— А зачем ты хотел… видеть меня? — спросила я.

— Я хотел поговорить с тобой, Саманта.

Я почувствовала, что сердце у меня как-то странно подпрыгнуло, а затем меня начала бить дрожь, то ли от страха, то ли от счастья при мысли о том, что Дэвид хотел со мной поговорить.

Внезапно я издала легкое восклицание.

— О Дэвид, я кое о чем подумала!

— О чем это?

— Мне надо немедленно встать и одеться!

— Зачем?

— Потому что я не могу оставаться здесь, — ответила я. — Я умерла бы от страха, если бы осталась здесь одна. Мне все время казалось бы, что грабитель вернется. Мне нужно уехать в отель.

Я допила какао и поставила чашку с блюдцем на ночной столик рядом с кроватью.

— Если я сейчас быстренько оденусь, — сказала я, — то ты отвезешь меня? В столь поздний час мне будет трудно поймать такси.

Дэвид помолчал, а потом сказал:

— Послушай, Саманта, женщине, да к тому же еще одной, не так-то просто получить номер в отеле в ночное время. Тебе наверняка скажут, что у них нет свободных мест.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула я. — Оставаться здесь я не могу. Не могу! Не могу!

Я снова сорвалась на крик и почувствовала, как горит у меня лицо и ноет грудь от ударов этого громилы. И я вспомнила, какой он был громадный и страшный.

— Здесь я не буду… чувствовать себя в безопасности, — всхлипнула я.

— Я хочу кое-что предложить, — сказал Дэвид, — но боюсь напугать тебя еще сильнее. Ведь ты уже и так напугана.

— Я понимаю, тебе может показаться, что я веду себя очень глупо, — сказала я. — Но я и вправду вне себя от ужаса. Представляешь, что было бы, если бы он вломился сюда, когда я здесь одна?

— Я уверен, что он убедился в твоем отсутствии, прежде чем решиться на грабеж, — возразил Дэвид. — Грабители никогда не полагаются на волю случая, Саманта. Но я понимаю, что ты напугана, и поэтому хочу кое-что предложить.

— Предложить?

— Я хочу остаться здесь на ночь, — пояснил он. — А завтра мы устроим так, что тебе больше никогда ничего не придется бояться. — Я молча взглянула на него, а он очень спокойно добавил: — Ты можешь вполне доверять мне, Саманта.

— Но тебе… будет здесь неудобно, — пробормотала я.

— Я терпел неудобства и раньше, — ответил он с улыбкой. — И уверяю, пол в гостиной покажется мне роскошным ложем, особенно если вспомнить другие места, где мне приходилось укладываться на ночь.

— Тебе нет необходимости лежать на полу, — возразила я. — Тут есть стул…

Я оглядела комнату. Я никогда не обращала внимания, до чего мала моя спальня и как много места занимает в ней кровать. Дэвид проследил за моим взглядом и сказал:

— Конечно, я мог бы сидеть на стуле в гостиной, Саманта. Но тогда я был бы вдали от тебя. Знаешь, самое разумное было бы, если бы я лег в постель. Клянусь, я даже не дотронусь до тебя — ведь кровать такая громадная, и в ней так много места.

— Она из усадьбы приходского священника.

— Я отнесусь к ней с должным почтением, — сказал Дэвид, но на этот раз я не услышала в его голосе столь знакомых мне насмешливых ноток.

— Если ты совершенно уверен… — нерешительно произнесла я.

— Я думал, ты проявишь здравый смысл, Саманта, — заметил Дэвид.

Он взял пустую чашку и блюдце и отнес их в ванную, затем вернулся в спальню, снял с себя смокинг и повесил его на спинку стула. После этого он развязал ботинки, снял их и постоял некоторое время, глядя на меня.

Мне всегда казалось, что есть что-то привлекательное в мужчине без пиджака, в белой рубашке, а вечерние рубашки Дэвида были из шелка, как я успела заметить, укладывая его вещи. В рукава рубашки были вдеты золотые запонки.

— Ты довольна, Саманта? — спросил он. — Или, может быть, ты предпочла бы, чтобы я ушел в гостиную?

— Нет, — поспешно ответила я. — Я предпочитаю, чтобы ты остался здесь со мной, и пожалуйста, запри дверь, чтобы сюда никто не мог прорваться, пока мы спим.

— Это маловероятно, потому что я сплю очень чутко, — ответил Дэвид, но все-таки закрыл дверь на замок, а потом подошел к кровати.

— Думаю, тебе лучше лечь под одеяло, — заметила я. — Ночью бывает холодно. На дворе как-никак октябрь.

— Что ж, это разумно, — спокойно, без всякого выражения отозвался Дэвид.

Он лег в постель и накрылся пуховым одеялом, но я заметила, что он лег на самый край.

— Погасить… свет? — спросила я неуверенно.

— Я думаю, свет будет мешать тебе спать.

— Да, это верно, — согласилась я и погасила свет.

Я лежала на спине, и у меня перехватывало дыхание. Я едва могла поверить тому, что мы с Дэвидом лежим бок о бок, что Дэвид снова со мной. Дэвид, которого я так боялась увидеть и от которого скрывалась все это время — с тех пор как вернулась в Лондон.

Перед тем, как приехать, я заставила Джайлза клятвенно пообещать, что если я снова буду у него работать, он не скажет Дэвиду, где я живу.

Немного погодя я сказала:

— Я слышала, что фильм, снятый по твоей книге, имеет большой успех.

— Да, мне говорили, — отозвался он.

— Похоже, это не вызывает у тебя особого энтузиазма, — заметила я.

— Да, верно. Последние месяцы я был озабочен совсем иным.

— Чем же?

— Я хотел найти тебя.

— Что ты… имеешь в виду?

— Как ты могла так внезапно исчезнуть? Куда ты, черт возьми, подевалась? — спросил Дэвид. — Я чуть с ума не сошел, пытаясь тебя найти.

— Ты хотел… меня найти? — едва слышно спросила я, и сердце у меня застучало, как молот.

— Конечно хотел, — ответил он. — Ты думаешь, я не понял…

Он вдруг умолк. Наступила пауза. Затем он произнес как можно спокойнее:

— Я хотел найти тебя, Саманта, чтобы попросить выйти за меня замуж. — На какое-то мгновение мне почудилось, что я слышу все это во сне, и поскольку я не отзывалась, он добавил: — Ты ведь выйдешь за меня замуж, Саманта? Мы многое должны сказать друг другу и многое прояснить. Но это единственное, что по-настоящему важно. Пожалуйста, скажи «да», Саманта!

Я всхлипнула:

— Я не могу, Дэвид! Не могу! Я хочу выйти за тебя замуж… я всегда этого хотела… но это невозможно! О Дэвид… Почему ты просишь меня об этом… только сейчас!

Я слышала, как звучит в темноте мой голос, а потом наступило молчание. Через некоторое время Дэвид проговорил медленно и без всякого выражения:

— Объясни мне, отчего ты не можешь выйти за меня?

Я глубоко вздохнула.

— Причина в том же, почему я не хотела видеть тебя. Я хотела подождать… пока не стану другой. Такой, какой ты хотел меня видеть. Но теперь все это безнадежно… совершенно безнадежно.

— Я наверное слишком туп, — сказал Дэвид, — и не могу понять, что ты пытаешься мне сказать. Может быть, ты начнешь с самого начала и расскажешь мне, что случилось после того, как ты убежала из моей квартиры? Я помчался за тобой, но ты куда-то исчезла.

— Я села в такси, — ответила я, — вернулась в пансион, собрала вещи и уехала домой.

— Я так и думал, что ты туда уехала, — отозвался Дэвид. — Но, видишь ли, Саманта, ты ведь никогда не говорила мне, где твой дом. Я знал лишь, что это где-то в Уорчестере, только и всего.

— Я не думала, что тебе это интересно.

— Когда мне сказали, что ты не вернулась в студию, я понял, что ты поехала в пансион.

— Откуда ты об этом узнал?

— Я позвонил в студию из Саутгемптона, а мисс Мэйси сказала мне, что ты не вернулась после ленча на работу и что Барятинский рвет и мечет.

— Я уехала домой, — повторила я.

— Я понятия не имел о том, что ты уехала из Лондона, — сказал Дэвид, — и посылал телеграммы и письма в пансион.

— Ты писал мне?

— Почти каждый день.

— Если бы я только знала!

— Мне кажется, я в жизни своей не испытывал столь сильного потрясения, какое испытал в тот момент, когда женщина в пансионе показала мне все мои письма, — продолжал Дэвид. — Они были сложены в пачку и перетянуты резинкой. Она звонила Джайлзу, чтобы узнать у него, куда их переслать, но и он не знал, где ты.