Люц нашёл глазами сына, послав ему взгляд в стиле ты-так-просто-не-отделаешься-дома-поговорим, улыбнулся как можно обворожительней собравшимся в зале магам и произнёс радушным тоном:

- Мы с сыном планировали сделать всем сюрприз, но, так как наша тайна раскрыта, думаю, больше не имеет смысла что-либо скрывать. Свадьба состоится в Малфой-Меноре через месяц, 25 апреля. Я думаю, мне не стоит упоминать, что все присутствующие будут соответствующим образом приглашены на торжество.

Министр с достоинством покинул ложу Совета и спустился на арену, подхватив под руку сначала будущую невестку, а потом и сына. Молодые люди с надеждой посмотрели на выход из зала, но он уже был надёжно перекрыт Северусом, бархатным голосом обратившемся к Совету:

- Мы вынуждены откланяться. Дела семейные, сами понимаете.

Дрей и Герми почувствовали, как руки Люциуса, до этого лишь осторожно придерживавшие их под локти, впиваются в них мёртвой хваткой, и всех троих подхватывает знакомый водоворот родового портключа. Сев задержался в зале на секунду дольше, раскланиваясь с Рочестером и пытаясь отыскать взглядом таинственного незнакомца, представившегося братом Грейнджер и так и не назвавшего своего имени. Но тот словно сквозь землю провалился, и зельевару ничего не оставалось, как последовать за своим партнёром. Первое же, что он услышал, вернувшись в Менор, было:

- Мои дорогие члены семьи, вам не кажется, что стоит мне кое-что объяснить?

Тон Люциуса не предвещал ничего хорошего всем троим… включая Северуса. А уж тот-то знал, КАК умеет спрашивать его лучший друг.

На следующее утро Министр Магии и председатель Визенгамота явились в Министерство явно не в самом добродушном настроении. Севу накануне пришлось выслушать много интересных вещей за то, что он два года скрывал от партнёра связь сына с гриффиндорской отличницей. Но, как они вдвоём ни пытали боевую парочку, ничего существенного не узнали. Нет, и Гермиона, и Дрей охотно рассказывали, как встретились в Италии три года назад, как вводили всех в заблуждение в течение шестого и седьмого года обучения в Хогвардсе, но стоило старшим магам хотя бы на секунду коснуться их таинственных друзей, как новоявленные Ромео и Джульетта мгновенно уходили от вопросов, переводя разговор на что-то другое. Не помогли ни легиллименция Северуса, ни отцовский авторитет Люца, и, в конце концов, мужчины были вынуждены перейти к обсуждению деталей предстоящей свадьбы. Каково же было удивление зельевара, когда Гермиона Грейнджер поставила их в известность, что её маггловская семья не будет присутствовать на таком знаменательном событии в жизни дочери. Декан Слизерина и не знал, что одна из лучших выпускниц Хогвардса за последние пятнадцать лет ещё почти за год до Битвы отправила родителей в Австралию, предварительно стерев им память. Одно то, что она смогла выйти сухой из воды, нарушив столько законов, вызывало искреннее восхищение слизеринца. О своей встрече с семьёй после окончания войны девушка рассказала очень кратко, упомянув только, что её образ жизни и планы были не одобрены старшим поколением и теперь между ними сохраняется лишь подобие общения, выражающееся только в поздравлениях друг друга по телефону на Рождество и в дни рождения. У преуспевающих владельцев стоматологической клиники в Мельбурне была своя жизнь, свои идеалы и… новый смысл жизни, заключавшийся в маленьком брате девушки – Грегори… Юная ведьма в этот идеальный мирок не вписывалась. Зато её приёмная семья здесь, в Британии, была связана с Магическим Миром и собиралась принимать участие в подготовке к торжеству.

Но это всё было лишь отвлекающим моментом в подготовке Британской делегации к визиту в Магическую Испанию. И Сев, и Люциус хорошо умели абстрагироваться от мешающих делу проблем. Но тут выяснилось, что и Джонс, смывшийся накануне из Министерства сразу после ухода Министра, вместо того, чтобы проверять вместе с охраной, состоявшей из авроров, безопасность будущей поездки, так до сих пор и не вернулся. Люц хотел, было, связаться с «Тенью», опасаясь за жизнь зловредного Невыразимца, когда из приёмной на несколько секунд послышался какой-то подозрительный шум, разговор на повышенных тонах, и… наступила тишина. Министр не придал этому значения – конфликты в его приёмной случались довольно часто, и опытный секретарь в лице бессменного Персиваля Уизли, умел их мастерски гасить. К тому же, его собственная палочка была всегда под рукой, Боевую магию он знал хорошо, а на помощь всегда было готово прийти подразделение авроров. Через минуту дверь в его кабинет бесшумно приоткрылась, и в образовавшуюся щель скользнула тонкая фигура незнакомого мага:

- Приветствую вас, господин Министр, - высокий блондин лет двадцати пяти, одетый как чистокровный маг, мог бы сойти за кузена или племянника Люциуса, если бы у него таковой имелся.

- С кем имею честь? – Малфой, вставший из своего кресла, пристально вглядывался в аристократа, пытаясь понять, кто он такой и как смог пройти сквозь охрану. Палочка лорда уже была зажата в руке, скрытой рукавом богато украшенной мантии.

- Ну-ну, господин Министр, я же уже говорил, что вам не стоит вставать в моём присутствии…

- ДЖОНС???!!!

- Собственной персоной. Я же упоминал, что если моя внешность оскорбляет их чистокровные вкусы, её недолго и сменить, - блондинчик сделал изящный жест, откидывая полу щегольской мантии, и уселся в кресло перед Люциусом, вальяжно забрасывая ногу на ногу. Если бы не прежний, насмешливо-нагловатый тон, тот просто бы не узнал визитёра. Бесследно исчезли маггловские замашки и плебейские манеры, сменившиеся отточенными движениями знающего себе цену потомственного аристократа.

- Вы не устаёте поражать меня, мистер Джонс. Не задумывались о карьере актёра?

- Задумывался. Как же.

- И как успехи?

- Просто великолепны. Мне удалось стать кумиром среди наших соседей магглов, и даже…

Договорить он не успел. Дверь в кабинет Министра Магии распахнулась настежь, и в комнату одним ловким движением скользнул Северус, с порога нацеливший свою палочку на незнакомого мага. Джонс даже и бровью не повёл, продолжая едва заметно покачивать носком начищенной до блеска щегольской туфли. Люц переводил взгляд с одного из них на другого, не спеша приходить на помощь Невыразимцу.

- Люциус, ты в курсе, что вся твоя охрана под парализующими чарами, а секретарь приклеен к своему креслу?

- Не-ет. Мистер Джонс, это снова ваши шуточки?

- Они имели наглость не узнать меня.

- Да что вы говорите? Какое упущение! В следующий раз вы добьётесь того, что они заавадят вас с порога, - Северус просканировал ауру Невыразимца и, успокоившись, убрал палочку в крепления на руке, попутно закрывая дверь в приёмную.

- Я извинюсь.

- А вы умеете? Это новость, - Люциус смерил взглядом совершенно не испытывающего раскаяния Джонса и поинтересовался: - Надеюсь, вы успели вчера исполнить ваши обязанности, до того как превратились в… моего неизвестного родственника.

- Разумеется. А мой внешний вид намекает на родство с Малфоями. Мне пришлось постараться, чтобы добыть подходящие волосы для Оборотного зелья.

- Каждому, кто хоть чуть-чуть разбирается в генеалогии, достаточно только взглянуть на Древо Малфоев, чтобы понять, что некто Джонс не приходится мне родственником.

- Вам – да, но… не вашему покойному отцу. Как знать, может «некто Джонс» бастард Абрахаса Малфоя?

- Вы полагаете, они купятся на это?

- Их посол – внебрачный сын Министра, так что сомневаюсь, что они удивятся подобной… семейственности, - Джонс цинично усмехнулся.

Дальнейшие сборы не заняли много времени, и вот в назначенный час между атриумом Министерства Магии Британии и залом для приёма почётных гостей Испанского Министерства был открыт портал, в который и прошли, вежливо улыбаясь встречающим их магам, Люциус, Северус, Персиваль Уизли, Джонс и двенадцать человек охраны, до сих пор провожающих Невыразимца убийственными взглядами.

Марк с хрустом распрямил затёкшую спину, с удовольствием скидывая надоевшую парадную мантию, сюртук и крахмальную рубашку. Он только что в очередной раз вместе со смирившимися с его присутствием аврорами проверил все помещения их апартаментов на предмет хитро спрятанных сюрпризов. Они ничего не нашли. В этот раз. За те две недели, что британская делегация находилась в Испании, было уже три хорошо замаскированных покушения. И теперь юноша был твёрдо уверен, что убить пытались не только Люциуса, но и Северуса. Те, кто этого добивался, упорно шли к своей цели, но были настолько осторожны, что ни у него, ни у авроров охраны не было сколько-нибудь достоверного повода официально обвинить испанцев в нападении. Невыразимец вымотался от постоянного напряжения и недосыпа, опасаясь просмотреть какой-нибудь нюанс, свидетельствовавший об опасности. А заговорщики совершенствовались. Если в двух первых случаях покушения раскрыли авроры и помощь Джонса не понадобилась, то в последнем охрана не смогла обнаружить пронесённый в жилые помещения отведённого им крыла артефакт. Марку пришлось попотеть, обезвреживая его общепринятыми методами, ведь открытое применение Магии Иллюзий выдало бы его с головой. Одно радовало: тот, кто им противостоял, похоже, имел власть над Стихийной Магией, но не прямую, а опосредованную – путём жертвоприношений и тёмномагических ритуалов. Способ действенный и опасный, но… очень медленный. Там, где Маркусу стоило лишь пожелать и призвать свою Силу, противнику приходилось проводить целый ритуал, а магические вибрации от него вполне можно было отследить с помощью формулы, разработанной недавно Герми и Дреем. Всё было бы замечательно, если бы это всё происходило на территории Британии, где Министру и председателю Визенгамота подчинялся целый Аврорат, но здесь любые намёки на опасность, грозившую гостям, вызывали лишь понимающе-презрительную усмешку чистокровных снобов из приближения Министра Кортеса. Они, похоже, считали, что английские гости одержимы паранойей. В общем, Марк как манны небесной ждал окончания переговоров. Всё же на своей территории отражать нападения было сподручней. К тому же, ему удалось кое-что выяснить. Единственное, чего он не мог понять, так это почему если почти половина команды Кортеса замешана в заговоре, в непосредственной опасности вместе с гостями оказывался и Кортес-младший, отвечавший за подготовку переговоров и проживание гостей в стране. Не понимал, пока не поговорил с одним своим знакомым сквибом-укротителем. И здесь совет ставшего непривычно серьёзным, как только он заикнулся о политике Магической Испании, Диего пригодился как нельзя кстати. Оказывается, в этой стране было принято магически привязывать к только что родившемуся ребёнку домового эльфа, и подчинялись эти создания в первую очередь своему хозяину, а не главе его рода, и жили порой дольше своих подопечных. А знали домовики много, в этом Марк убедился ещё по общению с Добби. Кирана, которая когда-то, до отлучения Диего от рода, была его нянькой, не была исключением. От неё-то юный маг-иллюзор и узнал всю подноготную семейных отношений в древнейшем и благороднейшем доме Кортесов. И посочувствовал Министру. Тот ухитрился развести в собственном замке настоящее змеиное гнездо с собственными политическими течениями и партиями. У парня волосы дыбом встали, когда он представил то, во что ничего не подозревающие британцы вляпались по ходу дела. Оказалось, что покойный Риддл незадолго до своей гибели пообещал Веласкесу, уже тогда бывшему послом Испании в Магической Британии, что поддержит его претензии на пост Министра, который в этой стране переходил практически по наследству, в обмен на военную поддержку. Тому-то как бастарду такое «наследство» в жизни не светило, несмотря на то, что он был старше законного наследника лет на пять. Жажда власти и вовремя сделанное предложение – взрывоопасная смесь. И часть тех, кто по вине Иллюзора погиб в резиденции Лорда, как раз и составляли элитные испанские боевые маги, недовольные разделом власти в своей стране. В том числе, среди них находился двадцатилетний Карлос… сын Веласкеса. Никто не знал, что Пожирателей тогда убили не Снейп с Малфоем, а третий, присутствовавший в резиденции маг. Те, кто выжил, помалкивали в тряпочку, опасаясь, что их привлекут к суду за совершённые преступления и членство во Внутреннем Круге. Учитывая, что не все погибшие в резиденции Пожиратели тогда были опознаны, а не запрошенные родственниками тела похоронены в общей могиле на окраине магического кладбища, неудивительно, что Веласкесу потребовалось почти два года, чтобы незаметно выяснить в чужой стране, кто убил его сына. А тут ещё ему приходилось скрываться от собственного отца, заговор против которого он возглавлял. Ещё какое-то время ушло на попытку добраться до кровных врагов обычными магическими способами, которые не привели ни к какому положительному результату. Вот тогда-то и появился в тайной команде Веласкеса некромаг, которого домовые эльфы боялись больше «Адского пламени» и сообщать о нём какие-либо сведения отказывались наотрез.