсти, любовных приключений ещё не пережил. Он влюбился в госпожу де Берни, словно персонаж какого-нибудь из популярных в то время романов: молча, не осмеливаясь признаться в своём чувстве… Но потом, всё же набравшись смелости, он выложил ей всё без утайки.

Можно себе представить, в каком затруднительном положении оказалась Лора. Некоторое время она не сдавалась. Несомненно, он растрогал её наивной страстью, светившейся в его чёрных глазах. Но уступить желанию молодого человека, который был сыном её хороших знакомых, значило поступить не вполне пристойно.

Всё же она сдалась и стала ему нежной любовницей, в чувствах которой было что-то материнское. Если сначала она была сильно озадачена и, конечно, заинтригована, а потом по-настоящему увлечена, то в дальнейшем стала испытывать к своему молодому любовнику и плотскую страсть, и глубокую душевную привязанность, которая с годами только крепла.

Бальзак обязан ей очень многим. Эта женщина с большим жизненным опытом приобщила его не только к колдовству любви, но и к тайнам женского сердца. Он это знал и никогда не забывал, даже в то время, когда уже не испытывал к ней физического влечения. Она осталась для него Делектой, то есть избранницей. Её смерть в 1836 году его глубоко опечалила.

В 1824 году Бальзак подвёл итог прожитых лет и своих трудов и не нашёл оснований для довольства собой. Что ему удалось за пять лет таких усилий? Неудачные пьесы да написанные в четыре руки с другом Лепуатевеном романы, которые сам он ценил невысоко. Вся эта продукция на потребу дня — бездушная, безликая и бесперспективная — была так далека от тех высоких творений, которыми он мечтал одарить своих современников.

К этому добавлялось всё более ощутимое давление семьи. Мать Оноре, судя по всему, довольно нелицеприятно высказывалась по поводу его занятий: всё это несерьёзно и никакого прока не сулит. И даже те, кто испытывал к нему самые тёплые чувства, — например, его сестра Лора, которая теперь жила в Байё и поддерживала с ним постоянную переписку, или другая Лора, любовница, которая стала так часто, как только могла, наведываться в Париж на улицу Турнон, где он поселился, — даже они не понимали, что на уме у молодого литератора.

Известно, что в конце 1824 года он пережил серьёзный кризис. Научные редакторы упомянутого выше издания не вошедших в «Человеческую комедию» сочинений обратили внимание на то, что в послесловии к роману «Ванн-Клор» автор под именем Орас де Сент-Обен объявил о своём намерении прервать выпуск романов: «Я слишком нуждаюсь в тишине, чтобы пытаться устраивать шум, пусть даже только моим именем».

И действительно, он в последующие пять лет не писал романов вплоть до выхода «Шуанов».

Пять лет перерыва для 25-летнего автора — это долгий срок. Можно подумать, что он испытывал свою судьбу. Он уже не верил в себя. Его друг Этьен Араго, брат известного учёного, свидетельствует, что Оноре подумывал о самоубийстве: однажды он встретил его на одном из мостов через Сену, где тот заворожённым, остановившимся взглядом смотрел на протекавший внизу тёмный поток.

И всё-таки жизнь взяла своё. В 1824 году Бальзак анонимно написал две книжки: «О правах ослицы» и «Беспристрастная история иезуитов». Он писал их за кого-то другого, иначе говоря, стал «литературным негром». До сих пор не ясно, каковы были его истинные намерения, когда он решился на создание текстов столь крайнего монархического направления. Несомненно, молодой Бальзак не придерживался таких взглядов. Было ли то хладнокровное желание подзаработать немного денег? Или же он решил дискредитировать излагаемые идеи, подав их в самом карикатурном виде? Было бы забавно, если бы монархические и католические взгляды, которые позднее защищал Бальзак, впервые были им выражены как опыт пародии. И — почему бы нет! — эти строки, написанные смеха ради, в итоге повлияли на воззрения его автора.