Лимнория

Хелюра

Вот и вышла как-то беда. Чтобы сократить изгиб прибрежного шоссе, отходившего в том месте от берега, построили деревянный мост в устье одной горной речки, куда у дна заходила соленая вода. Устои забили давно, а верхнюю часть моста задержали. Пока люди мешкали наверху, тередо сверлили нижние части сваи. Когда же стройка пришла к концу и стали готовиться к открытию моста, то он рухнул от собственной тяжести.Как же защититься от тередо? В старину обшивали деревянные корабли медными листами; это защищало и от тередо и от обрастаний. Сейчас вместо дорогой меди используют необрастающие краски, а сваи большею частью пропитывают креозотом.Тередо разрушает дерево изнутри, его ходы, направляясь вглубь от поверхности дерева, затем поворачивают и идут вдоль по волокну. Другие же сверлильщики — мелкие, но также многочисленные и деятельные рачки, родственные сухопутной мокрице сферома, или шаровка, лимнория и маленький бокоплав-хелюра — разрушают дерево с поверхности. Соединенными усилиями рачки и тередо особенно быстро могут доканать древесину.У наших берегов тередо и сверлящие рачки встречаются в больших, опасных количествах только в Черном и Японском морях. На Мурмане их немного, а в остальных наших морских водах их нет или почти нет практически.

Дерево, разрушенное лимнорией

Шаровка, впрочем, способна сверлить и известняк. В Новой Зеландии был случай осадки портовых сооружений, построенных на наброске из мягкого камня, превращенного за несколько лет в «соты» поселившимися в нем сферомами.На мягкие известняки, сланцы, песчаники, коралловые рифы нападает в тропиках также особая «морская уточка» из усоногих раков — литотрия.Улитка натика замечательна тем, что просверливает в середине створок живых двустворчатых моллюсков аккуратную круглую дырочку, через которую высасывает затем мягкое тело хозяйки раковины, казалось бы, так надежно защищенной плотно закрывающимися прочными створками.Бронированный свинцом, покрытый под ним толстой и прочной многослойной изоляцией подводный кабель в руку толщиной, уложенный на дно морей и океанов часто на огромной глубине, казалось бы не должен иметь что-либо общее с биологией моря. Разве что, когда его укладывают с кабельного судна и он тяжело падает на дно, то давит на нем червей, актиний, морских звезд и морских лилий, распугивает придонных раков, рыб и кальмаров.Хотя первые указания на существование жизни на больших глубинах были еще в начале прошлого века, но по-настоящему ученые согласились с тем, что глубины не безжизненны, только после того, как был, менее столетия назад, поднят со дна Средиземного моря кабель, весь обросший различными морскими животными — червями в известковых трубках, двустворчатыми моллюсками, морскими жолудями, актиниями. Вот после этого изучением глубин занялись как следует, и результаты этого оказались, как мы уже знаем, замечательными.

Но оказалось и другое. Кабель, конечно прочен, изоляция его из гуттаперчи, просмоленного полотна и тому подобных несъедобных и жестких вещей, на первый взгляд, самое большее может только позволить, чтобы на нее могли садиться морские животные, прирастая к ней или ползая по твердой полоске кабеля среди мягкого, нежного ила, устилающего поверхность дна на больших глубинах.Все же нашлись такие морские сверлящие животные, которые пробуравили несъедобную оболочку кабелей и открыли доступ морской воде к металлической сердцевине кабеля — проводнику электрического тока. Возникла утечка тока, как последствие нарушения изоляции («заводнения», если можно так выразиться), кабель приходилось поднимать для осмотра и ремонта. Тогда обнаружилось, что его проточили либо крошечные рачки-древоточцы — лимнории, либо моллюски древоточцы или камнеточцы — ксилофага, мартезия.

Акула-скафаноринх

Схватка кашалота с кальмаром

Вот уже 50 лет, как науке известна своеобразная, очень длиннорылая акула — скафаноринх — из глубин Тихого океана у Японии. Через несколько лет после того, как скафаноринха впервые нашли в Тихом океане, пришлось установить, что этот вид водится и в Индийском океане. Произошла утечка тока из кабеля, лежавшего на глубине около 1 400 метров; когда кабель подняли, то в нем оказался обломанный, глубоко в него вонзившийся, застрявший в витках защитной проволочной спирали зуб длиннорылой акулы. Очевидно, скафаноринх обломал зубы, объедая обрастания кабеля (далеко не все акулы охотятся за крупной добычей).Китобои исстари знали о том, что загарпуненный кит, особенно кашалот, может нырять на большую глубину, на сотни метров от поверхности. Кашалоты ныряют глубоко и надолго и не будучи загарпунены — они питаются крупными и гигантскими головоногими моллюсками (кальмарами), обитающими далеко от поверхности в толще воды, и осьминогами, живущими у дна*. Роговые клювовидные челюсти кальмаров нередко находят в желудках кашалотов. Правда, установить, на какой глубине живут гигантские кальмары, пока не удается. До сих пор они доставались людям только больными или мертвыми. Попадались кальмары метров 20 длиной (включая, щупальца, или «руки»). Есть замечательные фотографии крупного кашалота, тело которого по всей длине покрыто отпечатками присосков гигантского головоногого.

* Поэтому скопления кашалотов часто встречаются в самых бесплодных на поверхности, лишенных планктона, рыб, птиц, местах океана с прозрачной синей водой, где только на значительной глубине может быть немало живых существ, в том числе и кальмаров.

Кабельные суда, поднимая поврежденные или оборванные телеграфные кабели в Тихом океане у побережья Южной Америки, трижды находили мертвых кашалотов, запутавшихся челюстями в кабелях, лежавших на глубине 510, 900 и 990 метров. Запутывались кашалоты всегда нижней, зубастой, узкой челюстью (верхняя у них беззуба и массивна).Можно предположить, что кашалоты хватают кабель, принимая его за щупальце гигантского кальмара — своей желанной и привычной добычи. Не раз наблюдали борьбу между кашалотом и кальмаром на поверхности океана.

ГЛАВА X

МОРСКИЕ ОБРАСТАНИЯ

Обрастают самые различные предметы, погруженные в морскую воду, начиная со скал и камней и кончая минами. Обрастают не только растениями, но и различными животными, ведущими прикрепленное к одному месту существование. Такие жильцы селятся, конечно, и на днищах, на подводных частях кораблей, проникая иногда даже внутрь корабля по трубам, втягивающим морскую воду из-за борта для охлаждения машин и для разных хозяйственных нужд. Даже в таких темных, тесных трубах умудряются селиться морские животные.В нефтяной гавани Батуми мне приходилось видеть на сваях пристани красивые бахромчатые наросты мембранипоры, выдававшиеся сантиметров на 25 — 30 над поверхностью свай. Вода вокруг была покрыта слоем нефти. Нефтью же были подернуты и колонии мембранипоры, пышные здесь, как не бывали они пышны нигде в менее загрязненных прибрежных водах. В чем же объяснение такого расцвета мембранипоры в Батуми? Думать, что нефть полезна для нее, трудно. Скорее дело в том, что в условиях нефтяной гавани мало кто из морских животных может обитать. Никто там не объедает, не теснит мембранипору, не перехватывает ее пищи, потому и благоденствует там эта мшанка.Организмы, обрастающие днища судов, те же, что живут на скалах, камнях, сваях. Впрочем, быстроходность позволяет удерживаться на днищах только наиболее прочным, самым обтекаемым, а главное — наилучше прикрепленным растениям и животным.